Югославская трагедия
Шрифт:
Арсо принял все меры по защите Дрвара от нападений немецких войск, чьи аванпосты находились поблизости. Подступы к селу с севера были надежно прикрыты частями пятого корпуса, которым командовал ученик Арсо — герой Боснии двадцатисемилетний генерал-майор Славко Родич. Южнее, в нескольких часах ходьбы от Дрвара, в пункте Мокры Ноги, располагался со своим штабом Коча Попович. По его вызову из Конины спешил к именинному торжеству и Перучица с половиной своей бригады. Кроме того, Маклин обещал со дня на день снабдить охрану верховного штаба минометами и вьючной артиллерией.
И вот случилось то, чего Арсо опасался.
Начался неравный бой. Немцев, вооруженных автоматами, гранатами, пулеметами и минометами, высадилось более тысячи человек. С воздуха их поддерживали истребители; они прижимали партизан к земле, не позволяли им перейти в контрнаступление. Стоявшие на высотах вокруг Дрвара крупнокалиберные пулеметы, обротанные недавно советскими транспортниками, сделали по нескольку одиночных выстрелов, потом замолчали. Кто-то распорядился снять их с позиций. Авиация врага совсем обнаглела: снижалась до бреющего полета, в упор расстреливала даже отдельных бойцов, двигавшихся или залегших за камнями на склонах горы.
Тяжелый бой длился целый день. Бойцы и офицеры, один за другим выбывая из строя, самоотверженно защищали верховный штаб. Не раз противник уже почти прорывался к пещере. Но Арсо, лично руководивший боем, контратаками отбрасывал его в исходное положение к авиаплощадке. Он то и дело сообщал Тито о ходе сражения, об огромных потерях, настойчиво предлагал ему быстрее уходить в сторону Велика Клековица. Однако Тито, Ранкович и Кардель упорно продолжали отсиживаться в своем убежище.
К вечеру положение стало отчаянным. Арсо решился на крайнюю меру. Он взял с собой нескольких офицеров и солдат-коммунистов и под пулеметно-минометным обстрелом пробрался к пещере. Войдя в нее, Иованович повторил свое предложение о немедленном отходе.
Тито промолчал. Он сидел за столом, ярко освещенным сильной лампой от аккумулятора, и нервно рвал бумаги, которые ему подавал Ранкович. Может быть, приветственные письма и послания…
За него ответил Кардель:
— Мы не можем рисковать жизнью маршала.
— Подождем ночи, — хмуро промолвил Ранкович.
— Я вас вполне понимаю, — вскричал Арсо с иронией. — Над вами свод горы в триста метров твердой породы. Не возьмет никакая бомба! Но пещера открыта с земли. Немцы могут подвести орудия прямой наводки.
Но и этот довод не подействовал.
Тогда Арсо кликнул своих людей, и они чуть ли не насильно, на веревках, спустили Тито из пещеры в ущелье, а за ним — Ранковича, Карделя и остальных. По кустам их провели в лес, а оттуда под надежной охраной отправили дальше к Велика Клековица.
Прикрыв отход верховного штаба, Перучица с двумя батальонами сделал под покровом ночи бросок к Дрвару. Еще шла борьба за село. Пролетарцы окружили немецких десантников. Тут в командование войсками вступил генерал-лейтенант
Так началось седьмое и, может быть, самое мощное наступление немцев на НОВЮ.
Верховный штаб тем временем скрывался в лесу возле Потоци, где Арсо Иованович заранее подготовил запасный командный пункт. Немцам донесли об этом. Они начали охотиться за верховным штабом. Не раз штаб попадал под обстрел и бомбежки, не раз его окружали. Храбрые бойцы и офицеры, прорывая кольцо, уводили руководство НОВЮ все дальше, в район Стекеровцы. Пересекли открытую каменистую долину севернее Гламочко Поле и направились к горе Велики Шатор.
Спасаясь от преследования, Тито потерял управление войсками и всякую связь с ними. Днем отлеживались, а по ночам двигались.
Посоветовавшись между собой, Тито, Кардель и Ранкович решили эвакуироваться из Югославии в более безопасное место. Они запросили штаб балканской авиации о присылке самолетов. Арсо с такой же просьбой обратился к советской военной миссии. Она тотчас же связалась по радио со своей небольшой базой в итальянском порту Бари. И на следующую ночь был передан сигнал: ждите самолета. На Купрешко Поле, среди гор, были разложены костры. Русский самолет летел через Адриатическое море, через высокие горы. Небо было в густых облаках, дул сильный ветер. По звуку моторов и с помощью радиолокации немцы обнаружили самолет и стреляли по нему. Но, несмотря ни на что, советские пилоты точно посадили машину у последнего костра, возле обрыва горы. Здесь их встретили офицеры из верховного штаба.
Тито же ждал американских спасителей и медлил с отлетом. Он в растерянности стоял перед лесенкой советского самолета, играл в благородство: пусть, мол, сперва улетают сотрудники штаба, раненые и больные, а он, капитан, последним покинет тонущий корабль. Он был уверен, что «корабль» гибнет, и боялся, что советские летчики доставят его не туда, куда ему хотелось бы. Но тут была получена радиотелеграмма от англо-американцев: прилететь не смогут, так как посадку в указанном районе из-за плохой погоды произвести нельзя. Тогда уж Тито сдался на уговоры и с готовностью согласился улететь первым.
«…Мусич, остававшийся все это время в охране верховного штаба, видел, как Тито садился в самолет, слышал, как визжала его собака Тигр, которая не хотела лезть по трапу. Арсо Иованович распоряжался погрузкой архива штаба. Заметив Мусича, он подозвал его к себе, отвел в сторону и спросил: «Ты коммунист?» «Да», — ответил Алекса. Арсо достал из сумки бумаги и, вручив их ему, сказал: «Вот тебе мое поручение, друже. Эта директива уже разослана по частям с курьерами, но на всякий случай даю и тебе. Иди в район Дрины и Злотиборья, там стоят наши, отыщи штаб, передай это, пусть доведут до сведения командиров и бойцов. Ты меня понимаешь?»