Юго-Восточная Азия с древнейших времен до XIII века
Шрифт:
Жители царства Пью исповедуют любовь к жизни и отвращение к убийству. Их земля пригодна для выращивания огородных растений, проса сорта лян, но не производит ни конопли, ни пшеницы. Они не пользуются ни путами, ни кандалами, и никакими орудиями пытки для обвиняемых. Их просто связывают. Тех, кого признают виновными, бьют по спине бамбуковыми палками — пять раз за тяжкие преступления, три раза — за легкие. Только убийство карается смертью»
[717, с.232—233].
«Мальчикам и девочкам в семь лет наголо бреют голову и отдают в храмы и монастыри. Они остаются там до 20 лет изучать религию Будды. Затем они возвращаются в мир. Их одежда состоит только из белой хлопковой рясы и пояса, красный цвет которого напоминает восходящее солнце. Они отвергают употребление шелка, так как для этого приходится лишать жизни шелковичных червей. Посольство царя Пью поднесло (императору Дэ-цзуну) музыку своего царства. Оркестр из 35 музыкантов исполнил 22 пьесы. Все тексты на эту музыку славили религию Будды»
[717, с.234—235].
«Кирпичи городской стены — зеленого цвета. В этой стене — двенадцать ворот с башнями по бокам. Жилые дома кроют свинцовыми или оловянными пластинами. Сами дома строят из дерева лицзи.
В царском дворце — два колокола — золотой и серебряный. В них бьют особым образом, если царству грозит вражеское вторжение, чтобы определить по их звукам счастливые или несчастные предзнаменования. Возле дворца стоит огромный слон, высотой в 100 футов. Перед ним преклоняют колени все, кто собирается вступить в тяжбу, и мысленно взвешивают справедливость своего дела. В случае общественных бедствий сам царь простирается перед слоном, курит перед ним благовония и публично кается в грехах, которые он совершил. Рядом с городом — песчаные горы и бесплодные земли»
[717, с.232].
«Страна пригодная для выращивания огородных растений. Там собирают рис, просо и сахарный тростник большой толщины. Они не пользуются ни жиром, ни растительным маслом. Они жгут восковые свечи, в которые добавляют благовоние для аромата.
У них есть серебряные и золотые монеты в форме полумесяца. Жители этой страны называют их цзядо и цодань-до. Они торгуют с соседними народами, продавая им главным образом очень тонкие белые льняные ткани и керамику.
Женщины собирают волосы в большой пучок на макушке и украшают его цветами из олова, жемчуга и разными камнями.
Все носят веера. Знатные подвешивают к поясу по пять-шесть вееров»
[717, с.234].
«Танцоры и танцовщицы, числом 64, несколько раз меняют костюмы и прически под аккомпанемент барабана Часто они держат в руках длинные перья, обуваются в легкие кожаные ботинки, носят головную повязку, украшенную жемчугом, и раскрашивают предплечья в разные цвета.
Их музыкальные инструменты — это флейты с семью отверстиями, органы с 16 трубами, большие и малые рожки (корнеты), пятиструнные скрипки, тринадцатиструнные лютни, колокола, колокольчики и кимвалы из разных металлов, клавиры из ракушек, барабаны с деревянными или бамбуковыми корпусами, железные или бамбуковые тарелки, металлические диски и квадраты и т.д. У них есть песня девушек, песня монахов и т.д.»
[717, с.235].
Таким образом, при Поппе Сорахане (он же Сохкинхнит) царство Пью явно переживало пик своего величия, что и получило отражение в очень высокой оценке этого царя в «Хронике Зеркального дворца». Независимый внешний курс и удачная социальная политика, несомненно, создали Поппе Сорахану популярность и у современников, так что шансы законного наследника Швеонти на возвращение престола стали, видимо, совсем ничтожны. С его стороны было бы логично обратиться за внешней помощью, и он, судя по всему, это сделал.
