Юность
Шрифт:
Неизбалованная публика реагировала с превеликим оживлением, громко ахая и обсуждая храбрецов, взмывающих в небо. Ксения Александровна с детским восторгом глядела то на парящие в небесах летадлы, то переводила влюблённый взгляд на мужа, организовавшего столь необычный воздушный праздник, и ставшего, таким образом, родоначальником нового зачинания.
Сам же Александр Михайлович напряжённо следил за происходящим, отдавая распоряжения и пытаясь дирижировать этой воздушной вольницей, где от каждого первого изрядно разило сумасшедшинкой. В редкие перерыва он ловил себя на тщеславных мыслях – теперь-то Ники отдаст пост шефа авиации ему – постфактум!
Повернувшись на мгновение к супруге, он улыбнулся ей, вложив в эту улыбку всю любовь и нежность, и снова повернулся к полю.
– Конструкция инженера Левады, – несколько вразнобой стали объявлять распорядители в жестяные рупоры, пока команда Левады выталкивала аппарат на поле. Инженер, очень импозантный в шофёрских очках и кожаном реглане, покрасовался перед фотографами и дал короткое интервью желающим, коих набралось преизрядно.
Регламент прервала экзальтированная девица, невесть зачем выбежавшая на поле и кинувшаяся к летадле. Девицу отловили с превеликим бережением, да выставили вон, вручив дюжему полицейскому унтеру, только выдохнувшему резко при виде барышни.
Короткий взлёт на высоту чуть ли не полусотни сажден, круг над полем… а потом звук взрыва и вспышка! Опасно накренившись, аппарат Левады пошёл на посадку, едва ли не в последний момент миновав трибуны.
Великий Князь, наблюдавший за сим с превеликим для публики хладнокровием, разом взмок, мысленно вознося хвалу Богу за то, что отговорил Ники идти на это мероприятие…
– Жив! – выдохнул он вместе со всеми, наблюдая за суетой медиков на месте аварийной посадки.
… а если бы не отвернул?! Стечение обстоятельств, а быть может, и желание войти в Историю пусть даже и овеянным дурной славой цареубийцы, и всё… Какая катастрофа была бы для России!
На поле тем временем суетились фотографы и репортёры, почуяв поживу. Ах, как непросто было получить аккредитацию на столь яркое мероприятие! Вспышки фотоаппаратов, интервью…
Пострадавшего героя унесли, равно как и его аппарат его конструкции. Александр Михайлович вытащил блокнот и сделал пометку о Леваде. Человек явно дельный, да и планер его конструкции вёл себя лучше многих. А что с мотором неприятности, так тут не его вина, а заводчиков!
На Комендантское поле выкатили новый летательный аппарат, при каждом движении заметно покачивающим всеми своими шестью крылами. Распорядителя взяли объявлять пилота, а один из гвардейцев, спохватившись чем-то, рысью убежал с поля.
– Барограф [11] у Левады забыли второпях, – минуту спустя доложил адъютант.
– … конструкции инженер-полковника Фёдорова [12] , - объявляли тем временем распорядители, и чуть погодя самолёт взлетал, мотыльково колыхая крылами. Сделав успешно круг, аппарат начал по спирали набирать высоту.
– Куда… – одними губами шептал инженер, не мигаючи глядя в небо, – куда полез… уговаривались же на круг! Сырой ещё аппарат…
Публика, не отрываясь, следила за поднимающейся в небо летадлой, взобравшимся на явно рекордную высоту. Вдруг, на высоте около двухсот метров, машина покачнулась опасно под резким порывом ветра. Пилот начал снижение…
11
Барограф – (от греч. baros – тяжесть, вес и grapho – пишу) самопишущий прибор для непрерывной записи атмосферного давления. Применяется на метеорологических станциях… В том числе регистрирует высоту.
12
Евгений Степанович Фёдоров – русский изобретатель в области воздухоплавания и авиации, председатель 7-го (воздухоплавательного) отдела Императорского русского технического общества. В реальной истории сконструировал самолёт пятиплан с бензиновым движком, который летал, только влекомый автомобилем. Автор ряда работ по воздухоплаванию, в частности по вопросам аэродинамики и теории летания.
– Ах! – единым организмом застонала публика, глядя на аппарат, разваливающийся на части прямо в воздухе. Было отчётливо видно кувыркавшиеся на воздусях отломанные крылья, с гулом падающий мотор и саму человеческую фигурку, метеором летевшую к земле.
Глухой удар мотора о землю… и тотчас почти – навзничь упавшая человеческая фигурка, врезавшаяся в сырое Комендантское поле. Следом на поле посыпались обломки летадлы, часть из которых упала на публику. Всё это продолжалось менее чем полминуты, но такого накала эмоций не упомнят, пожалуй, и бывшие в сражениях военные!
К телу лётчика уже бежали медики с носилками, выбежавшие едва ли не ранее, чем произошла катастрофа. Двуколка Красного Креста заспешила по колдобинам, спеша убрать с поля тело, дабы не смущать покой собравшихся.
Погрузив тело на двуколку, медики поспешили оказать помощь пострадавшей публике, и слава Богу – все оказались живы!
– Живы, живы… – прошла по рядам волна облегчения, и тотчас почти следующая – люди не пострадали, всего-то мастеровщина!
– Что же ты… – шептал разом постаревший инженер-полковник, не замечая накинувшихся на него репортёров и вспышек фотоаппаратов.
После короткого перерыва полёты возобновились, и два часа спустя публика расходилась довольная, обсуждая соревнования, ставшие, по мнению большинства, главным событием марта. Разумеется, не считая приёмов Двора!
Находились, разумеется, и маргиналы, ставящие на первое место воздушный праздник, но право слово, когда это приличных людей интересовало мнение плебса?! Если человек не допущен ко Двору, то не вправе и рассуждать о высоких материях!
Однако все без исключения соглашались – событие безусловно выдающееся! Этакий… воздушный Колизеум. Захватывающее зрелище, пролившаяся на арену кровь, и немалые деньги, вручённые призёрам организаторами и спонсорами. Воистину, Varietas delectat [13] !
13
Разнообразие доставляет удовольствие!
Седьмая глава
С нескрываемым облегчением отложив в сторону письмо, присыпал его мелким песком, дабы поскорее высохли дрянные чернила, которые только и удалось достать, и разминаю натруженную руку.
– Мы писали, мы писали, наши пальчики устали, – вылезает откуда-то из подсознания. Отдохнув чутка, запечатываю конверт, подписывая адрес инаклеивая марки.
Сувенирчик… покопавшись, выбрал миниатюрные шахматы негритянской работы, вырезанные с большим искусством из полудрагоценных камней. Среди местных встречаются настоящие мастера, даже и удивительно! Глянешь иной раз на полудикую физиономию и все эти дикарские украшения, и кажется, што и искусство у него такое же первобытное, примитивное.
Ан нет! Столь тонкий художественный вкус, такие самобытные таланты встречаются, што только тогда и понимаешь, што пусть они не вполне цивилизованны, но вполне культурны!
– Опять пишешь? – захмыкал подошедший Санька, примостив зад в испачканных машинным маслом штанах на брёвнышко у входа в наш домик.
– Всё пишешь и пишешь… – зазудел он докучливо, перекидывая в руках карты. Никак выучил новый трюк, и опять ему неймётся переиграть меня по шулерским правилам. Такая себе зуда с самоподзаводом выходит в такие минуты, што ой!