Юстиниан. Великий законодатель
Шрифт:
XV
Пять дней и пять недель Константинополь лежал в руинах и пепле. На сороковой день появились рабочие. Их команды разбирали стены, увозили мусор и ровняли землю под фундаменты. Константинополь начал оживать. На месте прежней Святой Софии выросла новая церковь: чудо света, шедевр архитектурного искусства Антемия Тралльского, новый храм Святой Софии.
Антемий — архитектор, который в то время, когда Юстиниан женился на Феодоре, возвел купольный храм Сергия и Вакха как домовую церковь Феодоры. Теперь Юстиниан поручил ему более значительную задачу. Старая, изуродованная огнем, землетрясениями и мусульманами церковь, которая до сих пор стоит в Константинополе, и есть тот храм, построенный Антемием. Церковь во всем своем блеске поднялась на том месте, где в злосчастное воскресенье Юстиниан предложил бежать, спасая свою жизнь, а Феодора сумела остановить его. Церковь поднялась как свидетельство
Было бы потеряно еще нечто, кроме храма Святой Софии, если бы Феодора в тот день не отстояла свою позицию. Мы никогда бы не услышали о другом чуде света, более значительном и прочном, нежели каменный купол Святой Софии. Речь идет о своде гражданского права, о кодексе Юстиниана, о кодексе римского права.
Юстиниан шел к цели одновременно тремя путями. Восстанавливая ведущую роль цивилизации, он, придавая блеск ее виду, изучал и ее внутреннюю природу. Строение цивилизации, все ее здание пришло в беспорядочное расстройство. Пропорции этого здания, как и географические границы, стали неопределенными, поэтому природа и суть цивилизации стали сомнительными и спорными. Процесс придания цивилизации древних границ требовал одновременного придания древней определенности и ясности самой идее, ее интеллектуальным основам и принципам. Принцип и основа цивилизации — это собрание законов, путем изучения и исполнения которых люди становятся цивилизованными, в котором заключена суть цивилизации. Дикие племена нецивилизованного человека, блуждающие по миру, управляются теми законами, которые возникли в лесах и степях. Эти дикари могут воспринять все обычаи постольку, поскольку они поражают их фантазию или служат выражением их страхов и надежд. Но цивилизованный человек имеет то достоинство, что уже миновал эту стадию развития и стремится к жизни под руководством закона систематического и логического, идентичного разуму человечества. Эта величественная письменная традиция разума, система юриспруденции, направляющей деятельность цивилизованного человека, не появляется вследствие действий одного или коллективного законодателя. Свод законов далек от того, что может продиктовать кто-либо, обладающий властью; такой свод является после изучения природы человека, изучения разумной сути вещей и воли Бога. Закон — это не то, что люди изобретают; это подобие геометрических аксиом, которое люди познают. Власть закона в конечном итоге лежит не в том, что человек объявляет истинным, а в том, что в действительности истиной является.
Эта система, как и сама империя, лежала в руинах. Одним из первых действий Юстиниана после его восшествия на престол стало распоряжение, касавшееся поиска, утверждения и записи закона цивилизованного мира, то есть римского закона. Он поручил эту задачу квестору Трибониану. Квестору потребовалось (с помощью опытных советников) около двух лет, чтобы составить кодекс, который был опубликован от имени и за счет Юстиниана в 529 году. Но это был скорее набросок, нежели готовый кодекс. Это был не римский закон, каким мы его знаем, а его предварительный эскиз. Юстиниан приказал Трибониану и его коллегам продолжить работу. Они переворачивали и нумеровали страницы, переписывали, вносили исправления и сводили статьи в единое целое, когда на улицы Константинополя вышли «человеколюбивые „сине-зеленые“» и приют для увечных при монастыре Святого Самсона окутался дымом и пламенем. Если бы Юстиниана удалось устранить, то судьба приюта и церкви Святой Софии постигла бы и ведомство Трибониана. Монофизиты не желали «закона цивилизации», они были готовы изобрести любой другой закон по своему усмотрению. Их недавние попытки в этом направлении не могли внушить особых симпатий. Но Юстиниан остался, и Трибониан спокойно закончил свою работу.
Большое число важных вещей имеет полную опасностей и превратностей судьбу; многие из них уцелели благодаря удивительным случайностям, а иногда просто чуду. Выстроенная Антемием церковь Святой Софии существует, потому что «человеколюбивые „сине-зеленые“» предали огню старый храм. То, что новая церковь простояла века, служит примером человечеству. Римский закон уцелел по той причине, что Феодора предпочла пурпурный саван белому.
Расскажем вкратце дальнейшую историю кодекса. В 533 году, когда Антемий только что разобрал завалы и приступил к разметке площадки под фундамент, Трибониан вручил императору манускрипт: это были пандекты (или дигесты) и институции. Год спустя, когда Велизарий все еще воевал в Африке, Трибониан составил вторую, исправленную редакцию кодекса.
