За горным туманом (др. перевод)
Шрифт:
— Почему ты не женишься? — спросила она Тэвиса двадцать лет назад, когда он все еще был молодым человеком. Но он только улыбнулся, глядя вверх на нее, так как стоял на коленях рядом с чанами, где он замочил замшу, чтобы придать ей мягкость масла.
— У меня есть все, что мне нужно здесь, Лидия. — Он широко раскинул руки, как будто хотел заключить в объятия весь Далкит. — Почему ты хотела бы загнать меня в брак?
— Но разве ты не хочешь детей, Тэвис Мактарвит? — предположила она. — Сыновей, чтобы перенять твое кожевенное дело? Дочерей, чтобы лелеять
Он пожал плечами.
— Хок как сын для меня. Я не желал бы себе более отличного, прекрасного парня, скажу вам. И теперь у нас есть еще два малыша, бегающих вокруг, и вот… вы опять без мужа, Леди Лидия, — он постепенно замолчал, его сильные руки терли и сжимали кожу в соленом растворе.
— А вот какое отношение имеет к тебе то, что я осталась без мужа?
Тэвис поднял вверх голову и улыбнулся ей терпеливой и нежной улыбкой, которая иногда всплывала и задерживалась в е памяти, перед тем как она отходила ночью ко сну.
— Только то, что я всегда буду здесь для вас, Лидия. Вы всегда можете рассчитывать на кожевенника Тэвиса, и я повторю это еще тысячу раз. — Его глаза были спокойными и полны чем-то, что она не смогла распознать. Она уже потеряла двух мужей на двух войнах и милосердные святые знали, что всегда будет еще одна война.
Но Тэвис Мактарвит всегда возвращался. Покрытый шрамами и кровью, он всегда возвращался.
Возвращался, чтобы стоять рядом с ней в кухне, пока она высушивала свои травы и специи. Возвращался, чтобы то и дело помочь ей, когда она копалась в своей плодородной черной почве и высаживала розы.
Были времена, когда они оба стояли на коленях в грязи, их головы были так близко, что она ощущала трепет в своем животе. И были времена, когда она сидела у камина в кухне и просила его помочь ей расчесать свои длинные темные волосы. Он сначала вынимал шпильки, затем расправлял ее косы, одну прядь за другой.
— Ничего не происходит, Лидия, — голос Тэвиса разрушил ее задумчивую мечтательность и заставил вернуться обратно в настоящее.
Она резко одернула себя, возвращая мысли назад к ближайшей задаче. Кофе. Она хотела приготовить кофе для своей невестки.
— Может быть, они похожи на черные бобы или на сушеный горох, и их надо замачивать на ночь, — заволновалась она, потирая сзади шею. Все шло наперекосяк этим утром.
Лидия проснулась рано, думая о прекрасной девушке, которая так ослепила ее сына. Подумала о том, как ситуация должна выглядеть с ее точки зрения. Одно бедствие за другим обрушивалось с момента ее появления.
Вот почему она пошла в кладовую, чтобы добыть целый запас блестящих черных кофейных зерен, которых так жаждала ее невестка. Самое малое, что она может сделать, это найти чашку кофе для Эдриен этим утром, перед тем как она скажет ей, что Хок уехал в Устер на рассвете. Или еще хуже, новость, которую Тэвис разузнал всего лишь час назад: что Эсмеральда пыталась убить Эдриен, но теперь сама была мертва.
Так что это все свелось к тому, что она смотрела в кастрюлю, полную блестящих черных кофейных зерен, которые
— Может быть, мы должны размолоть зерна, Лидия, — сказал Тэвис, наклоняясь ближе. Так близко, что его губы были всего лишь в дюймах от ее губ, когда он сказал: — Что ты думаешь?
Лидия просияла.
— Тэвис, я думаю, что только ты мог догадаться. Возьми эту ступку и пестик, и давай сделаем это. Этим утром я действительно собираюсь сделать так, чтобы она начала свой день с кофе. — Оно ей понадобится.
* * *
— Это вышло из-под контроля, шут. Смертный умер, — отрезал Король Финнбеара.
— От руки своего народа. Не от моей, — пояснил Адам.
— Но если бы тебя не было там, этого бы не случилось. Ты рискованно близок к тому, чтобы разрушить все. Если Договор будет когда-либо нарушен, то это будет выбор моей Королевы, а не твой идиотский поступок.
— Вы тоже помогали составлять этот план, мой повелитель, — напомнил Адам. — Кроме того, я не навредил ни одному смертному. Я всего лишь намекнул цыганам, что я рассержен. Это они приняли меры.
— Ты умничаешь весьма аккуратно, но ты слишком близок к тому, чтобы разрушить мир, который мы сохраняли на протяжении двух тысячелетий. Это не было частью игры. Эта женщина должна отправиться обратно в свое время, — взмахнул рукой Король Финнбеара, перемещая ее.
* * *
Эдриен прогуливалась по саду, думая о преимуществах шестнадцатого века и о безмятежном счастье неиспорченной природы, когда это случилось. Она пережила ужасное ощущение падения, как если бы образовалась громадная воронка, и безжалостный водоворот утащил ее вниз. Когда она осознала, что ей знакомо это чувство, Эдриен открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать не звука. Она чувствовала себя точно так же как раз перед тем, как очутиться на коленях Комина; как если бы ее тело вытянулось в тонкую струну и рванулось на невозможной скорости через зияющую темноту.
Мучительное давление нарастало в ее голове, она обхватила ее обеими руками и пылко взмолилась: «О, Боже, только не снова, пожалуйста, не снова!»
Ощущение натяжения усилилось, пульсация в ее висках приводила к все возрастающей боли, и когда она уже заподозрила, что ее сейчас разорвет пополам, все прекратилось.
На мгновение она не смогла сконцентрировать свое зрение; смутные очертания мебели дрожали и колебались в серых тенях. Затем мир стал четким, и она задохнулась. Эдриен в шоке смотрела на колышущиеся занавески в своей собственной спальне.
Она потрясла головой, чтобы прояснить ее и застонала от волны боли, которую вызвало это маленькое движение.
— Спальня? — глухо пробормотала она. Эдриен в полном замешательстве посмотрела вокруг. Здесь была Лунная тень, которая изящно сидела на загроможденной кровати в обычной позе, маленькие лапки скромно сложены на деревянной спинке в ногах кровати, и которая смотрела на нее с таким же изумленным выражением на кошачьей мордочке. Ее золотисто-зеленые глаза округлились от удивления.