За гранью снов
Шрифт:
– Мои слуги проводят вас в ваши комнаты, - услужливо кивнул Штефан, наблюдая за тем, как друзья, переговариваясь и о чем-то споря, стали подниматься по лестнице.
Ироничная улыбка не сходила с его лица, пока они не скрылись за углом. Как они смогли нарисовать образ властителей чьих-то судеб и жестких управляющих перед людьми, Штефан никогда не понимал. Из всех, кого он знал, эти двое, наверное, меньше всего походили на жестких и волевых руководителей. Но, как ни странно, ими являлись, ко всеобщему недоумению и изумлению.
Штефан хотел было направиться в кабинет, круто
– А меня не встретишь, как подобает, - раздался за его спиной тихий голос с хрипотцой.
– А, племянничек?
Лицо Штефана вмиг исказилось, глаза зло сощурились, губы сжались в тонкую ниточку. Гнев мелькнул на лице, а в груди заклокотала ярость, которую Князь, тем не менее, решительно в себе подавил.
– Исаак? – повернулся к гостю Штефан и, заглянув за спину своего дядюшки, язвительно бросил: - Со своей «шестеркой»? Не скажу, что рад тебя видеть.
Высокий мужчина, седовласый, худощавый, с узкими губами и маленькими глазками, сверлящими всех, будто буравчиком, одетый дорого и со вкусом, был почти одного со Штефаном роста, а потому смотрел ему в глаза вызывающе и презрительно, находясь от хозяина замка на расстоянии нескольких шагов.
– А тебе и не нужно радоваться, - пронзил Князя презрением острый, как бритва, взгляд Хотвара.
– Я приехал не к тебе, - скинув плащ, который тут же был подхвачен предприимчивым и услужливым слугой, он прошел вперед. – Мне есть, что поведать Совету.
Губы Штефана сжались, а глаза почернели, превратившись в щелочки.
– Что ж, - выговорил он сквозь зубы, - мы внимательно выслушаем тебя.
– Не сомневаюсь, - отрывисто бросил Исаак, испепеляя племянника яростью всего своего существа.
– И на этот раз, надеюсь, Совет прислушается к тому, что я скажу, - окинув Штефана холодом презрения, добавил: - Как не сделал этого раньше, и отдал трон Кэйвано ублюдку и подкидышу.
Штефан сделал к нему резкий и решительный шаг, намереваясь высказаться относительно оскорбления, но, осознав, что Исаак Хотвар именно этого и добивается, стараясь вывести его из себя, Штефан застыл.
– Совет считает иначе, - холодно улыбнулся он, - дядюшка. И оспаривать завещание Бернарда не имеет смысла. Если ты об этом хочешь заявить на Совете, лишь потеряешь время, твое прошение никто не станет рассматривать...
– Нет, не об этом!
– резко оборвал его Исаак.
– Но и до этого я тоже доберусь, - оскалился он.
– Где моя комната?
– Тебя проводят, - презрительно улыбнувшись, проговорил Штефан.
Исаак долго смотрел на него, испепеляя и будто желая наброситься с кулаками, и двинулся вперед.
– Гай! – позвал он, и слуга стремительно метнулся к нему.
На первой ступеньке лестницы Хотвар вдруг замер и, повернулся к Штефану, ядовито усмехаясь.
– Ты даже не называешь его отцом, - скривился он в усмешке.
– Никак не можешь отвыкнуть, не называя его хозяином? – и, не дожидаясь ответа, все еще кривясь, удалился,
Совет Князей состоялся в зале приемов с высокими потолками куполообразной формы, украшенными лепниной, и с разрисованными античными сюжетами стенами, специально оборудованном для подобного рода мероприятий. В центре зала стоял большой полукруглый стол из красного дерева, за ним - семь кресел с высокими спинками, обитых красным бархатом. Большое окно на полстены, завешенное гардинами, не пропускало света, а потому зал был освещен многочисленными бра, висящими на стенах, и льющими в каждый уголок комнаты приглушенный свет, а так же люстрой, свисающей с потолка, подобно огромной хрустальной слезе, освещающей комнату ярким потоком света.
Ровно в восемь часов вечера, когда все Князья заняли свои места согласно кланам, слева направо от Первого клана, Совет посчитали открытым.
Обсуждали управление Второй параллели в целом, отдельно в каждой области территории, находящейся под ее влиянием, подводили итоги года, решали возникающие по ходу обсуждения вопросы, коснулись вопроса о данном несколько лет назад обете безбрачия Кассандрой, проверили численность населения, прирост, число поступивших за грань рабов, не превышающих норму, так же поздравили Рэйфа Маккерика с предстоящей в декабре свадьбой сына, его наследника, с Наталией Д’Арси, представительницей одного из древнейших родов во Второй параллели.
Когда основная часть вопросов была рассмотрена, решения приняты, настал черед смотра внеплановых вопросов. И тогда Штефан, относительно напрягшись, но не подавая виду, нахмурился.
– Что ж, - начал Лестер Торалсон, - если ни у кого нет вопросов или дополнений по основным моментам нашей встречи, - обведя прищуренными глазами властителей, не останавливая ни на ком из Князей взгляд дольше, чем на пару секунд, он устремил взор на хозяина замка.
– Думаю, настал черед пригласить сюда того, кто просил о слове на Совете, - он кивнул Штефану, и тот дал условный знак слуге.
Двустворчатые двери зала приемов почти сразу же распахнулись, впуская в пространство помещения высокого седовласого мужчину, выпрямившего плечи и спину и горделиво вскинувшего подбородок. Он сделал пару шагов, остановившись, обвел взглядом собравшихся и двинулся к центру комнаты.
– Исаак Хотвар, - коротко кивнул ему Лестер, казалось, с неохотой улыбнувшись.
– Думаю, в излишнем представлении он не нуждается.
– Мои приветствия, господа, - поклонился мужчина, бросив острый взгляд на племянника, который, сжав руки в кулаки, невозмутимо смотрел на него из-под опущенных ресниц.
– Что привело тебя к нам на этот раз, Исаак? – поинтересовался Станислав Станевич, оглядывая гостя.
– Все еще не успокоишься из-за завещания Бернарда? – вскинул брови Рэйф Маккерик.
– Мне казалось, - подала голос Кассандра, вскинув подбородок, - что это уже решенный вопрос. Нет?
Лестер Торалсон пресек поток высказываний, подняв вверх руку.
– Полагаю, что мы узнаем сущность вопроса от самого Исаака. Не так ли?