Южноморск
Шрифт:
– И я, и я, я тоже, - послышались голоса других девочек.
– А у Раисы Савельевны её душа страдает от непонимания. Так что вы уж лучше пожалейте её душу. И не надо обижаться на Раису Савельевну, надо её жалеть. Вы-то с ней мало бываете, меньше двадцати часов в неделю, а её душа постоянно от неё обиды терпит. Ну ладно, родные, идите в школу и помните, что дома вас будет ждать очень вкусный торт, когда в обед мы будем праздновать Верочкин день рождения. А угощение для твоего класса, Верочка, привезёт в школу Олег Васильевич.
– И для Раисы Савельевны?
– недовольно спросила Люда.
– И для Раисы Савельевны, - подтвердила Вера Ивановна.
– На вашем месте я бы её пожалела. У неё такая замечательная профессия, а она этого не ценит.
Дети
А после уроков, когда за ними опять пришла новая воспитательница, она попросила детей подождать её у школы. Дети видели издали, что она что-то негромко сказала Раисе Савельевне, отчего Раиса Савельевна покраснела, а Кира Георгиевна спокойно повернулась и вышла из школы. Увидела ждущих её девочек и улыбнулась:
– Ну, что мои хорошие, домой? Будем праздновать Верочкин день рождения.
*
Теперь Николка с охотой бежал в школу. В школе возник ажиотаж, все учителя и учащиеся во все глаза смотрели на детдомовцев в новых костюмах. В городе уже распространялись слухи о снятии всесильного директора, о новых порядках, но таких быстрых перемен никто не ожидал. Юра с восторгом и завистью смотрел на преобразившегося друга. На переменах Николка с упоением описывал новую жизнь детдома. А потом, перед уроком краеведения, Николка увидел, как в класс входит Пётр Макарович, их новый воспитатель. Он о чём-то спросил Наталью Павловну, та кивнула, и Пётр Макарович прошёл к последнему столу, где одиноко сидел второгодник Матвей Журба. Николка сидел впереди и немного оторопело услышал, как Пётр Макарович вежливо обратился к Матвею:
– Ты разрешишь мне посидеть рядом с тобой на уроке? Наталья Павловна разрешила мне присутствовать на занятиях, а я смотрю, у тебя рядом свободное место.
– Чего?
– тупо спросил Матвей, не привыкший к такому обращению.
Пётр Макарович спокойно и терпеливо повторил:
– Можно, я сяду рядом с тобой?
– Ну садитесь, - нерешительно ответил Матвей.
– Спасибо, - поблагодарил воспитатель и сел на соседний стул.
Николка очень хотел, чтобы Наталья Павловна спросила его, ему так хотелось поделиться с ребятами тем, что он узнал из вчерашнего рассказа Петра Макаровича на само-подготовке. И его мечта сбылась! Николка с таким самозабвением рассказывал о давно минувших событиях, как будто это было только вчера. Одноклассники слушали его с открытыми ртами, так им был интересен Николкин рассказ. И это было для Николки самой большой наградой. А ещё Наталья Павловна похвалила его и поставила ему "4". Это была его первая четвёрка по краеведению. Потом вызвалась ответить Сонечка Незванова. Все знали, что Наталья Павловна вызывает её отвечать только тогда, когда Сонечка сама поднимает руку. Её, как всегда, никто не слушал, все знали, что бы Сонечка ни ответила, ей всё равно поставят пять и похвалят. А куда деваться бедной Наталье Павловне, если Сонечкин отец - один из городских воротил.
Когда прозвенел звонок на перемену и все вышли в коридор, Николка случайно оказался вместе с Юрой у приоткрытой двери класса, где ещё оставался Пётр Макарович. И мальчики услышали, как воспитатель негромко сказал учительнице:
– Вы знаете, какой урок Вы сейчас давали, Наталья Павловна?
– Ну да, - с недоумением ответила та.
– Урок краеведения.
– Нет, Наталья Павловна, сейчас Вы дали своим ученикам урок лицемерия. Почему Вы поставили пять Незвановой? Она ведь еле на троечку что-то лепетала. И почему Николка заслужил только четвёрку за свой отличный ответ?
– Какой Николка?
– удивилась учительница.
– А, Горяйнов. Вы не понимаете, Пётр Макарович, в каком я положении.
– Естественно, не понимаю, - подтвердил воспитатель, - потому и спрашиваю.
