Южноуральцы — Герои Советского Союза
Шрифт:
— С удовольствием, — ответили летчики и, схватив чемоданы, зашагали рядом со стройным боевым командиром, которого все почитали в полку, как отца родного.
Приближавшийся шум моторов в воздухе услышали все сразу. Остановились, разглядывая горизонт. С севера появились восемь-девять точек на средней высоте.
— Наши СБ (скоростные бомбардировщики), — сказал Южилин.
— Нет младший лейтенант, ошибаетесь, — резко возразил полковник. — С такими я уже встречался в 1937 году в Испании. Это — «юнкерсы».
Точки быстро
— Ложись! — скомандовал Юханов, и все трое распластались на земле, в самом центре аэродрома.
Послышался режущий ухо свист и глухие разрывы бомб, упавших совсем недалеко. Младший лейтенант стал приподниматься, думая, что все уже кончилось, но в это время пулеметная очередь защелкала рядом.
— Ложись! — громче прежнего крикнул командир полка.
Южилин прижался к земле, ища у нее защиты.
…Стрельба постепенно умолкла. Три летчика поднялись, отряхнули пыль.
— Понятно, что такое война? — спрашивает Юханов.
— Понятно, — разом ответили молодые пилоты, не бывавшие еще в боях.
Они вновь шагают рядом с командиром к стоянке самолетов, которая находится недалеко у леска.
Так встретили Южилина и Волкотруба друзья и враги.
Противник глубоко проник в глубь страны. Штаб Военно-Воздушных Сил требует все новых и новых данных о противнике. Бомбардировщик Южилина, оборудованный двумя мощными аппаратами, с высоты 5,5—6 тысяч метров фотографирует подходы к Киеву, Днепропетровску, скопления и колонны противника, идущие на восток. Снимки немедленно увозились в главный штаб.
…Однажды в августе Южилину приказали лететь в разведку. Экипаж давно уже был готов к выполнению боевой задачи, а туман, как назло, не расходился. Летчики «прихватили» с собой шесть стокилограммовых бомб.
В 11 часов дня засверкало солнце, и самолет поднялся в небо. Прошло сорок минут. На высоте 3000 метров встретилась густая облачность. По расчету через семь минут должна быть линия фронта, и Южилин «полез» вверх. В это время левый мотор начал «чихать», а радист Якубжанов докладывал: «Справа снизу два МЕ-109 заходят в атаку».
Радист и стрелок встретили противника пулеметным огнем, но у «мессершмидтов» преимущество — с них ведут пушечный огонь.
Атака. Экипаж мужественно защищается… Загорелся правый бензобак. Пилот делает левый разворот в сторону территории и тут узнает о гибели Якубжанова. Башня радиста умолкла, заменить погибшего некем.
«Мессера» повторили атаку, нападая на самолет Южилина снизу, из-под хвоста. Их встретил пулеметным огнем стрелок, но и он после второй атаки оказался раненым в левую руку. Южилин встревожился. Рули высоты не работали: ясно, что тяги перебиты. Самолет потерял управление. Пожар угрожает кабине. Бомбардировщик вошел в резкое пикирование и младший лейтенант подал команду экипажу: «Прыгай!»
Самолет падает с увеличивающейся скоростью. Пилот хочет выпрыгнуть, но в силу перегрузки фонарь
Коснувшись земли, летчик собрал парашют и выхватил пистолет, приготовившись к самозащите.
К Южилину подошел неторопливой походкой пожилой колхозник-украинец. Разговорились не сразу. Папиросу из коробки «Шутка», предложенную Южилиным, колхозник не взял, исподлобья разглядывая босого парашютиста. «Черт его знает, наш или вражий, надо ухо держать остро».
Украинец свертывает цигарку, наполнив ее душистым самосадом, и косо глядит на пилота с револьвером в руке. Южилин, спохватившись, убрал пистолет. Ему очень захотелось крепкого табачку и он попросил у колхозника на папироску.
С этого и началась беседа.
— Какой район, папаша, и где линия фронта? — спрашивал Южилин, смущаясь и вопроса и неудобства своего положения.
— До района 35—40 километров. Ахтырка. Передовая три-четыре километра отсюда, — и колхозник показал рукой направление.
— Хиба не слышишь, як палят, — и старик усмехнулся уголками губ.
В самом деле, Александр хорошо различил глухие пулеметные выстрелы. Значит, он на своей земле.
Пока крутили цигарки и закуривали, подошла автомашина с бойцами. Пилота посадили в кузов и повезли в деревню. Там оказался южилинский стрелок, ему уже перевязали руку. Рядом с ним стоял гитлеровский парашютист, радист Ю-88, и медсестра перевязывала ему голову. Фашистского штурмана поймали на передовой. Где был штурман южилинского экипажа никто не знал.
Поехали к самолету. ИЛ-4, ударившись о землю, переломился. Младший лейтенант осмотрел погибшего радиста Якубжанова. Три пули пробили ему грудь. Взяв документы, комсомольский билет, Южилин вместе с жителями и солдатами похоронил своего воина на краю деревни.
В тыл вели большую колонну пленных. Южилин впервые увидел так близко вражеских офицеров и солдат. Офицеры шли гордой, надменной походкой, считая свое пленение каким-то недоразумением. Южилин посмотрел им вслед и подумал: «Скоро, господа завоеватели, пыл у вас поостынет».
Южилинскому экипажу, как и тысячам других, приходилось постоянно летать в разведку и одновременно сбрасывать на головы захватчиков бомбы. Гитлеровские армии упорно лезли на Москву, Ленинград, Сталинград, рвались к Волге.
Полк часто менял аэродромы. Однажды Южилину приказали произвести разведку над Сталинградом.
Ночь… Ураганный ветер подбрасывал самолет, вырывая из рук штурвал. Пришлось лететь на высоте не более четырехсот метров. Связь с землей прекратилась из-за обледенения антенны, но, к счастью, в районе Сталинграда оказалась безоблачная, тихая погода и пилот повел корабль ввысь. Зенитчики противника неистово открыли огонь, но умело маневрируя, Южилин сбросил свои «подарки» на головы зенитчиков и повернул назад. Через полчаса самолет снова встретил снежную бурю и «сражался» со стихией.