Z значит Захария
Шрифт:
Ощущая ещё б'oльшую неловкость и вину, я заглянула в их спальню, но и там не обнаружилось ничего, кроме самой обычной мебели и фотографий на стенах. Единственное, что как-то выделялось из всей обстановки — это заключённый в рамку портрет улыбающего молодого человека в тёмном костюме и при галстуке. Фотография выглядела довольно давней. Лежала на постели лицевой стороной вверх. Интересно, кто бы это мог быть? Либо мистер, либо миссис Клейн взглянули на портрет последний раз перед тем, как уехать, да так и оставили его на кровати. Сын? Я никогда не слышала, чтобы у них был сын. Лицо на фотографии было похоже на миссис Клейн в молодости, так что, возможно, это её брат. Разумеется, я так никогда этого и не узнала. Портрет я не тронула, он остался лежать на кровати.
Главное же заключалось в том, что мистеру Лумису достаточно было одного взгляда, чтобы понять — в этой квартире я не живу. Вот почему он выглянул из окна: если меня здесь нет, рассуждал он, значит, я где-то поблизости.
Он снова появился на пороге, огляделся и вернулся внутрь. Через полминуты он вывернул из-за угла здания, очевидно, пройдя через всё помещение и выйдя в заднюю дверь, чего я со своего наблюдательного пункта видеть не могла. Ружьё он оставил в магазине. Отойдя на несколько ярдов, он повернулся и, похоже, принялся внимательно изучать строение, постукивая пальцем по подбородку. Потом снова исчез — наверно, опять прошёл через заднюю дверь — и минут пятнадцать не показывался.
У меня не шло из головы ружьё. Как же тут не испугаться! Хотя, слегка успокоившись, я решила, что всё не так страшно, как мне сперва показалось. Я уже начинала понимать ход мыслей этого человека. Он всегда мыслил и действовал по одному и тому же образцу. Его беготня с ружьём означала — или могла означать — скорее всего, не то, что он собирался стрелять меня, а то, что он боялся, как бы я не пальнула в него. Мне до сих пор думается, что несмотря на всё случившееся позже я всё-таки, вероятно, была права. Мистер Лумис был уверен, что я живу в магазине. Он подождал, пока я не убралась из усадьбы, унося с собой молоко и рыбу, удостоверился, что я направилась в эту сторону, дал мне время войти в моё предполагаемое жильё, а потом прыгнул на трактор и помчался следом.
Конечно, он предполагал, что если я окопалась тут и видела его приближение, то могу испугаться и попытаться отогнать его. Но с чего он взял, что у меня есть ружьё? Всё моё оружие с самого момента появления чужака в долине находилось в пещере, и я никогда не упоминала о нём — уж в этом-то я уверена [20] .
Времени для раздумий у мистера Лумиса было предостаточно. За прошедшие две недели он, должно быть, припомнил свои первые дни здесь, особенно тот, когда он спустился с холма в своём защитном костюме с тележкой за спиной и подошёл к дому. Благодаря моей предусмотрительности у него создалось впечатление, что усадьба пуста, что в ней давно никто не живёт. Вспомнив об этом, он сообразил, что уже тогда я обитала где-то в другом месте.
20
По-видимому, Энн забыла, что в самый первый раз, когда она вошла в палатку больного Лумиса, у неё в руке было ружьё; а вот он, возможно, этого не забыл, несмотря на своё тогдашнее состояние.
Ну и, конечно же, ему было известно, что люди, живущие в сельской местности, как правило, ходят на охоту, а это значит, что у них есть ружья. Из этого он заключил, что, уходя из дому, я забрала оружие с собой. Всё это он обдумывал, день за днём, сидя в доме в одиночестве, и понял ещё кое-что. А именно: если у меня есть другое более или менее удобное жилище (то есть что я не обитаю где-нибудь под кустом в лесу), то вряд ли я вот так запросто через несколько дней сдамся и вернусь в дом, прекратив «вести себя как дура», как он выразился. Чтобы заставить меня это сделать, ему нужно предпринять какие-то меры.
Солнце уже склонилось к закату, когда я снова увидела мистера Лумиса. Он вышел из-за угла здания — должно быть, опять воспользовался задней дверью — неся что-то в руке. В постепенно слабеющем свете и без бинокля я не могла разглядеть, что это; но вещица была маленькой. Не оружие.
Он прошагал ко входу и остановился у двери. Над крыльцом нависала крыша, и мистер Лумис стоял в тени, поэтому трудно было рассмотреть, что он там делает. Похоже, он изучал саму дверь, даже протянул руку и пошатал раму. Положив на пол то, что держал в руке, он вошёл в помещение и тут же вышел обратно, неся что-то ещё. Следующие четверть часа он возился с дверью. Я не знала, что он делает, могла лишь догадываться.
Закончив, мистер Лумис предпринял ещё одну ходку в магазин и вынырнул оттуда с ружьём, после чего завёл трактор и поехал домой. Я прислушивалась к затихающему вдали рокоту, а после того, как двигатель, почихав напоследок, затих, поднялась и выбралась из кустов, прихватив молоко и рыбу. Становилось темно.
Пора бы отправляться в пещеру, но меня одолело любопытство — не терпелось узнать, верна ли моя пугающая догадка. Спустившись к магазину, я во всём убедилась собственными глазами. Мистер Лумис навесил замки как на переднюю, так и на заднюю двери. Обе теперь были надёжно заперты.
В этот вечер, вернувшись к своему очагу, я изменила планы и приготовила на ужин рыбу. Завернув свою половину курицы в бумагу, я положила её в прохладном месте внутри пещеры. В голове кружились мысли о запертых дверях, к которым у меня не было ключей, и о тракторе, ключ к которому у меня тоже отобрали. Сперва я подумала: отныне чтобы сходить в магазин или воспользоваться трактором, я должна буду спрашивать разрешения. Но куда хуже была следующая мысль:
Ключей он мне не даст — никаких и никогда.
Поэтому я и съела рыбу — её нельзя хранить, испортится. Курица продержится ещё по крайней мере несколько дней.
Глава 23
4 августа (продолжение)
Он подстрелил меня на следующий день.
Я проснулась на рассвете, как обычно, перенесла спальные принадлежности обратно в пещеру и доела жареную рыбу, оставшуюся со вчера — не разогревая, холодную; но ничего, она была не так уж плоха. Поев, я немного взбодрилась и решила, что, возможно, была слишком пессимистична в отношении замков на дверях магазина. Мистер Лумис стремится распоряжаться решительно всем, контролировать расходование вещей и материалов, так чтобы их хватило на более долгий срок — как, например, с клиновидным ремнём, бензином, удобрениями и пр. Он смотрит далеко вперёд. А мне он в этом плане не доверяет (может быть, не без основания) — вот и навесил замки. Да, наверняка я рассуждаю правильно.
Словом, как я ни страшилась ответа, а выяснить положение надо было побыстрее; потому что альтернатива была куда хуже: мистер Лумис нашёл простой и эффективный способ вернуть меня под свою руку. Голод. Приходилось принимать во внимание и этот вариант. Если таков в действительности его план — что мне ему противопоставить? В пещере у меня есть запас продуктов, их хватит на пару недель, может, дольше, если буду экономить. Могу ловить рыбу. Знаю, где растут ягоды. Может, удастся подстрелить кролика. Но долго мне так всё равно не продержаться.