За границами легенд
Шрифт:
Увидела — и застыла.
Комната была небольшая, кухонная. У одной из стен стоял каменный стол. Нет, печка. Сверху выложенная толстым овальным листом тёмного металла. На нём, поверх противня, Тин как раз раскладывал сырые булочки, прищипывая их кончики друг с другом, чтобы рогалики превращались в колечки.
Помощник воеводы остроухих и бывший воевода… самолично стряпает… булочки?!
Снизу на меня зафырчали. Непроизвольно отпрыгнула. Дверь приоткрылась чуть шире, под мохнатой лапой. И из кухни в кабинет мрачно выглянул кот. Большой, пушистый.
— А, вот вы и познакомились, — тепло улыбнулся, обернувшись ко мне, крутой эльфийский воин. С очередной булочкой в руке, как раз в процессе соединения её в кольцо.
— Он… — моя рука, указывавшая на кота, вздрогнула, — Он у вас сметану ворует!
Кот посмотрел на меня так же строго, как недавно смотрел его хозяин.
— Я сам его угостил, — усмехнулся мужчина, — Если вам тоже хочется — то есть ещё чистый горшок вон там, в шкафу поодаль от окон.
— Нет, я… я бы, разве что молока…
— Молоко — вон там, — он указал на другой шеф, невысокий, тёмный, от которого веяло холодом, — Только… мне совестно об этом говорить, но… но оставьте немного для Короля полей. Он у нас единственный, кто пьёт молоко. А поставки молока в ближайшие три дня не будет, — рукой указал на шкаф с посудой, — Стакан возьмите вон там. Они все чистые, — и, насвистывая, вернулся к столу, на котором стояли вазочки с вареньем и тарелка с тестом, доска, присыпанная мукой и скалка на ней.
Под мрачным взглядом кота прошла к холодному шкафу — там помимо большого и пузатого кувшина с молоком стояло ещё сколько-то кувшинов и банок со скоропортящейся едой — достала кувшин с молоком. Задумчиво ощупала шкаф. Вот вроде посреди комнаты стоит, вне погреба, но холодный!
— Он магией остужает провизию, которую в него поместили, — пояснил хозяин, не отрываясь от своего дела.
— Магией, значит…
Взяла себе первый же попавшийся на глаза стакан, красивый, кстати, налила себе молока. Едва не пролила, опять встретившись со взором усатого, командирским, недовольным.
— Потерпи, Коля, — ласково сказал мужчина своему мохнатому и сердитому другу, — У нас в гостях дама королевских кровей. Ты бы был поуважительней, что ли?..
«Шляются тут всякие» — читалось во взоре усатого господина кухни и, судя по личной наглости, а также по размеру кувшинов с молоком и сметаной, заодно и господина сердца Тина.
— Вам… помочь? — спросила, напившись и пряча кувшин.
Коля мрачно дотопал до меня, толкнул пушистым чёрным хвостом с белым ещё более пушистым кончиком меня по ногам. Сердито взглянул на меня, мол, «Обижаешь короля», потом потопал к низенькому серебряному столику на полу, на котором стояло штук семь мисок. Деревянных или серебряных. С супом, со сметаной, с молоком, с яблочными дольками, с водой, с чём-то хлебным и хрустящим…
— Коля просит налить молока и ему, — отметил Тин, — Коля, похоже, уже прошлую порцию допил.
— А он не лопнет? — растерянно моргнула, глядя на шикарный кошачий стол, воистину королевский.
Даже серебра на стол под кошачьи тарелки не пожалели! Ну, эльфы!
Мужчина повернулся к усатому, тот сразу же, будто спиной увидел, развернулся к нему. Они посмотрели друг на друга, серьёзно.
— Коля, ты же не лопнешь в ближайшее время, правда? — печально спросил эльф, — Ты же не бросишь меня одного?..
Кот деловито потопал к нему, хвост вокруг его ноги обмотал.
— Радость моя! — умилился мужчина, — Лови! — и, зачерпнув какого-то варенья, плотного, сбросил с ложки на пол.
Усатый подпрыгнул, поймал на лету угощенье.
Проворчала:
— А всё-таки, он лопнет.
— Он не всегда такой обжора, — вступился хозяин за любимца, правда, продолжая улыбаться, — Когда я по работе ухожу, Коля часто сидит голодным, ждёт меня.
Мы какое-то время молчали. От булочек, начавших подпекаться, поплыл приятный аромат свежего теста и душистых приправ. Эльф продолжал запаковывать и относить на печь новые булочки.
— Так… вам помочь?
— Только если вы любите готовить, — подмигнул мне мужчина.
Не то чтобы я любила, но мне было как-то совестно бездельничать у такого радушного хозяина. Поэтому принялась раскатывать тесто для новых булочек. Оно, как оказалось вблизи, уже пахло, но нежно пахло, едва уловимо. Тин сам раскладывал начинку, закатывал, относил к печи на подносе.
Он кратко бросил, указав рукою на ком теста:
— Там корица, кардамон, мускатный орех.
Слепил ещё одну, поместил на противень.
— Вы, кажется, не слишком сердитесь на Сина за ту ужасную выходку? — вдруг спросил он, как бы между прочим.
— Я…
Мужчина быстро посмотрел на меня, улыбнулся мне, потом коту, чуть выждав, чтобы тот хоть немного успел натереть свой чёрный пушистый бок о его левую ногу.
Вздохнула.
Если очень честно, то да. Я никому не сказала про ту выходку Сыра, потому, что не слишком сильно из-за неё разозлилась. Да и… он же тогда переживал из-за Лэра. Подумал, что мне известно что-то о том драконе, который на него напал.
— Если вы не хотите, чтобы ему сильно досталось, я могу замолвить за него слово, — вдруг серьёзно сказал Тин, опуская освободившийся поднос на стол, — Но, разумеется, нападение на вас ему просто так с рук не сойдёт.
— Но он не хотел меня убивать!
— Тогда зачем он напал на вас? — мужчина протёр руки мокрым полотенцем, скрестил на груди. Взгляд его посерьёзнел, вновь стал цепким.
Мне стало опять не по себе от этой второй стороны Тина. Он вдруг улыбнулся.
— Ах, простите! Я, кажется, опять на вас уставился твёрдым взглядом. Простите, привычка. Рабочая. Ох, едва не упустил! — скользнул к плите, внимательно посмотрел на булочки. Метнулся к посудному шкафу, достал оттуда блюдо, большое, красивое, белое. Потом вилку с двумя зубцами. Ею подхватил, отпуская на тарелку, свежеиспечённые булочки.