– Если я не похвалю Сонечку, когда она вызывается отвечать и поставлю ей даже четвёрку, меня могут ждать большие неприятности, - сокрушённо сказала Наталья Павловна.
– У её отца специально выделен человек, который
– Теперь понятно, - задумчиво сказал Пётр Макарович.
– Ну вот, вы меня понимаете, - с облегчением сказала Наталья Павловна.
– Я уже дни считаю, когда дети закончат 4-й класс, и я освобожусь от Сони Незвановой. А вот учителя 5-х классов с тревогой ждут её появления на их уроках.
– Мне понятно другое, - ответил Пётр Макарович.
– Я понял, почему у детей нет на Вас обиды, почему они все жалеют Вас.
– Жалеют?
– удивлённо спросила Наталья Павловна.
– Жалеют, - подтвердил Пётр Макарович.
– Могу вас ободрить, Наталья Павловна. Скоро в нашем городе будет наведён порядок, и Вам больше не понадобится лицемерить и ставить незаслуженные оценки. Хочу только Вам посоветовать. Если к Вам придёт этот опекун Сони Незвановой и упрекнёт в том, что Вы поставили хорошую оценку детдомовцу, смело жалуйтесь, что были вынуждены это сделать, поскольку на уроке сидел воспитатель данного ученика. Если даже Вас попросят написать письменное заявление о том, что я оказывал на Вас психологическое давление, заставляя завышать оценки моим воспитанникам, соглашайтесь и на это.
– Но ведь это неправда!
– воскликнула Наталья Павловна, хотя голос её звучал испуганно и неуверенно.
– Если будут предлагать, соглашайтесь на всё, не провоцируйте их на то, чтобы они принудили Вас. Спокойно можете соглашаться и вешать на меня "всех собак", как говорится. Не беспокойтесь, я сумею защитить и себя и детей нашего детдома.
*
К вечеру, после полдника, когда воспитанники занялись своими делами, Пётр Макарович собрался проводить Ольгу домой. Друзья решили, что Оля не должна ходить одна, пока не решён вопрос с её прежним работодателем. Аполлон Сакелиди узнал о выздоровлении своего бухгалтера и потребовал вернуться на работу. Хотя ему и сообщили, что об этом не может быть и речи, он всё-таки послал своих "мальчиков", чтобы попробовали застать "упрямую бабу" одну и объяснили ей, как чревато неповиновение боссу. Пётр уже вчера сам поучил "учителей", но решил подстраховаться и не оставлять Олю без присмотра. Он утром заходил за ней, провожал на работу, и намерен был провожать и вечером. Но сегодня Оля захотела задержаться в детдоме. После ужина обещали показать фильм, а до ужина она собиралась позаниматься на своих интернетовских курсах.
– Понимаешь, Петя, - (они ведь перешли на "ты" в день знакомства),- смущённо сказала Ольга, - Женя в таком восторге от ноутбука, что отходить от него не хочет. Мне заниматься надо, а мне жалко у него такую игрушку отнимать. Много ли он видел хорошего в жизни!
– вздохнула Оля.
– Оленька, но это тоже не дело, - возразил Пётр.
– Ты-то на ноутбуке не играешь, а занимаешься, он тебе для работы нужен. Давай сделаем так: я сейчас схожу к себе домой, у меня есть старый компьютер, который я отдам твоему Жене. Хотя "старый" - это я неправильно сказал, он не такой и старый, его мощности и возможностей хватит на все Женины запросы. Погружу компьютер в машину, а после фильма поедем к тебе домой, я этот компьютер установлю для Жени в его комнате. А ноутбуком ты всё же пользуйся сама. Я, например, считаю, что у электроники должен быть один хозяин.
– Если честно, - смущённо сказала Ольга, - я тоже так считаю. Только признаваться стеснялась, ещё посчитают жадиной.
– Я не посчитаю, - засмеялся Пётр.
– Занимайся, я скоро.
Оставив Ольгу в бухгалтерии, Пётр направился к выходу. Но домой (он поселился у Листьевых, как и просил его Марат) ему удалось попасть не сразу. Когда он проходил мимо открытой двери кабинета директора, его окликнула Вера Ивановна.
– Петя, зайди, я тебе кое-что приготовила.
– Что именно?
– Он зашёл в кабинет, где Вера Ивановна показала ему на диск, лежащий с краю стола.