За границами легенд
Шрифт:
Отец… По-моему, его взгляд слишком надолго задержался на матери Нэла. И с отцом его они обменялись колючими взглядами.
Но Нэл… Может быть, Нэл — брат Григория! А Григорий не знал, что его родители живы и мечтал отомстить за них. Он едва не сгорел в зале старого дворца. И дворец потом кто-то пылью развеял…
Сердце будто куда-то провалилось.
А если… если драконы поймали Григория?! Нет, только не это! Я не хочу, чтобы Григорий пострадал! И… и не хочу, чтобы Нэлу пришлось пережить вторую гибель брата, на этот раз самолично увидев его казнь!
Мир поплыл. Меня сжали твёрдые руки. Вероятно, Сина.
Потом ощутила, как меня подхватили на руки, куда-то быстро понесли.
— Нет! — прошептала, — Я хочу остаться тут!
Нёсший меня мужчина остановился. Потом тихо сказал:
— Хорошо.
Всё-таки, это был Син.
Всё гудело… Пятна разноцветные… резкие всплески запахов цветов…
Потом кто-то подсунул мне под нос что-то такое же вонючее, как протухшее бельё. И вздрогнув, я очнулась.
— Акар! — рявкнул Син.
— А что? — возмутился рядом знакомый голос, — Ведь помогло же!
И торопливо убрал руку с каким-то коричневатым кристаллом, от которого несло. Полукровка обнаружился стоящим передо мной на коленях. Ещё вокруг нас, благо место в первом ряду почти у подножия холма, позволяло, толпилось с дюжину или две лучших лекарей.
— Ведут! — шепнули где-то сверху.
И мы невольно стали рыскать взглядами.
Сердце моё заныло, когда в руках Мишура и высокого старика-дракона увидела Григория. В том же самом виде, как и тогда, в Черноречье. В те первые из дней, когда кто-то из мужчин всерьёз вздумал поддерживать меня, когда первый из них остался рядом. Как мне тогда казалось, надолго…
Мой учитель и бросивший меня из-за мести друг не выглядел испуганным или злым, хотя, полагаю, понимал, зачем его сюда привели, особенно, если это и в правду сделал он. Нет, лишь лёгкая досада, словно его оторвали от какого-то важного дела, и теперь он не уверен, что сумеет его закончить.
Взгляд Григория равнодушно скользнул по первым рядам. И споткнулся об взгляд Нэла, который вышел вперёд, поодаль от родителей — они всё ещё стояли между двух холмов, на отдалении от других, не занявшие каких-либо мест.
На лице Нэла — вытянулась, чтобы посмотреть и упала, если б сидевший рядом Син меня не подхватил — застыла боль. Неужели, Нэл его узнал?.. А мать Нэла проводила взглядом удаляющегося пленника недоумённо. Кажется, она ещё не поняла, что преступник — её чудом выживший сын. Которого она обрела всего лишь ненадолго.
— Син, что с ним будет? — вцепилась в его рубашку.
— Полагаю, яд, — ответил мужчина спокойно, — Чёрная чаша. Не знаю только, он сразу Грань перейдёт или выберут яд, после которого он будет долго мучиться?
Мне почему-то захотелось взять что-то тяжёлое и лицо размозжить Сину.
Король с королевой взошли на площадку. Туда же драконы затащили Григория. Передали его в руки взбежавшим вслед за ними эльфийским воинам, сегодня даже одевшим броню. Впрочем, пленник и не пытался сопротивляться.
Старый дракон встал перед правителем остроухих и, смотря ему в глаза, громко объявил:
— Днём ранее мы нарекли Матарна, страшно покалечившего наследника эльфийского народа, Забытым!
Заметила, как Мишур на этих словах невольно куснул верхнюю губу. Старый крылатый продолжил:
— Не смотря на то, что он был лучшим из наших ныне живущих лекарей, специализирующихся на наследственных болезнях. Даже при том, что Матан — один из немногих оставшихся Наал Тан. Надеюсь, вы мне верите?
— Я вам верю, — ответил Хэл, коротко улыбнувшись, — Полагаю, вы принесли Матарна и этого парня в жертву, чтобы я пообещал не начинать войны между нашими народами из-за гибели нашего наследника? Мол, в изгнание Матарна я могу и не поверить, поскольку сам лично не видел, но вот разрушителя дворца вы мне притащите вполне ощутимого.
— Именно.
Мне захотелось прибить этих драконов и папашу заодно. Дворец — это только груда камней, ну, ладно, груда камней красиво уложенных. А Григорий — живой. Почему его должны приносить в жертву, чтобы не было войны?! Да и… теперь, когда я услышала, что Матарн стал Забытым, мне даже стало немного жаль его. Я сама его столкнула на Грань, подученная Акаром, который придумал, как мне сделать это, несмотря на малое количество тренировок по борьбе. Но… именно Матарн после казни Сина лечил меня, когда слегка в горячке.
— Вы поклянётесь при всём своём народе, что вы не будете объявлять нам войну из-за этого случая?
Блин, нарочно Гришку притащили перед всеми остроухими! Эти политики — жуткие люди. То есть, нелюди.
Папаша спокойно повернулся к примолкнувшим эльфам:
— Я клянусь, что не буду начинать войны между эльфами и драконами из-за несчастного случая, привёдшего к гибели эльфийского наследника. Если не случится другого страшного события в нашей жизни из-за кого-либо из драконов. Все слышали?
Остроухие сжали правые руки и подняли кулаки над головой. Только Нэл и его родители не шелохнулись.
— У них нет права участвовать в обсуждении, — шепнул Син, заметив, куда теперь направлен мой взгляд.
Потом драконы отошли чуть поодаль. Старый шепнул что-то молодому. В руках того появился большой толстый глиняный кувшин. Мишур подошёл к Григорию и выплеснул на него содержимое. Вроде обычная вода.
Нет, не вода…
Подёрнулось дымкой лицо Григория. Чёрные волосы стали тёмно-коричневыми. Исказились, стали немного другими, более красивыми и более молодыми, черты его лица. Только глаза остались серыми, как и раньше. И форма глаз, бровей…