Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
– Получается немного нечестно по отношению к госпоже Галле, - заметил Рональдс.
– И это говорит американский журналист?
– усмехнулся Фридрих.
– Ладно, ладно, обойдемся без шпилек. Никто ведь не пострадает. Вы получите информацию, которая может быть интересна вам, я - мне. А госпожа Галле, возможно, избегнет большой опасности.
Майк больше не колебался, и Власов коротко проинструктировал его относительно текущей ситуации фрау Галле. Журналисту не слишком понравилась идея сразу же отдать единственную запись разговора, но пришлось смириться.
– Главное - держитесь уверенней, -
– Если она заговорит о чем-то непонятном, делайте вид, что вы в курсе. Я потом отвечу на ваши вопросы.
И вот теперь Власов, вставив в одно ухо шарик наушника, прослушивал пленку, а Рональдс с нетерпением ждал окончания этого процесса.
– Как видите, она ничего не знает о наркотиках, - заявил журналист почти обвиняюще, когда Фридрих вытащил наушник.
– Да, - притворно вздохнул Власов, - улов оказался скромнее, чем я ожидал.
– Я все же не уверен, что вас интересовало именно это, - изрек Майк.
– А что еще? Этот дурацкий визит, по которому никак не могут согласовать протокольные вопросы? Ну даже если б я и впрямь работал на СД - как по-вашему, германской разведке очень нужно узнавать окольными путями о визите германского официального лица в союзную страну? Тем более когда об этом знает уже любая "Либерализирунг"?
Майк пристыженно хмыкнул, сознавая, что сморозил глупость, но Власову на самом деле было не до смеха, ибо реально ситуация была именно таковой. Конечно, начальство не обязано было докладывать ему о любой готовящейся втайне дипломатической акции. Но раз акция намечалась в России в ближайшее время и, следовательно, могла иметь прямое отношение к теме... И хорошо еще, если за дураков держат только их с Эберлингом. А если не в курсе и Мюллер?
– А что это за книга, о которой она говорила?
– продолжал свои распросы Рональдс.
– А, это... Это, представьте себе, еще одна грань международного криминального бизнеса - скупка краденого частными коллекционерами. Речь идет об одном букинистическом раритете, который госпожа Галле, по всей видимости, хочет продать на Запад. Возможно, она не отдает себе отчет, что это противоречит и нашим, и американским законам. Она полагает, что имеет на эту книгу некие права, что на самом деле отнюдь не так... Если она и впрямь передаст ее вам, - в этом, впрочем, Фридрих очень сильно сомневался, - полагаю, вы поступите, как законопослушный гражданин. Впрочем, за публичный скандал с уличением правозащитницы в контрабанде вас дома вряд ли похвалят. Так что лучше передайте книгу мне... или, если мне не доверяете, в имперское посольство. Вы получите достойное вознаграждение за возвращение культурного наследия Райха.
– Так и сделаю, - пообещал Рональдс.
Фридрих, однако, не был уверен в искренности этих слов.
Kapitel 28. Тот же день, поздний вечер. Москва, Старый Арбат, 35
Хайнц взял двумя руками огромную - не менее чем литровую - кружку пива с высокой белой шапкой пены.
– Отличная штука, - в который уже раз сказал он, - варят не хуже чем дома.
– У меня мало времени, - Власов не поддержал тон друга, - мне хотелось бы сегодня ещё и выспаться. Надеюсь, мы продолжим беседу в другом месте?
Фридрих злился. Эберлинг неожиданно позвонил ему из "Калачей" и предложил вместе поужинать. Власов, полагая, что Хайнц хочет сообщить ему что-то полезное - и, в свою очередь, узнать о его успехах и планах, - отправился в Центр, по дороге был предупреждён навигатором о пробке, попытался было добраться до нужного места по арбатским закоулкам, и в конце концов застрял: нужная улочка была перегорожена. Пришлось бросить машину и идти пешком. В другом городе и в другое время это было бы терпимо, но на сей раз московская погода превзошла сама себя: с неба сеялась мерзкая мокрядь, а порывы ветра размазывали её по лицам прохожих. Ощущение было преотвратное.
Какой-то мужчина в шапке, замотанный шарфом по самые брови, стоял под фонарём и протирал заляпанные снежной кашей очки. Власов невольно посочувствовал ему: было понятно, что по такой погоде очки придётся протирать через каждые пять шагов.
Плутая по переулкам, Фридрих вышел на Старый Арбат не там, где хотел. Пришлось ещё идти вдоль улицы, закрываясь от ветра руками.
"Калачи" тоже не порадовали. В гардеробной было полно разномастного народу: заявилась большая компания. Пришлось ждать, пока портье, изнемогающий под грудой тяжёлой мокрой одежды, примет, наконец, его куртку. Получив номерок, Власов по привычке посмотрел на цифру и с удивлением обнаружил, что ему, как и в прошлый раз, достался 67-й номер.
В туалете было не протолкнуться - все кабинки и писсуары были заняты, пришлось ждать. Пространство вокруг раковины было заляпано жидким мылом. Ближайшая настенная коробка с бумажными полотенцами была пуста, пришлось минуты полторы ждать, пока появится служитель с новым пакетом. Всё это испортило настроение окончательно.
Общий зал был набит битком - даже у стойки не было свободных мест. Грохотала музыка. Фридрих осмотрелся, но Хайнца не увидел. Решив, что Эберлинг занял кабинет, он направился туда, но убедился, что дверь заперта, а из кабинета доносятся чьи-то нетрезвые голоса.
– Простите, уважаемый господин, вы кого-то ищете?
– мурлыкнул над ухом женский голос. Подняв глаза, Власов обнаружил, что перед ним стоит рыжая девица с вышитым словом "Администратор" на блузке. Вид у неё был затурканный, но она держалась.
– Ищу, - подтвердил Фридрих.
– Вам просили передать...
– рыжая осеклась, сообразив, что начинает не с того.
– Простите... Ваша фамилия Власов?
– Да, - сказал Фридрих.
Девушка с облегчением вздохнула.
– Вам просили передать, чтобы вы подождали. Ваш друг отошёл по делам и скоро будет. Позвольте, я провожу вас за столик...
Столик на двоих в углу оказался неожиданно удобным: несмотря на людей вокруг, он стоял уединённо. На столешнице осталась пивная кружка с остатками пены и блестящая водочная стопка: видимо, Эберлинг уже успел принять на грудь. Власов заметил, что его друг занял самое лучшее место - в углу, спиной к стене. В качестве маленькой мести Фридрих решил было занять это место сам, но потом передумал. У обоих мужчин был по понятным причинам сильно развит "спинной рефлекс": сидеть, не видя, что делается за спиной, им было неприятно. Однако, Хайнц всё-таки пришёл раньше...