За бесконечность времени
Шрифт:
В стороне от меня пищал аппарат искусственного дыхания. Это его звук я услышал первым.
Надо мной стоял врач и проверял что-то на приборах.
Я повернул голову в право и в проходе, открытой двери, увидел двух идущих девочек лет десяти, одиннадцати. Это были те девочки Даша и Маша. В руках они держали плюшевых мишек и Микки Маусов.
Мои глаза слезились и в них стояла слабая пелена, но девочек я узнал сразу, даже сквозь нее. Они так же, о чем-то общаясь, прошли мимо меня, как и в тот
В палате пахло кофе. Этот запах шел от Мишиной сигареты там, на кладбище, а здесь, мой сосед по палате заваривал себе пакетик кофе с таким же ароматом.
Все запахи и звуки были как на кладбище. За окном кричали вороны, в форточку дул лёгкий ветерок и кидал небольшие капли дождя мне в лицо.
Всё вокруг напоминало мне про то место. Кроме нудного писка.
Врач что-то записал в планшетку.
– Поздравляю вас со вторым днем рождения, – улыбаясь, сказал он.
Затем вынул из кармана халата мобильный телефон и набрал номер.
– Алло, запишите, что пациент вышел из комы на четвертый день в 15:30. Да, да. Григорьев Андрей, – выходя из палаты, сказал врач по телефону, – шестая палата.
Я лежал, обвязанный трубками и капельницами, и смотрел то в окно, то в потолок. В голове была неразбериха. К тому же она жутко начинала болеть. Я с трудом соображал, что вообще произошло и происходит.
Через пару-тройку минут, когда я уже более-менее успокоился, ко мне подсел небольшой мужичок, сосед по палате.
– Ну привет, – протянув руку, сказал улыбаясь он, – Михаил.
Я посмотрел на него.
– Андрей, – с каким-то ужасом, узнав его, невнятно промычал я, протягивая ему свою трясущуюся руку. Это же ты. Вдруг промелькнуло у меня в голове. Мужичок с кладбища.
– Будем знакомы, Андрюха. С возвращением, -улыбаясь сказал он, – я же говорил «рука шевельнулась у тебя».
И пожал мне руку.
На столе рядом с койкой лежали бутерброды и стаканчик с морсом.
– Мама твоя приходила, оставила, – сказал, кивнув на них, мужичек, – ещё свежие.
Глава пятая
Я с трудом поднялся с кровати. Выдрав из себя капельницу и отключив аппарат искусственного дыхания, я неровной походкой направился к выходу.
Мои движения были ломанными и нескоординированными.
– Мне нужно домой, – держась за стены, еле ворочая языком, сказал я.
В глазах всё было мутным и расплывалось. Пол, казалось, двигался подомной и норовил скинуть меня на себя.
Михаил сидел на своей койке.
– Отсюда нет выхода. Я же говорил.
– Как нет, вон дверь. Значит там выход, – я посмотрел на дверь, к которой и направлялся, – из любого здания есть выход.
В дверном проеме возникли две девочки Даша и Маша. В руках они держали свои плюшевые потрёпанные игрушки.
– А когда придет мама? – хором спросили они у меня, – а то у нас игрушки уже старыми стали, – и медленно направились в мою сторону.
Я от неожиданности покачнулся и облокотился на стену в том месте, где находилась кнопка пожарной тревоги. С потолка, из сплинкеров тут же полилась вода.
– Ну вот, опять дождь, – недовольно сказал Миша.
Я смотрел на него, на девочек и не мог ничего понять. Вода заливала всё вокруг, попадала в глаза и мешала видеть.
– Кладбище не отпустит тебя, Андрюха, – снова сказал мужичок, – с этим пора уже смириться.
– Какое кладбище? – не понимал я.
Я обернулся назад и вместо койки, где только что лежал, я увидел крест со своей фотографией.
Цветы на могиле гнулись под напором воды.
Дальше, среди леса, тоже стояли кресты.
Рядом, на лавке, сидел мужичок и смотрел на меня. Девочки, тоже смотрели на меня с непонимающим взглядом.
Неподалеку, у могилы Миши, стояла его березка, которую он называл именем жены.
Я упал на колени и начал соскребать сырую землю руками.
– Я ведь жив, – говорил я про себя, – Жив.
Дождь лил на меня, на Мишу, на девочек, на могилы.
Чуть позже, мужчина, который взялся не пойми откуда, в белом халате поднял меня под руки и повалил спиной на землю.
Я плакал, или же на моих глазах был дождь – не знаю. Мужчине я не сопротивлялся. Я покорно выполнял, всё что он со мной делал.
– Вам нельзя вставать! Ложитесь! – кричал он, – мертвым не подобает так себя вести!
После этих слов, он накрыл меня белой простыней с головы до ног и стало темно.
Я медленно открыл глаза.
Вокруг меня была темно и тихо. Я понимал, что лежу. Но где?
Запах гниения раздирал мой нос. Так обычно пахнет земной перегной. Затхлость, влажность, духота, спертый воздух – всё это мешало мне свободно дышать.
Я начал пытаться выбраться из этого места.
Подняв руки, я уперся во что-то твердое. Тоже самое я почувствовал и по бокам от себя.
Я попробовал сесть, и у меня получилось.
Я упирался головой во что- то рыхлое. Что это? Подумал я.
Через пару движений руками и ногами мне удалось выбраться из этой непонятной оболочки.
Я вновь оказался по среди леса. По среди леса и крестов. Меня охватывал ужас с ног до головы. Я не понимал, было это утро или день. Сквозь тучи еле-еле проглядывало солнце. Земля под ногами была сырая от недавно прошедшего дождя. Лес шумел от ветра.