За борт!
Шрифт:
— Если она спряталась в каком-нибудь «Зодиаке», чтобы поводить меня за нос и унизить, то я ее собственноручно придушу или, недолго думая, выброшу за борт. Давно надо было это сделать!
Поднятую Гердом тревогу экипаж, совершенно очевидно, принял всерьез, так как поиски заметно активизировались. Для их координации собрался специальный кризисный штаб. В это же время свободные члены команды обшаривали катера и шлюпки, бортовые бутики, канатные ящики, заглядывали под столы и за сложенные горами шезлонги, обходили спортзалы и аудитории, наведались в бар и даже в машинное отделение. Через час Ортруд обнаружили.
Круиз проходил не во время школьных каникул, поэтому на борту не было детей. Тем не менее на судне имелась игровая комната, которую по недосмотру забыли
— Больше всего мне сейчас хочется сесть на самолет и полететь домой, — сказал Герд.
Но, взглянув на несчастное лицо Эллен, предложил для начала позавтракать. Ортруд нужно проспаться, а пока у него нет никакой охоты суетиться вокруг нее и изображать заботливого супруга.
— Ну и как она объяснила свою эскападу? — спросила Эллен.
— Ночью у нее якобы начались судороги в икрах, она не хотела меня будить и решила размять ноги на палубе. По дороге она потеряла бортовую карту. Утром, вернувшись, стучала в дверь, но я не услышал. Получается, я виноват в том, что она не смогла вернуться в каюту! Я вас умоляю: для того, чтобы размять ноги, не нужно прихватывать с собой бутылку шнапса! А джином она, должно быть, предусмотрительно запаслась в Гранаде.
Втайне Эллен была даже рада, что и сегодня Ортруд мучилась головой. В это время за стол подсела ничего не ведавшая Амалия и заявила, что хочет отправиться в Мурсию вместе с певцами а капелла:
— Они рассчитывают взять такси, и в нем будет свободное место, так как двое других остаются репетировать. Хоть они и не моего возраста, но все еще моложе среднего. К тому же в этот раз не будет языкового барьера.
Певцам под сорок, с точки зрения Амалии, наверное, старики, рассудила Эллен. Однако она была рада за ребенка, ну и, естественно, не забывала о своих интересах, потому что в этом случае она могла бы отправиться на прогулку с Гердом, как вчера.
Так же, как и в прошлый день, Герд вдумчиво подготовился к прогулке и мог очень многое поведать об истории Картахены — от ее основания пунийцами до наших дней. Эллен слушала его со вниманием, хотя, по большому счету, ей было до лампочки, что в 1588 году сэр Фрэнсис Дрейк отдал город на разграбление. Порой ей даже становилось смешно, потому что Герд, в отличие от нее, был человеком педантичным и любил цифры.
Путешественники вышли чуть позже, чем в прошлый раз. В порту демонстрировали одну из первых подводных лодок, создатель которой был родом из Картахены. Очень скоро они добрались до главной улицы города — Кале Майор, вымощенной благородными камнями. Конечно, Эллен хотелось не спеша бродить со спутником по улочкам рука об руку, но Герд по понятным причинам был не в настроении. На улицы высыпало множество туристов и местных: школьники с рюкзаками, мамаши с колясками — все куда-то двигались. Герда одинаково привлекали и красивые старинные здания, и жуткие новостройки, и обо всем он высказывал свое профессиональное мнение; но в общем и целом город, на его взгляд, был лишен собственного обаяния. И вскоре ему захотелось обратно на корабль. Эллен тоже была не против, поскольку к середине дня солнце угрожало поджарить все живое:
— У тебя стало больше веснушек! Куда делась твоя соломенная шляпа?
— Она в нее наблевала.
