За чужую свободу
Шрифт:
Оставшиеся на этом берегу бросали оружие и сдавались тысячами.
Издали еще доносилась канонада, но в городе уже водворялось спокойствие. Страхи миновали. Не было ни разбоев, ни грабежей. Были только единичные попытки со стороны прусских и австрийских солдат, но назначенный комендантом Сакен сразу подавил их с беспощадной жестокостью.
Русские конные дозоры с офицерами объезжали город. По распоряжению Александра в город спешно были направлены обозы и устроена раздача пищи беднейшим жителям.
Во
Что-то знакомое вспомнилось Зарницьшу. Женский голос, словно испуганный, позвал:
– Рыцарь! Рыцарь!
– Фрейлейн Герта! – крикнул громко Зарницын.
– Это я, – ответил голос, и из толпы вышла девушка.
Зарницын спрыгнул с седла.
– Вы?! – в изумлении воскликнул он. – Вы! Но как вы попали сюда? А меня вы узнали? А что ваш отец?
Герта не успевала отвечать.
– Я вас узнала, господин Зарницын, – ответила она. – Скажите, а ваши друзья здоровы?
Мучительная тревога отражалась на ее лице.
– Здоровы, здоровы, и Новиков, и князь, и оба здесь… но, Боже мой, что с вами? – воскликнул Зарницын, видя, что девушка пошатнулась.
– Нет, нет, ничего, – торопливо ответила она, с глазами, полными слез. – Я так счастлива… Пройдемте к отцу.
Тут только Зарницын заметил, как бледна и похудела Герта и как убого одета… Его сердце сжалось. А когда он увидел старого, ослабевшего Готлиба, сидящего на обгорелых бревнах и прижимающего к груди заветную скрипку, он чуть не заплакал.
«Но они же, наверное, голодны», – с ужасом думал он.
Рыцарь словно обезумел от радости, по очереди бросаясь ко всем трем. Казалось, он понимал, что эта встреча принесла им счастье. Герта обняла его за шею и крепко поцеловала в голову…
Однако надо было что-нибудь предпринять. Отдав свою лошадь драгунам и приказав двоим следовать за ним, он предложил Готлибу и Герте отправиться вместе искать ночлег. Готлиб смущенно попробовал протестовать, но Зарницын решительно заявил, что настало время отплатить за их гостеприимство.
В эти дни перед русскими офицерами гостеприимно открывались все двери… Главным образом потому, что напуганные бюргеры видели в них защиту от не в меру требовательных своих сородичей, пруссаков и австрийцев, на правах победителей даже не считавших нужным оплачивать гостеприимство…
Зарницын привел своих спутников в первую же хорошую гостиницу» Белый конь». Хозяин сперва покосился на оборванных постояльцев,
Пока Герта приводила себя в порядок, Готлиб коротко рассказал Зарницыну о своих мытарствах и что знал о Герте.
– Фрейлейн Герта, да вы герой! – воскликнул Зарницын, встречая Герту.
Герта вся сияла от счастья. Слуги быстро накрыли стол, затопили камин, ярко осветили комнату. Придвинув к камину кресло, старый Готлиб смотрел на разгорающийся огонь и тихо плакал…
Зарницын взял на себя роль хозяина. Он налил вина и угощал и Готлиба, и Герту. Но Герта отказалась, сказав, вся закрасневшись:
– Я подожду господина Новикова.
– Понимаю! – воскликнул весело Зарницын, – и выпью один за вас, за него, за вашего отца…
– И за себя, – смеясь, добавила Герта.
– И за Рыцаря! – закончил Семен Гаврилович, осушая стакан вина.
Время шло в оживленной беседе. Но вот в коридоре послышался звон шпор и торопливые шаги. Герта вся замерла, остановясь на полуслове.
На пороге показался Данила Иванович.
– Герта! – задыхаясь, произнес он, протягивая ей руки.
Она протянула ему дрожащую руку, сделала шаг и в то же мгновение очутилась в его объятиях. «Вот оно что!» – подумал Зарницын.
– Мы никогда не расстанемся больше, – прошептал Новиков.
Гардер смотрел, раскрыв рот, ничего не понимая. Радостный Новиков подошел к нему.
– Мы все объясним вам, а теперь обнимите меня, господин Гардер.
– А меня забыли! А меня забыли! – словно хотел сказать своим лаем Рыцарь, пытаясь лизнуть Данилу Ивановича в лицо.
– Здравствуй, здравствуй, верный друг, – сказал Новиков, лаская его.
– Ну, как же не выпить теперь, фрейлейн Герта, – воскликнул Зариицын, – или вы и теперь откажетесь?
Герта сияющими глазами взглянула на Данилу Ивановича.
XVII
Те же самые короли, герцоги и принцы: баварские, вюртембергские, баденские, дармштадтские и пр., и пр., и пр., которые недавно с таким подобострастием окружали Наполеона в Дрездене, уверяя его в верности его делу, теперь шумной и жадной толпой перекочевали во Франкфурт, где пребывал после Лейпцигского сражения император Александр. И так же, как у Наполеона, наполняли собою приемные у Александра, и с тем же подобострастием уверяли в своей преданности. И так же, как в Дрездене, они привезли с собою своих министров, уполномоченных, генералов, камергеров и шталмейстеров своих кукольных дворов, а те привезли с собой секретарей и адъютантов. И так же, как в Дрездене, украшенные перьями, в золотых и серебряных мундирах, они взад и вперед носились в бесполезной суете по улицам, привлекая внимание зевак.