Издание и редактирование римского закона было одним из величайших интеллектуальных подвигов, когда-либо совершенных человеком. Это был более грандиозный труд, чем сочинения Платона и Аристотеля, так как кодекс стал квинтэссенцией тысячелетнего опыта человечества, изложенной с гениальной простотой и ясностью. Вся история человеческой цивилизации могла стать другой, если бы ее не вдохновляло и не направляло гражданское право. Юстиниан смог сделать отнюдь не все, что было им задумано. Когда много лет спустя он умирал, его охватила иллюзия, свойственная многим одаренным людям: он умирал с ощущением неудачи своих замыслов. Однако в истории можно найти мало людей, которым удалось свершить два таких деяния, как возведение собора Святой Софии и создание римского гражданского права.
Глава 5
НАЧАЛО ЗАВОЕВАНИЯ МИРОВОГО ГОСПОДСТВА
I
Поход Велизария не был пустым сумасбродством. Была проведена тщательная подготовка к военным действиям. Целью императора было так организовать дело, чтобы он мог высадиться в Африке в самом подходящем месте с вышколенной армией и подготовленными полководцами, на которых можно было положиться, и которые выполнили бы поставленную перед ними задачу быстро и без лишних издержек.
Пока подготовленный полководец набирал и обучал боеспособное войско, были проведены необходимые предварительные действия. Весной 533 года агент Юстиниана с помощью нескольких имперских воинов поднял мятеж в Триполитании. Гейламир не решился подавить его, поскольку внимание короля в этот момент было отвлечено гораздо более важным событием. Правитель Сардинии отказался повиноваться вандальскому правлению и послал изъявления своей верности Юстиниану. Крупные карфагенские купцы, чье благополучие зиждилось на заморской торговле, были естественными сторонниками восстановления империи. Поставленный в трудное положение двумя проблемами, король Гейламир был вынужден предоставить свою судьбу воле случая. Король решил вначале подавить мятеж на Сардинии, рассчитывая быстро справиться с купцами и вернуть армию и флот в Африку, чтобы во всеоружии встретить императорский экспедиционный корпус.
Расчет был не безосновательным. Но Гейламир проиграл войну еще до ее начала. Фатальный исход был предопределен не недостатком ума, а горячим темпераментом и дурным характером. Король был одним из людей, которые уверены, что войны выигрываются героизмом, но забыл о том, что проигрывают войны именно герои, а выигрывают их хорошо обученные грамотные солдаты, дипломаты и финансисты. В сложившейся ситуации очень важной была позиция, занятая властями Сицилии. Но Гейламир не пожелал унизить свое достоинство и снизойти до медоточивых обращений к остготам и обмена с ними дипломатическими улыбками ради того, чтобы Сицилия закрыла свои порты для имперского флота. Юстиниан не побоялся унижения и добился того, что Сицилия открыла для его флота свои гавани, позволив кораблям императора пополнять там запасы воды и продовольствия. Этот успех был очень важен, так как война была наполовину выиграна до того, как корабли императора вышли в Средиземное море.
II
Подготовившись к походу, Велизарий 21 июня 533 года отплыл из Константинополя. Армия следовала в Африку на 100 транспортных судах. Флот сопровождали, кроме того, девяносто три боевые галеры. Когда от причалов дворца отвалил флагманский корабль, патриарх Епифаний начал служить торжественный молебен, призвав Бога в помощь уходящей экспедиции. Присутствующие думали о другой экспедиции, которая уходила на покорение Сиракуз из Афин во времена их наивысшего расцвета. Думали они о том, что эта экспедиция, как и та, может никогда больше не увидеть родное небо. Ни одна отправленная греками на запад военная экспедиция до сих пор не увенчивала себя лаврами победителей. Юстиниан пошел по дороге, на которой не отпечаталось ни одного обратного следа. Но, несмотря на такие мысли, император твердо решил держаться избранного пути.
По меркам того времени войско было немногочисленным. Всего в нем насчитывалось шестнадцать тысяч человек; [16] но в одном важном отношении это войско отличалось от прочих армий, отправлявшихся в подобные экспедиции. Примерно на одну треть войско состояло из конницы, которая включала не только регулярных воинов, но и комитат Велизария и корпуса гуннов и герулов, знакомых с боевыми действиями в пустыне и способных перемещаться по равнине на большие расстояния. Этот большой конный корпус вез с собой своих лошадей. Никогда за всю историю войн ни одна армия не перевозила морем из Византии в Карфаген более 6000 боевых коней.
16
См. Бэри. История поздней Римской империи.
Регулярная пехота (комитаты и федераты) — 10 000;
Регулярная кавалерия (то же) — 3500;
Комитат Велизария (спецвойска) — 1500;
Гунны (спецвойска) — 600;
Герулы (спецвойска) — 400;
Итого — 16 000.