За гранью вечности
Шрифт:
Даймон даже не шелохнулся. Он молча выслушал крики военачальника и как ни в чём не бывало ответил ему спокойным, непринуждёнными тоном:
– Нет, они, как и мы, устали от долгого сражения. Дредноут был в полном боекомплекте…
– О, ну так обнял бы своих асмодианских друзей, пожалел бы, поплакался в плечо, – перебил его Гелион. – Мне до балаура, устали они или нет; ты должен был захватить крепость! Я дал Сакмис чёткий приказ: никому пощады не давать. Какого ящера ты вообще туда припёрся? Твоим легионом руководила лично она.
– Не мог устоять, знаете ли, – саркастически ухмыльнулся Даймон, чем ещё сильнее разозлил военачальника. – Драки притягивают Даэвов,
– Молчать! – Гелион снова ударил ладонью по подлокотнику. – Есть глупости, которые можно простить… – мужчина стиснул зубы и начал буквально шипеть. – А есть то, что простить нельзя… Я потерял больше четырёх сотен бойцов! И не просто бойцов, а опытных легионеров и центурионов лучших легионов Элиоса! И всё зря, Даймон? Ни крепость не взяли, ни зверей серозадых не перебили, ничего!
– Отбили атаку Дерадикона с боекомплектом, – низким голосом проговорил командующий. – Общими силами. Это намного важнее.
– А какая мне выгода с этого? Может, пойти похвастаться этим великим достижением перед родственниками погибших? Они уж точно оценят…
Даймон опустил взгляд. Он знал, что все аргументы рассыпаются в прах перед очевидной бесполезностью его поступка. Но план Териана Лекаса заинтересовал Даэва, и, как бы цинично это звучало, его выполнение могло стоить сотен человеческих жизней. Даже тысяч. Хотя шансы на успех были малы, Даймон хотел сделать всё, что от него зависело. И выслушать поток ругательств из уст Гелиона было первым испытанием.
– Что же Вы сделаете? – проглотив все предыдущие слова, спросил командующий.
Гелион хмыкнул. Он молча подумал несколько секунд, и, вернув ледяное лицо, промолвил:
– Если меня окружают люди, которые не разделяют моих взглядов, значит, я плохой полководец. Если я не смог добиться цели, при этом потратив средства, значит, я плохой стратег. Если я не смог заставить меня уважать, значит, я плохой правитель. Если я оставлю это без внимания, значит, я плохой человек… – Аскалон напряг скулы и сощурился. – Отныне ты снова офицер пятого ранга. И да, Даймон, – добавил он. – Щит Неджакана больше не твой легион.
Даймон был шокирован последними словами лидера. Он ожидал, что потеряет уважаемое звание командующего. Да, честно говоря, ему было на это плевать. Но лишение легатства очень задело мужчину.
– Прошу прощения, но каким образом мой поступок соотносится с руководством легионом?
– Самым прямым. Главой лучшего легиона Арэшурата должен быть человек, который верен мне и моим приказам. А приказы ты не выполняешь. Своевольство я не выношу, поэтому катись прочь отсюда, пока я не велел развоплотить тебя к балауровой матери.
Даймону сказать было больше нечего. Да и что тут скажешь, если слова военачальника были ясны, как день? Мужчина сделал кивок и молча пошагал к дверям зала, громко стуча начищенными металлическими сапогами. Захлопнув за собой дверь, воин замер в коридоре, сжал кулаки и уставился в пол.
Для Даэва легатство было смыслом снова и снова бросаться в кровопролитные битвы. Он чувствовал ответственность за своих легионеров. Мужчина знал всех в лицо и по именам, помнил краткую биографию каждого своего бойца. Только с виду Даймон был пассивным и равнодушным к товарищам, иногда даже пуская острые шутки в их адрес. Но мало кто знает, что творилось у него в душе. На деле Даэв считал, что все легионеры – его сыновья, жизни которых стоят больше сотен жизней асмодиан и тем более балауров. Легион был его семьёй, оттого он принял этот удар от Гелиона очень близко к сердцу.
Даймон спустился в Храм Мастерства и, раздумывая на
«Он окружает себя своими марионетками… – мысленно рассуждал Даэв, пересекая длинный мост между островами и вглядываясь в пушистые облака, медленно плывущие прочь от небесного города. – Зуб даю, во главе Рыцарей Миразента он поставит свою пешку. А Юклиас не посмеет выступить против назначения Гелиона на пост верховного главнокомандующего. Святилище и стражники города будут под его крылом. Тогда и совет военачальников не понадобится – Гелион коронует себя, и никто не будет против…»
Задул сильный ветер, Даймон встрепенулся, поёжился от холода, глубоко вздохнул прохладным воздухом и продолжил свои мысли:
«…Как этому помешать? Нужна поддержка влиятельных офицеров. С Даэвами я разберусь, они поймут меня и не станут «крутить пальцем у виска». А кто из военачальников не в восторге от политики Гелиона? Ваталлос, я думаю. Взгляд выдаёт его, но он ничего не сможет противопоставить армии гарнизона Арэшурата – Бертрон сейчас в упадке. Кто ещё? Ференто, глава Интердики. Мда, раньше он жёстко критиковал Гелиона, но в последнее время всё вежливее ведёт себя при нём, улыбается в лицо и безвозмездно раздаёт легионы… Это страх или внезапно появившееся уважение? Хм-м, в любом случае, рассчитывать на него не стоит. Атропос? Она пассивна в политических делах. Даже если получится с ней договориться, помощи из Теобомоса ждать нет смысла – много легионов там не набрать. Остаётся Телемах, военачальник Элтенена… Он ненавидит Гелиона и всё, что с ним связано. Телемах вспыльчив и импульсивен, и его энергию можно направить в нужное русло. А ещё он ярый поклонник Фаметеса… Хм-м, – Даймон ехидно улыбнулся. – Если убедить Телемаха втайне поддержать наш план, то, я полагаю, и Ваталлос встанет на нашу сторону, – лицо воина вдруг снова погрустнело. – Но главный вопрос состоит в следующем: как это сделать. Телемах ненавистен к асмодианам… На Элтенен частенько случаются набеги. Пожалуй, даже чаще, чем на Интердику. Он не станет меня слушать. Хм-м. Может, нам поможет Фаметес…»
Мимо мужчины стали проплывать причудливые здания нижнего Элизиума, но Даймон их не замечал. Он был полностью погружён в свои мысли.
«В любом случае, получается, что Гелион возвысился из-за меня… Я дал ему повод для захвата контроля над армией, тем самым отвернувшись от Элизиума. И в этом виновен не только Орден Миразента с покойным Раверинтосом… – Даймон нахмурился и стал рассматривать узоры на брусчатке, опустив взгляд. – А затем я отворачиваюсь от Гелиона и вновь поддерживаю мальчишку Фаметеса. Так кто же я: Даэв или куртизанка, что мечется между двумя мужиками, поворачиваясь задом то к одному, то к другому?..»
Перед воином предстала Площадь Святых. До поста привратника было совсем немного. Даймон мельком окинул взглядом пространство: только теперь он заметил обилие патрулей в округе: несколько десятков стражей в полной экипировке бродили по улицам и площади парами.
«Ничего не меняется… – Даэв искоса посмотрел на патрульных. – Тогда какая разница, кто у руля: Раверинтос или Гелион?»
Привратник равнодушно встретил воина, устало кивнув и поприветствовав:
– Расефиэль, Даэв.
– Фоэта, – сухо произнёс Даймон, бросив в руки хранителя портала несколько больших золотых монет.