За гранью снов
Шрифт:
Не обращая внимания на то, что кто-то мог стать свидетелем их стоянки, они разговаривали между собой, смеялись и шутили.
Помогут они мне, если я попрошу их о помощи? А если они не говорят по-чешски?
Эх, была не была. На убийц они не похожи, вроде бы. Да и на маньяков тоже…
Но не успела я додумать эту мысль до конца, как, оглушенная тишиной, застыла, поняв, что неосознанно выбралась из своего укрытия и теперь находилась перед незнакомцами, как на ладони. Один из
– Эй, гляньте-ка, что у нас там, - крикнул он своим приятелям. По-чешски! Он говорит по-чешски! Только это имело сейчас значение для меня, и я, не задумываясь, правильно ли поступаю, игнорируя красный огонек опасности, включившийся на полную мощность, медленно направилась к ним.
Мужчины, теперь уже все трое, смотрели на меня. Наклонив головы, с интересом меня разглядывая.
– А ничего так, симпатичная, - услышала я голос одного из них.
– Пожалуйста, помогите мне, - прошептала я, кинувшись к мужчинам. В мозгу билась отчаянная мысль о спасении и погибели, но я не обращала на нее внимание. Они говорят по-чешски, и они могут помочь мне! Это не люди Кэйвано, раз так развязно себя ведут. Сомневаюсь, что Ищейки Князя останавливались просто так на дороге и хохотали над какой-то шуткой. А эти... эти...
Я застыла на месте, когда лица двоих из троицы скривились, приобретя, поистине, звериный оскал.
Красный огонек опасности обжигал глаза. Сердце бухнуло куда-то вниз, а руки задрожали. Идиотка!
– Сама в ручки к нам пришла, - оскалился один из мужчин, и у меня внутри все перевернулось.
Это не спасение, - это погибель. Но не от рук Князя Кэйвано, а от рук насильников!
Идиотка, что же ты наделала?! Какая же ты идиотка!
– Кажется, я ошиблась, - пробормотала я, начиная отступать.
Убежать, толкалась в мозг спасительная мысль. Убежать!
– Почему же ошиблась, детка, - усмехнулся один из незнакомцев, - очень вовремя ты нам попалась.
Я продолжала пятиться. Главное, добежать до кустарников, там я смогу скрыться. Смогу спрятаться!
Я читала по их лицам все мысли, что мелькнули в них. И желания помочь среди них не было. Зато желание приятно провести время с заблудившейся в чаще девчонкой...
Вскрикнув, я бросилась бежать. Быстро, очень быстро... Но ноги почему-то перестали слушаться, когда от леса оставались считанные метры. Я боролась с собой, заставляя бежать, двигаться дальше, адреналин толкал меня вперед, но усталость бессонных ночей дала свое, и уже через минуту я стала задыхаться.
Меня нагнали очень быстро, прижав спиной к мужскому телу. В груди не осталось даже крика, чтобы возмутиться, сил, - чтобы вырваться, сопротивления, - чтобы бороться. Я стояла в их
– Куда же ты засобиралась, малышка?
– зашептал мне на ухо угрожающий голос.
– А как же поиграть?
– Отпустите меня! – смогла-таки выкрикнуть я, прежде чем мне закрыли рот ладонью, и второй негодяй, подскочив к нам, не ударил меня наотмашь по лицу.
В глазах потемнело, желудок скрутило, и я почувствовало, что у меня закружилась голова. Я попыталась вырваться, но меня вновь ударили, больнее и ощутимее, уже не по лицу, а в живот. Я согнулась бы, если бы меня не удержали крепкие мужские руки одного из негодяев.
– Не вынуждай меня применять силу, детка, - зашипел один из них мне в лицо.
Но я боролась так отчаянно и неистово, как дикая кошка, будто в меня вдохнули жизнь. Но за каждый новый толчок, за каждое движение-сопротивление меня ударяли вновь и вновь. Боли я не чувствовала, она будто атрофировалась, а вот липкий влажный страх сковал меня по рукам и ногам, вынуждая бороться за свое надруганное тело. Перед глазами возникла иная картинка... Штефан Кэйвано рядом со мной. Он тоже принуждал меня к этому. Но не так. Не так!
– Не рыпайся, с***! – заорал один из насильников, когда я попыталась вырваться вновь. – Стой, б***!
Кожу лица обожгло острой болью, а тело вдруг стало нещадно колоть. Притупившаяся боль дала о себе знать. Сердце бешено колотилось в груди, когда они, развернув меня, яростно сдернули с меня платье, обнажив плечи, спину и грудь. Я не успела защититься или как-то помешать им, но, когда один из них попытался меня коснуться, я едва не укусила его, защищаясь зубами, за что и получила новый удар в лицо.
От боли я уже ничего не понимала, всё кружилось перед глазами, а ноги подкашивались. Боролась я по инерции, не осознавая, что происходит. Упала на колени, но насильники подняли меня, держа в своих руках, как куклу-марионетку. Слезы потекли из глаз против воли, смешиваясь с кровью и оседая на языке.
А в голове монотонно и уничижительно звучит: виновата, сама виновата!
– Смотри-ка, - сказал один из насильников, рассмеявшись, - у нее татушка есть.
– Дай гляну, - сказал третий, присвистнул.
– Да, ничего так, красивая. А эта крошка, оказывается, с секретом?
– наклонившись надо мной, он хлопнул меня по щеке.
– Чур, я первый.
– Эй, чего это ты?
– возмутился его приятель.
– Мы ее втроем нашли. Давай бросим монетку.
– Еще чего? Я ее первый увидел, значит, и отымею первым!
Третий насильник тем временем смотрел на меня, пробегая глазами по груди и обнажившимся бедрам. Даже сквозь боль я видела, что в глазах его мелькнуло вожделение. А потом он вдруг застыл, как громом пораженный, сощурился, подскочил ко мне, больно схватил за плечо, рассматривая метку.