В 808 г. только что взошедший на престол царь Наньчжао Сюнь Го-цюань внезапно принимает титул Пьюхсин (Повелитель Пью) и делает это настолько широковещательно, что данный факт фиксирует китайская летопись [608, с. 15]. Инициатива Швеонти в этом мероприятии очень вероятна. Немедленных практических выводов из заявления Сюнь Го-цюаня однако не последовало. В следующем году он скоропостижно умер — скорее всего, не своей смертью. На престол взошел его 12-летний сын Цюань Лун-шэн (809—816), подросток с садистскими наклонностями. Государственными делами он интересовался мало и к 19 годам настолько надоел своим подданным, что был зарезан офицером собственной стражи по имени Ван Цзя [472, с. 153]. Затем царем стал другой сын Сюнь Го-цюаня — 15-летний Цюань Ли (816—824). При нем несколько активизировалась внешняя политика Наньчжао, но она была ориентирована на захват вьетнамских территорий, в то время входивших в состав Китая, и велась не очень последовательно. Главную роль в правительстве играла мать юного царя, которую гораздо больше интересовало храмовое строительство. Несомненно, под ее влиянием отношения с Китаем были нормализованы, и в 824 г. китайский император прислал Цюань Ли золотую печать как символ власти вассального царя [472, с. 154].
Внешняя политика Наньчжао мало изменилась и в первые годы царствования третьего сына Сюнь Го-цюаня — Фон-е (824—859), который взошел на трон в семилетнем возрасте. Но в 827 г. цареубийце Ван Цзя, который к этому времени стал генералом, удалось полностью оттеснить царицу-мать от власти. Она ушла в буддийский монастырь. С этого времени политика Наньчжао в отношении Китая и других соседних стран резко меняется, становится активно наступательной. Во Вьетнаме, входившем в то время в Китайскую империю, своего рода «пятой колонной» Ван Цзя становятся родственные населению Наньчжао племена мань, сравнительно недавно переселившиеся в горные районы Северного Вьетнама. Попытки китайской администрации Вьетнама установить над ними жесткий контроль вызвали восстание горцев, их в определенной степени поддерживало коренное население страны, также недовольное китайским засильем.
В 832 г. войска Наньчжао вторглись в Северный Вьетнам и прошли по нему опустошительным набегом. Но главный удар в этом году был нацелен против отложившегося вассала — царства Пью. Как уже говорилось, столица Пью, город Халинджи, была полностью разрушена, а ее население истреблено или угнано в Наньчжао. Китайские хроники не упоминают о судьбе царя Пью. Очевидно, Поппа Сорахан погиб при штурме столицы. В противном случае о нем сохранились бы какие-нибудь сведения. Феодальные хроники всегда тщательно фиксируют захват в плен царей. Такое случалось редко и считалось очень престижным для победителя. В 835 г. войска Наньчжао, продвигаясь на юг, вышли к морю, покорив при этом расположенное в Южной Бирме монское государство Мичэнь. Завоевание южного царства также сопровождалось опустошением страны и угоном значительной части населения в Наньчжао. Есть сообщение, что пленных из Мичэнь поселили в верховьях Иравади, чтобы они там мыли золото для новых хозяев [250, с.62]. Среди историков преобладает мнение, что именно в этот период опустевшую Бирму начали заселять собственно бирманцы, пришедшие с севера вместе с войсками Наньчжао [681, с.3].
Ни о чем подобном не говорится в «Хронике Зеркального Дворца». Авторы хроники предпочли умолчать о национальной катастрофе 832 г. и о явном коллаборационизме Гамлета-Швеонти, потомки которого благополучно царствовали до 908 г., Несмотря на то что были (по крайней мере вначале) просто Марионетками Наньчжао. Никакой иной власти в Бирме Победоносное Наньчжао в этот период не потерпело бы. Где находилась столица Швеонти и его наследников, неизвестно, но, скорее всего, это была Тарекитара — старая южная столица
Пью, оставленная по требованию Наньчжао в середине VIII в. Археологические исследования не обнаружили следов внезапного военного разрушения Тарекитары. Она приходила в упадок постепенно.
Посадив Швеонти на трон разоренной страны, правительство Наньчжао, однако, в известной степени компенсировало ему убытки, понесенные от возвращения власти таким образом. Судя по всему, он или по крайней мере его наследники не только возглавляли администрацию в своих «отеческих» землях, но и были также наместниками Наньчжао в Южной, монской Бирме. На это указывает целый ряд косвенных доказательств.