За гранью
Шрифт:
– Почему же они забыты?
Фолкен на секунду замедлил шаг, подхватив с обочины пригоршню придорожной пыли правой рукой в черной кожаной перчатке.
– Малакор пал, Таррас пришел в упадок и растерял почти все свои владения. Границы империи все сжимались и сжимались, пока уделом ее не осталась лишь крайняя южная оконечность Фаленгарта. Да и эти жалкие остатки былого величия подвергаются беспрестанным атакам кочевников-варваров. С тех пор поднялись и окрепли на руинах Малакора Семь доминионов. Уцелел и Торингарт, хотя вести из этого заморского северного королевства доходят до нас крайне редко и нерегулярно. Что поделаешь,
– Пригоршня дорожной пыли незаметно просочилась сквозь пальцы Фолкена и развеялась по ветру.
– В истории каждого народа бывают свои приливы и отливы.
Закончив на этой глубокомысленной ноте, бард прибавил шагу. Немного погодя он запел чистым, глубоким голосом. Вслушиваясь в слова, Трэвис ощущал непонятное волнение и неизъяснимый восторг. Кровь закипала у него в жилах, и он будто воочию видел перед собой ту великую битву, о которой рассказывала песнь Фолкена.
Могучим Фелрингом взмахнул
Ультер в последний раз.
Эльфийской сталью меч блеснул
И навсегда погас.
Повержен Бледный Властелин
И распростерт у ног,
Но ты, король, совсем один,
И сломан твой клинок.
Подмога вовремя пришла:
От южных берегов
Эльзара войско привела,
Рассеяв рать врагов.
Пред ней Ультер, потупив взор,
Колени преклонил,
И нерушимый договор
Победу их скрепил.
А чары рунных мастеров
И заклинанья фей
Бессмертного сковали сном
И ввергли в Имбрифейл.
Легла на створки Черных Врат
Волшебных рун печать,
Чтоб не обрел свободы Враг
И не восстал опять.
С тех пор вернее, чем броня,
Застав надежный щит,
Страну от темных сил храня,
Вдоль рубежей стоит.
Чтоб в ночь не обращался день
На гибель и раздор,
Чтоб не упала больше Тень
На светлый Малакор!
Время близилось к вечеру, и лучи заходящего солнца золотили вершины Рассветных гор, когда друзья оказались на перепутье. Тракт Королевы далеко углубился в густой лес, как вдруг обнаженные стволы деревьев расступились, открывая другую дорогу - много уже старой и пересекающую ее под прямым углом.
– Здесь сворачиваем, - сообщил Фолкен.
– Отсюда путь наш лежит на восток. Теперь уже недолго осталось.
С этими словами он повернул налево. Трэвис зашагал следом. Вскоре новая дорога вывела их из чащи и пошла петлять меж холмов и скал, словно прыгая по гигантским ступеням и забираясь все выше с каждой пройденной милей. Она тоже была вымощена брусчаткой, но сохранилась несравненно хуже тракта Королевы. Камни дорожного покрытия растрескались до такой степени, что порой на них просто опасно было ступать. А кое-где покрытие отсутствовало вовсе, и дорога превращалась в обычный грунтовой проселок, обильно заросший высокой крапивой, такой жгучей и злой, что ее стрекала с легкостью проникали сквозь толстую холстину штанов. Не прошло и нескольких минут, как ноги Трэвиса от коленей до лодыжек зачесались и загорелись от крапивных укусов.
От непрерывного подъема в гору легким Уайлдера не хватало кислорода, а сердце готово было выскочить из груди. Падая с ног от усталости, он дотащился до гребня очередной гряды и замер рядом с внезапно остановившимся
– Вот это и есть Кельсиор, - кивнул Фолкен в сторону цитадели.
Трэвис окинул руины скептическим взглядом.
– Не сочти за обиду, друг Фолкен, только эта куча мусора как-то не очень похожа на королевство. Бард весело расхохотался.
– Ты прав, Кельсиор в самом деле давно пришел в упадок. Хотя знавал он и лучшие времена. Много веков назад здесь стоял сильный гарнизон, охранявший северные границы Тарраса. Позже крепость перешла под руку королей Малакора. Ну а в наши дни цитадель - вернее, то, что от нее осталось, - захватил один ловкий проходимец по имени Кел. По происхождению он варвар но считает себя суверенным монархом, поэтому перечить ему я не рекомендую, особенно во время пиршества.
Трэвис тоскливо вздохнул. Вид крепости далеко внизу вновь навеял тревогу и мрачные мысли.
– Что-нибудь не так, мой друг?
– обеспокоенно осведомился Фолкен.
– Сам не пойму, - покачал головой Уайлдер.
– Понимаешь, какое дело... Вот ты, например, собираешься встретиться здесь с друзьями. Для тебя на этом путешествие закончится. А куда деваться мне, если я по-прежнему понятия не имею, где и как искать дорогу назад, в свой мир?
Бард сочувственно взглянул на спутника и ободряюще похлопал по плечу.
– Прежде всего, я никогда не говорил, что путь мой завершится именно в Кельсиоре, - сказал он и, хмыкнув с усмешкой, добавил: - Учитывая нравы самого Кела и его придворных, подобный исход едва ли можно считать удачей.
– Фолкен снова принял серьезный вид.
– По правде говоря, друг Трэвис, я тоже плохо представляю, куда тебе лучше отправиться. Но не теряю надежды, что кое у кого из тех, и кем мне предстоит увидеться, голова работает получше моей. Кроме того, не стоит забывать о хитросплетениях судьбы. Кто знает, не совпадут ли вновь наши пути в ближайшем будущем?
Уайлдер с благодарностью посмотрел на Фолкена. Какое все-таки счастье сознавать, что ты не один в чужом мире, неизмеримо далеком от твоего собственного, и всегда можешь опереться на плечо друга! Они повернулись и начали спускаться вниз по узкой горной тропе, ведущей к древней цитадели.
26
Грейс приникла к широкой спине рыцаря, галопом скачущего по направлению к возвышающимся в отдалении башням величественного замка.
Замка?
Слово теплой искоркой коснулось поверхности ее замороженного мозга. Она попыталась проникнуть в его значение, но ничего не вышло. Подобно золотой рыбке под слоем озерного льда, оно лишь блеснуло на краткий миг и снова ушло в глубину.