За гранью снов
Шрифт:
Кого он пытался убедить в том, что больше ее не захочет? Себя? Напрасно. Ведь стоило ему лишь увидеть ее вновь, пусть мыслями, всю такую мнимо хрупкую, невинно непорочную, с горящими глазами на бледном лице, и он уже не мог отвечать за себя. Все в нем начинало гореть, зажигая сотнями огней тело, готовое к тому, чтобы подчинять, подавлять ее тело, готовое сопротивляться. И это откровенно возбуждало его еще сильнее.
Поднявшись с кресла, он подошел к окну, глядя на разыгравшуюся за окном непогоду. Ноябрь. Закурил, выпуская изо рта дымные колечки, и, потушив недокуренную сигарету, поспешил прочь
Найти Кару не составило большого труда, Лейла сказала, что приказала ей позаботиться о зимнем саде.
Штефан нахмурился: не там ли он встретил ее, когда она откровенно заигрывала с Вийаром?.. Шаг его откровенно ускорился. Только пусть попробует повторить подобный трюк, с Вийаром или с кем-то другим, он ей докажет и наглядно покажет, кому она принадлежит!
Он застал ее за работой, когда, приоткрыв дверь, тихо вошел внутрь. Она не заметила его появления, и продолжала тщательно трястись над цветами. На ней было мешковатое платье бледно-серого цвета, больше напоминавшее тунику. Закрытое, без глубокого выреза, допустимой длины, с коротким рукавом, вполне приличное, но, стоило ему лишь раз взглянуть на него, и платье вдруг показалось ему откровенным.
Когда девушка приподнималась, вставая на носочки, чтобы достать до верхних листков растений, ткань стремительно ползла вверх, бесстыдно обнажая ноги. Когда наклонялась вниз, материя, будто нарочно, дерзко натягивалась, обрисовывая все изгибы фигуры, тонкую талию, округлые бедра, высокую грудь.
Штефан заскрежетал зубами, наблюдая за девушкой, и невольно сжимая руки в кулаки.
А если бы не он, а кто-то из его гостей увидел ее в таком виде, - что бы он подумал? Что бы он сделал?!
То, что сделал Вийар. Посчитал бы девчонку доступной, порочной, выставленной с разрешения хозяина, как на витрину магазина. И взял бы то, что ему приглянулось. Это не было новинкой в его доме, это было негласным правилом во всех домах. Но Кара не доступна, она его собственность, и он не давал разрешения кому бы то ни было касаться ее!
Но при одном лишь взгляде на нее... Глаза его сузились, губы поджались, он шагнул к ней.
И она, скорее, почувствовала, чем услышала, его приближение. Резко обернувшись, она уставилась на него, сглотнув и прижимая руки к груди.
Князь пронзил ее взглядом, будто приковавшим ее к полу. Она стояла, не дыша, а он надвигался на нее.
– Ты специально разгуливаешь здесь в таком виде? – прошипел он.
Она сначала опешила, зачарованно глядя на то, как сокращается расстояние между ними.
– Вы сами приказали мне носить эту одежду! – воскликнула девушка, гордо вскинув подбородок.
– Но не тогда, когда с минуты на минуту станут прибывать первые гости, - выдавил он сквозь зубы. – Или ты намереваешься вот в этом встретить Вийара?!
Девушка застыла, широко раскрыв глаза, но не успела и слова вымолвить в свою защиту, как Штефан, метнувшись к ней, резко прижал ее к стене, удерживая горло одной рукой, а второй касаясь ее щеки.
– Забудь об
– И только попробуй ослушаться моего приказа, наказание тебя ждет незамедлительно.
– Я и не собиралась... – прошептала она одними губами, продолжая попытки освободиться.
– Если я увижу, или узнаю, или услышу о том, что ты пыталась встретиться с ним, Кара, - перебил ее Штефан, - ты знаешь, что будет?
– Догадываюсь...
– Ты рабыня здесь, - выговорил он, стискивая ее горло одной рукой и двигаясь кончиками пальцев другой к лицу.
– Моя рабыня. Ты делаешь то, что я приказываю тебе делать. И ублажать ты будешь только меня, запомни. О Вийаре можешь забыть!
Ее зеленые глаза широко раскрылись, непонятно, что ее изумило больше: то, что он посчитал, будто она мечтает о Кариме, или то, что он пожелал видеть ее в своей постели вновь. А Князь продолжал.
– И не думай, что у тебя есть хотя бы шанс попытаться возразить мне снова, - он наклонился еще ниже. – Вспомни, чем все закончилось в прошлый раз, - зашептал он ей в лицо, и Кара вмиг перестала вырываться.
Штефан насмешливо изогнул бровь.
– Ты думаешь, это что-то изменит? Твоя лживая покорность?
– губы его дрогнули, скривившись.
– Ничего. Ведь мы знаем, какая ты на самом деле, - его шепот коснулся ее приоткрытых губ, и не успела девушка что-то сказать, как его рот стремительно накрыл ее, сжимая, подавляя, вынуждая зубы разжаться, а губы приоткрыться и впустить внутрь его язык. Но она не сдалась, и Штефан крепче стиснул ее в руках. Она не подчинилась, а он, хохотнув, отстранился.
– Это будет интересно. Но только мне положено будет узнать все твои секреты, крошка, - он сжал пальцами ее подбородок, вынуждая смотреть себе в глаза.
– Только мне.
Она все еще дрожала, когда он, резко отошел, все еще пристально глядя на нее. Ноги не держали ее, и Кара, ища опоры и поддержки, прижалась спиной к стене. Девушка тяжело дышала, приоткрыв рот.
– Увижу тебя в зале, - предупредил Штефан, - пеняй на себя, - и, повернувшись, вышел из комнаты.
Каролла еще долго стояла у стены, глядя на закрывшуюся за ним дверь, а потом медленно осела на пол.
Все пошло совсем не так, как она рассчитывала. Совсем не так...
А Карим Вийар, будто чувствуя, что в доме Князя Четвертого клана его особенно «жаждут видеть», не заставил себя ждать, он прибыл одним из первых.
Штефан встретил его в дверях, едва заметив подъехавший к дому «Лэндровер».
– Здравствуй, Штефан, - сказал гость, усмехаясь, и, оглядевшись по сторонам, смешливо поинтересовался: - А где же моя любимица? Где Кара?
Штефан стиснул зубы, мечтая не сорваться, чтобы врезать тому со всей силы, как много лет назад. Или же, наоборот, только о том и думая, чтобы набить поганцу морду за то, что посмел заикнуться о Каре.