Южный поход
Шрифт:
Кроме того, я никак не мог понять, откуда проклятый беглец узнал про мое истинное происхождение? Причем он говорил о моем прибытии из будущего с такой невероятной уверенностью, будто бы давно знал об этом. Поразмыслив, я решил, что утечка информации могла произойти только через ближайшее окружение Суворова. Мысль о том, что кто-то из доверенных людей полководца передает его планы иностранным разведкам, не добавила мне веселья.
Проехав через лагерь в самом унылом расположении духа, я остановил коня у палатки командующего. Изнутри уже слышался громкий голос Багратиона.
Я слез с коня и спросил у двух караульных:
— Разрешено ли войти?
Безразлично скользнув по мне взглядом, правый из сторожей сказал:
— Пожалуйте, коли есть дело.
Я вошел внутрь с замиранием сердца. Все-таки, не каждый день приходишь к грозному Багратиону с докладом о собственных просчетах, из-за которых погибли люди.
Палатка, а, вернее, шатер командующего на порядок побольше полковничьего. Внутри было просторно и в ткани имелись оконца, через которые дул сквозной ветер. Обстановка, как и везде, спартанская и походная: кровать из веток и покрывал, низенький столик с бумагами, камни вместо стульев, в одном углу ружья и высокий барабан. А в центре стоял, съежившись, Чернышов и выслушивал громкую отповедь Багратиона. На лбу у полковника набухла здоровенная шишка.
Еще в шатре стояли двое адъютантов командующего авангардом и с непроницаемыми лицами глядели, как с Чернышова снимают стружку. Солнце уже зашло за горизонт и в шатре сразу стемнело.
— Вах-вах, как можно было упустыть такого опасного шпыона! — гремел Багратион. — Вы жэ обэщалы вытрясты ыз нэго душу, но узнать всэ подробносты! А что случылось в ытогэ? Тройноэ убыйство в цэнтрэ нашэго лагэря! Гдэ такое слыхано?
Он заметил меня и обрушился на полковника с новой силой:
— А бэдный наш лэкарь? Он тожэ пострадал! Шпыон чут нэ убыл его!
Один из адъютантов пошевелился и с интересом посмотрел на меня. Это был высокий темноволосый парень в форме майора и в парике со всеми полагающимися буклями и косицей, смоченными, как и полагалось указом императора, квасом и обсыпанными мукой. Когда Багратион замолчал, он осмелился вклиниться в гневную речь начальника и спросил у меня:
— Как вам удалось его одолеть, доктор? Даже мне удалось с большим трудом обезоружить его. Вы, видимо, превосходный фехтовальщик, раз сумели сразиться с ним и выйти из схватки живым и невредимым?
Я вопросительно вытаращил глаза, а затем смутно припомнил, что этот парень слыл одним из лучших мастеров клинка во всей армии. Кажется, его звали Юрий, а по фамилии Уваров. Во время похода он все время пропадал с казаками, постоянно занимаясь с ними на шашках. Вот с кого мне следовало брать пример, чтобы подтянуть уровень своего владения холодным оружием. Когда я понял все это, то ответил:
— Нет, мне просто повезло. Как и полковник, я чуть не погиб и если бы не благоприятное стечение обстоятельств, лежать бы мне четвертым трупом.
Багратион
В шатер вошли с десяток командиров полков, в том числе и Денисов, глава казачьего войска на время отсутствия Платова. А еще с ними пришли Караходжа, предводитель казахов и его неизменный пожилой спутник, сонно оглядывавший все вокруг.
— Господа, начнем совет, — громко сказал Багратион, увидев вошедших.
Чернышов отошел из центра к краю шатра, нервно сжимая кулаки. Я хотел ретироваться, но князь Петр заметил это и остановил меня:
— Доктор, останьтесь, ваше присутствие тоже необходимо.
Я остановился и нашел себе укромное местечко в углу, а командующий сказал присутствующим офицерам:
— Я созвал вас для того, чтобы объявыть о рэшэниы сэгодня ночью штурмоват Чимкэнт. Вы видэли, какиэ там стэны? На ных можно забраться дажэ с малэнькой лэстницэй. Нэльзя нам ждать и сыдэть сложа рукы. Скоро придэт Алэксандр Васильэвич, а крэпость эщэ не взята.
Все присутствующие тоже боялись, что Суворов пожурит их за бездействие и один за другим высказались в поддержку решения Багратиона.
— Киргиз-кайсаки говорили, что в городе тридцать тысяч войска, — напомнил Денисьев. — Не слишком ли много для нас? У них есть ружья. Мы потрепали часть, но в городе еще много осталось. Они могут выйти из города и напасть на нас с тыла, когда мы полезем на стены.
— А как же быть с батареей противника? — рассудительно напомнил майор артиллерийской роты. — У них хоть и старинные пушки, насколько я понял, но все же это тоже орудия. Попадут в строй, мало не покажется.
Что же, вполне ценные отрезвляющие замечания для нашей воодушевленной предстоящим штурмом верхушки авангарда. Они задумались и молчали, пока Багратион не ответил:
— Имэнно поэтому мы будэм атаковат ночью, под утро. Протывнык нас не замэтит. А когда опомнытся, мы будэм ужэ под стэнами.
Тоже правильно. Недаром Суворов всегда рекомендовал атаковать неприятеля на рассвете, как снег на голову, достигая тем самым внезапности и ослабляя его способность к сопротивлению. Между тем, казахский батыр, которому старичок бубнил на ухо, переводя сказанные слова, выпрямился и что-то громко сказал на своем языке.
— Вай, Караходжа батыра про колодеса гаварила, — пояснил старичок. — В стена есть колодеса, через которая твая войска в город залезет.
— Что за колодэц? — спросил Багратион и, несмотря на всю серьезность ситуации, мне было нелегко сдержать улыбку, слушая русскую речь этих двух представителей кавказских и азиатских народностей. — Как это в стэнэ?
Старичок продолжил непонятно объяснять:
— Вай, ты не слушала? В стенка есть колодеса, через которая вода текает. Там шеловека свободно пройдет. Она далеко от ворота, с другая сторона Шымкента. Думай, как шерез нее в города пройти.