Юг в объятьях севера
Шрифт:
Сьор Атль вдруг рассмеялся.
– Давайте я вам кое-что объясню. Чихуан несказанно богат. А богатые любят праздники. Весна это пробуждение природы. Начало нового сезона. Живые картины - это дело государственной важности, любезная Гота. Линар прекрасен в образе Бога. На главной площади соберется толпа. Да что на площади! Все крыши домов в окрестностях будут забиты народом. Нам придется задействовать воздушный флот и продавать билеты на гондолы. Все печатные станки заряжены. Те, кто не смогут побывать на празднике, ждут хотя бы картинки. Представьте себе жизнь в провинции. Скука невообразимая. Главное развлечение - это столичные сплетни. Разумеется, родственники, живущие здесь, в Чихуане, все опишут в красках. Но картинки, грата Гота! Мы мировая столица моды! Линар это олицетворение не только красоты, но и роскоши. Его изображения приносят казне баснословную прибыль. А вы хотите владеть им единолично. Да кто же вам позвонит? – насмешливо спросил сьор Атль.
– То есть, вы, таким образом, зарабатываете деньги?!
– Целей много, но все они благие. Коммерция это дух Чихуана. Мы не воюем, мы продаем. Изысканные наслаждения, тонкие вина, красивые платья. Народ обожает принца Линара. Он будущий правитель. Ранмир уверенно машет мечом, думая, что его сила – ключ к верховной власти. Но и красота - это сила, грата Гота. Мы потеряли Китану, вот проблема. Кто-то должен пойти в паре с Линаром, - сьор Атль со вздохом посмотрел на Готу. – Балет под угрозой, а ведь его так ждут. Надо же понять, что будут носить в этом сезоне. Над костюмом принца Линара портные бьются с зимы. Ваш муж наверняка сейчас на очередной примерке. Дайте слово, что не будете ревновать. Но…
– Я не подхожу для этой роли. Это правда: танцевать я не умею. И о балете имею смутное представление. Но есть одна сирра. Мне ее рекомендовали. Я попробую найти замену Китане. Раз речь идет о деле государственной важности.
– Я рад, что не ошибся в вас, - оживился сьор Атль. – Подключайтесь, Гота. И не бойтесь поделиться своим мужем с другими. Линар вовсе не развратен, скорее, он немного легкомысленный. Он танцор и поэт, непревзойденный натурщик, идеальная модель.
– И где его сейчас носит?
– Вечером он будет в вашей спальне, уверяю. Но утром проявите милосердие: отпустите его. Иначе анклав Чихуан разорится.
– А ведь вы меня обманули, сьор Атль. Заманили в ловушку. Вы ведь знали, что так будет. И настаивали на этом браке.
– Но ведь консумировать его была ваша идея, - подмигнул Атль Закатекас. – Попробуйте еще раз. Поймать ветер. И, кстати, где вы собираетесь обедать?
– Если я правильно понимаю, пообедать с мужем у меня не получится? Линар хотя бы помнит, что у него есть жена?
– Вокруг него сейчас толпа, вы можете не беспокоиться: Линар не в состоянии вам изменить даже если очень этого захочет. Не пробуйте его искать, он сам найдется. У вас голова светлая, сдается мне, вы хорошо считаете. Пообедайте с министром финансов. Анклав Чихуан огромен и меня на все не хватает.
Атль Закатекас тяжело вздохнул. Деньги в Чихуане льются рекой, но как контролировать эти потоки? Сьор покосился на Готу. У северной принцессы шок, это понятно. Она-то рассчитывала сидеть за пяльцами, и что муж будет держать клубок ниток и умильно смотреть на ее идеальный пробор. Интересно, как она выкрутится?
– Спасибо за совет, - Гота упрямо вскинула подбородок. – Я, пожалуй, и в самом деле начну с этого: с финансов. Пообедаю с министром. Надеюсь, хоть он не участвует в балете?
– О, нет. Хотя, как сказать. У него ведь смета.
– Отлично!
Сьор Атль облегченно улыбнулся. Гота будет Линару хорошей женой, если сможет смириться с его образом жизни. Танцы северная принцесса вряд ли полюбит, ее движения угловатые и она, похоже, училась танцевать с мечом, на помосте, засыпанном опилками, а не на паркете. Но Гота скоро освоится и создаст свой собственный двор. Предоставив мужу жить, как он привык. И все наладится.
Выйдя от свекра Гота наткнулась на взволнованную сирру Арьес:
– Грата Летис пытается с вами связаться, чтобы узнать, как у вас дела?
– Скажи маме: позже. И срочно найди Ололу.
«Я не сдамся», - упрямо подумала Гота. «Кажется, при дворе императрицы Олола занимала должность сирры для особых поручений. Передавала любовные записки и устраивала свидания. Отлично! Сначала я сосватаю Ололу в этот балет, забери его Мрак. И тогда я буду знать, где Линар. Они решили меня надуть, но забыли, с кем имеют дело».
Гота вышла на галерею и гордо посмотрела на лежащий внизу роскошный Чихуанский парк.
«Я принимаю вызов», - подумала она и отправилась обедать с министром финансов.
Глава 15
– Калифас!
Первый Меч империи сьор Ранмир аль Хали стоял на крепостной стене, окружающей его дворец, на верхней площадке самой высокой смотровой башни, куда поднялся в сопровождении сира Гора. Еще одна крепостная стена окружала город, который недаром называли красной розой пустыни. Он был построен из редкого красного песчаника, отличающегося своей прочностью и невероятными оттенками, от нежно-розового до почти черного закатного.
Калифас был не такой большой, как Игнис, и подземный ярус в нем всего один. Эти ярусы нужны были в сезон горячих ветров, когда все города пустыни и в том числе столицу центрального анклава накрывали облака песка и пыли. Но длилось это недолго, и Калифас, где не было недостатка воды, быстро превращался снова с оазис. Пальмы и оливковые деревья составляли главную его растительность. Цветов в Калифасе не любили. Вообще пестроту.
Ранмир с непередаваемой любовью смотрел на свою столицу. Он обожал Калифас. За строгость и чистоту линий, за редкий цвет, за красные башни, чьи золоченые шпили уходили высоко в небо. Даже неизменные зонты здесь были больше похожи на щиты, и не круглые, как в столице империи, а прямоугольные или квадратные.
Они были подняты и ловили солнечные лучи, одновременно давая тень узким улочкам и кое-где городским площадям. Особые зонты Калифаса, похожие на сгустки запекшейся крови. Когда над городом загорался закат, зонты опускались, и зубцы крепостных стен пламенели, также как и окна в домах. Калифас горел, но не сгорал. Город вечных. Чей цвет – пурпур.
Игнис был золотым, Чихуан зеленым, Фригама белой, а Нарабор сливался цветом домов с окружающей его пустыней. Калифас же был красным. Он словно бросал всем вызов. Все аль Хали были жестокими и воинственными.