Южная кровь
Шрифт:
– Да я-то пойду. А ты уплывай. Плохие здесь места для таких водоплавающих, как ты. Вчера Стенькин попал, а завтра ты пропадешь.
– Это угроза?
– Уплывай! – поворачиваясь к Варшавину спиной, сказал Родион.
– Не трогал я твоего Стенькина! – донесся вслед Фомину голос Глеба.
– Уплывай, пока не поздно.
Родион кивком указал в сторону Москвы. Все нехорошие истории в этих степях начинались с мелочей. В случае с Тумановым сначала погибла его собака. И убили ее киллеры, которые прибыли по душу Туманова. В девяностых годах дружок Туманова расстрелял
А в следующий раз помогать пришлось самому себе. Тогда киллеры прибыли по душу самого Родиона. Началось все с провокации. Нанятые Варшавиным спецы ударили Гуляева палкой по голове. Родион стал искать преступников и угодил в ловушку. Но ничего, выкрутился и даже получил признание, уличающее Варшавина в провокации против Гуляева. Родион прижал подлеца, но раздавить его не смог. Пошел с ним на сговор, Варшавин пообещал оставить их с Лерой в покое, но и месяца не прошло, как он снова путается под ногами. И неизвестно, какая пакость у него на уме.
– Я могу забрать этого Стенькина в Москву! – крикнул вдогонку Варшавин.
Но Родион даже не остановился. Не хотел он, чтобы Варшавин ехал в больницу, виделся там с Лерой, говорил с ней. Но в то же время и отговаривать его не собирался. Если со Стенькиным произойдет нечто страшное, вина ляжет на Леру, а она и без того привлекалась к ответственности за врачебную ошибку. И ведь это Варшавин тогда раздул из мухи слона.
Глава 2
Заканчивается лето, дни все короче, ночи все холоднее, а завтра уже осень. Завтра первый день нового учебного года, Майя отправится в свой колледж – молодая, красивая, но в статусе замужней женщины.
Майя вздохнула, взяла полотенце, спустилась к своему квадроциклу.
– Ты куда? – звонко спросил в спину жены Семен.
– Да прокачусь, – не оборачиваясь, буркнула девушка.
Не любила она своего мужа, но уже привыкла к нему. Не слюбилось еще, но уже стерпелось. Не так уж и страшно с ним идти по жизни. Вернее, стоять: детей рожать, по дому хлопотать, быт обустраивать – какое ж это движение вперед? Семья, может, и не болото, но засасывает.
– Купаться?
– А что, нельзя?
– Илья уже давно в воду сходил, а ты все бегаешь.
Майя и не знала, когда празднуется Ильин день, но сама природа подсказывала, что в августе. Не принято после этой даты ходить на реку, но за июнь – июль так накупаешься, что и не хочется больше. Да и не тянуло ее в августе на реку, а на днях вдруг захотелось.
– А это уже точно в последний раз. Все, закончились каникулы.
– Знаю, куда тебя в последний раз несет. На белую яхту!
Майя резко развернулась к мужу, сначала выстрелила в него взглядом, затем посмотрела насмешливо. Среднего роста он у нее, худой, чахлый, соплей перешибить можно. И трусливый. Когда на свадьбе стреляли, он в штаны навалил. Отец Майю от пули закрыл, а муж даже с места не сдвинулся, хорошо хоть за спину не спрятался.
Не любила она Семена. Парни в станице дрались из-за нее, то одни схлестнутся, то другие. Женихи проходу не давали, а досталась она Семену, который ни разу за нее не пострадал. Родители так решили, и точка. Она-то, конечно, сопротивлялась. И первое время не воспринимала Семена как мужа. Но потом семейная жизнь как-то наладилась. И выяснилось, что Семен и не трус вовсе. В бандитов стрелял, которые хотели убить Фомина. Страшно ему тогда было, но он стрелял и бандитов отогнал.
– Давай в дом, мать зовет, – сказал Семен, кивком указав на дверь.
– Моя мать зовет тебя! – Майя развернулась к мужу спиной и рванула к воротам.
Квадроцикл она решила не брать, его ведь заводить нужно, надо ждать, пока ворота откроются. И все это время Семен будет действовать на нервы. А так выскочила в калитку, только ее и видели.
А белая яхта действительно существовала. И даже с принцем. И он очень даже интересный мужчина. С гнильцой, правда, но внешне очень даже ничего – высокий, статный, порода в нем за версту чувствуется. А яхта какая! Хотелось бы побывать на борту. Просто побывать.
Майя выскочила за ворота и увидела подъезжающий к дому старенький внедорожник. У Фомина яхты нет и быть не может. Зато какой мужчина! Майя полюбила его с первого взгляда. И сейчас сердце в груди вдруг заколотилось. Не думала она о Родионе, не томилась мыслями о нем, а вот увидела, и вспыхнул огонь в груди. Кровь горячей стала. Только вот кончики пальцев почему-то похолодели.
Видела Майя жену Фомина. На первый взгляд ничего особенного, ну стройная, ну красивая. Но присмотришься – увидишь в ней изюминку. Это ведь за его женой прибыл принц на яхте. Война у Фомина с богатым полковником из Москвы, Варшавин со свету его чуть не сжил. Но Валерия не променяла Родиона на яхту, и Майя понимала почему. Фомин реально красавчик – и внешне отлично смотрится, и внутри у него стальной стержень, и хочется опереться на сильное плечо Родиона. Чернявый, синеглазый, в белозубой улыбке столько обаяния, что смотреть на него страшно.
– Далеко собралась? – глядя на полотенце, спросил Фомин.
Роста он выше среднего, вроде бы худощавый, но сколько же в нем силы. Майя своими глазами видела, как он дрался с человеком-исполином. Тот сжал его сзади мертвой хваткой, но Фомин умудрился пальцами надавить ему на глаза. Родион и сам бы тогда выкрутился, но Майя пришла ему на помощь, выстрелила в исполина, который собирался убить ее на свадьбе. Тогда же она выстрелила и в Фомина. Она-то думала, что из-за него погиб ее отец.
Отец, к счастью, выжил, его даже из больницы уже выписали. Но постельный режим не совсем еще отменили. И мама за ним ухаживает, и Майя ей помогает. Мама звала ее, может, с отцом что-то случилось, а она бегом – к принцу. Нехорошо она поступила, нехорошо.
– А с каких пор это тебя интересует?
Майя кивнула, глядя на Родиона. К черту принца, к черту Фомина, домой надо возвращаться. Муж у нее там, а она шляется как последняя…
– С тех пор, как Стенькин в больницу попал.
– В больницу? Когда?