После обеда Герд засел в библиотеке. Ортруд находилась под арестом до полного протрезвления. Амалия путешествовала с ансамблем. Немного поспав для восстановления формы, Эллен наконец дозвонилась до матери и перестала волноваться. Похоже, у Хильдегард дела шли неплохо, если у нее по привычке в ходе разговора вырвалась парочка тяжелых вздохов. Обрадованная этим отрадным фактом, Эллен воодушевленно решила насладиться путешествием на полную катушку. Попивая кофе около бассейна, она познакомилась с эксцентричной парой, которую еще раньше успела выделить из общей массы. У него были зачесанные назад набриолиненные волосы странного зеленоватого оттенка, а поблизости от лежака стоял чемодан на роликах, которого он то и дело как бы ненароком касался. С несколько наигранной вежливостью мужчина представился Ансгаром Брауном. Его жену звали Валерия Браун-Швайгер. Не переводя дыхания, господин Браун предложил Эллен перейти на «ты», так как фамилия «Браун» звучит слишком скучно. На женщине с импозантным именем была верхняя часть от бикини и повязанное на бедрах парео; ее кудри украшали розовые бантики. Без всякого приглашения она стала рассказывать о своих русских предках, которые тянули бурлацкую лямку на Волге. Об общей профессии супругов она тоже поведала немало удивительного: новые знакомые занимались домашними животными, переживающими состояние психической подавленности. Речь, разумеется, прежде всего шла о собаках. Муж изучал ветеринарию, жена по образованию была психологом. Со своей стороны, они вежливо справились об Ортруд (масштабная поисковая операция никого из находившихся на борту не оставила равнодушным).
Из солидарности с Гердом Эллен не стала говорить, в каком состоянии была найдена его жена. Ее вообще терзали путаные и противоречивые чувства: с одной стороны, она желала Ортруд провалиться в ад и в глубине души потирала руки, видя, как неслыханно отвратительно та себя ведет, а с другой — сочувствовала Герду, который, как ей казалось, к большому сожалению, был привязан мыслями к своей несносной жене и никакой отрады в путешествии больше не находил. Эллен промямлила что-то о ночном недомогании Ортруд, но особенно распространяться не стала.
— Как жаль, что фрау Дорнфельд нездоровится, — сказала Валерия. — Такая симпатичная и образованная дама! Недавно она так интересно с нами беседовала, мы получили огромное удовольствие.
Разговор поддержал муж:
— Одна из тех немногих женщин, кто способен в баре отпускать интеллигентные шутки. Меня она, в частности, спросила в лоб: «Что есть бесстыдство?» Каково!
Эллен пожала плечами. Она терпеть не могла теоретические вопросы.
— Бесстыдство — это когда некто убивает своих родителей и потом на суде настаивает на смягчающих обстоятельствах, поскольку он остался круглым сиротой!
Валерия с Ансгаром звучно рассмеялись, Эллен улыбнулась из вежливости. Что ж, примечательно уже то, что Ортруд все-таки заслужила добрые слова. Симпатичная, интеллигентная, образованная! Ну ладно, пусть так, должна же быть причина, по которой Герд на ней женился. С другой стороны, не стоило особенно полагаться на мнение новых знакомых. Кто их знает, может, они тоже любители хватить лишнего? Так или иначе, парочка нестандартных звериных психиатров во всех отношениях не вписывалась в общепринятые рамки — среди многообразной пассажирской фауны чаще попадались сдержанные персоны с изысканными манерами и в дорогой одежде. И ни разу не встретились расфуфыренные. Богатство доминировало, но не переходило в чванство. Никто не спешил заводить знакомства с первого дня, гости предпочитали сперва присмотреться друг к другу с почтительного расстояния.
Ну, раз уж новые знакомые выбрали доверительный тон и оказались такими разговорчивыми, то и Эллен из чистого любопытства позволила себе поинтересоваться содержимым черного чемоданчика.
Ответ последовал не сразу. Некоторое время пара многозначительно переглядывалась. Наконец Ансгар произнес:
— Вероятно, многие обращают на него внимание и спрашивают, зачем это они таскают за собой в бассейн чемодан на колесиках! И каждому тотчас на ум приходят краденые драгоценности, взятки или секретные документы «Штази»! Собственно говоря, это можно назвать могилой на колесиках, так как внутри находится урна с прахом.