За гранью
Шрифт:
– Маша, – сказал Томас. – Она исчезла. Но это случилось давно.
– Маша? Я знаю штук пятьдесят Маш. Судя по имени – девчонка из Восточной Европы.
– Она из Литвы.
– Не все ли равно, откудова они там. Латвия, Литва, Латборнистан – все едино: они шибко сбивают цены. Правильно? – Женщина всплеснула руками.
Роза добродушно улыбнулась:
– Так знаешь ты эту девушку, Джеки?
– Не-а, – замотала головой Джеки. – Скоро будем есть?
– Через пять минут. Какая ты сегодня нетерпеливая! – Роза вернула Томасу фотографию, и он снова сунул ее в карман.
– Спасибо за помощь. Попытка, как говорится, не пытка. Рад был повидаться с тобой, Роза.
– И я рада, Томас. Может быть, как-нибудь встретимся за бокалом вина?
– Ну конечно, – ответил он.
– Не
– Я тебе позвоню, – сказал он, зная, что вряд ли исполнит это обещание.
Томас хотел уж было уходить, как вдруг ему пришла в голову новая мысль.
– У нее был парень. Наверняка сутенер. Он русский. Зовут не то Иван, не то Игорь. Тебе это имя ничего не говорит?
Роза покачала головой:
– В настоящее время на улицах в основном выходцы из Нигерии и Румынии. Но почему бы тебе не посмотреть в «Русском клубе»?
– В «Русском клубе»?
– Он находится на Кольбьернсенсгаде, там собираются бандиты и жулики.
– Спасибо, Роза.
26
Когда Томас вышел из «Гнезда», дождь продолжал лить не переставая, а поблизости нигде не было видно ни одного такси. Подняв капюшон, он пошагал по Истедгаде в сторону Кольбьернсенсгаде к «Русскому клубу». Без особой надежды Томас все же решил попытать там счастья. Раньше он ничего не слыхал об этом заведении, но был уверен, что Мельбю про него известно. Выходцы из Восточной Европы относились к его ведению, – по крайней мере, так обстояло дело до того, как он стал напарником Миккеля. Однако Томасу не хотелось обращаться к Мельбю за помощью. Он завернул за угол и двинулся дальше по Кольбьернсенсгаде. Пройдя половину улицы, поравнялся с закрытой лавчонкой с матовыми стеклами. Дверь была приотворена, и из помещения доносились звуки работающего телевизора. Он заглянул в щель и увидел сидящую за столом перед телевизором компанию из нескольких пожилых мужчин славянской наружности. По-видимому, это и было то место, о котором говорила Роза. Томас хотел войти к ним, но подумал, что, если кто-то из этих людей и знает Игоря, они наверняка не собираются рассказывать о нем первому встречному бродяге. Тем более когда выяснится, что бродяга на самом деле – полицейский. Отойдя от двери, он пошел дальше по улице. Среди припаркованных машин он заметил черный «БМВ» с блестящими дисками и большим спойлером сзади. У машины не было никаких особенностей, которые отличали бы ее от других навороченных «БМВ» в этом квартале, за одним-единственным исключением: на зеркале заднего вида висел зеленый «Вундербаум». Возможно, это было случайное совпадение, но что-то подсказывало Томасу, что машина принадлежит Игорю.
Томас укрылся в подворотне неподалеку. Он уже промок до нитки и спрятался от дождя только по укоренившейся привычке, выработанной во время бесчисленных слежек, которые ему приходилось вести за годы полицейской службы. Он постарался стать невидимкой, слившись с темнотой подворотни, но что-то его все время беспокоило. Нынешняя обстановка очень уж напоминала последнее задание такого рода, которое он выполнял на пару с Миккелем. Получив информацию о том, что ожидается партия гашиша, за которой явится байкер из клуба «Бандидос», они вели наблюдение за его домом. Партия тогда так и не пришла. А Томас из-за этого задержался на работе. И не успел вовремя домой, чтобы спасти Еву, которая истекала кровью от раны в голове. Он не смог ничего предотвратить, и ее кровь вытекла на дубовый паркет в гостиной. Томас выскочил из подворотни и добежал до стоявшего поблизости круглосуточного киоска. Он собирался купить пару банок пива, но тут увидел на полке за широкой спиной продавца бутылки с крепким алкоголем. Томас спросил полбутылки виски «Талламор» и три пива «Карлсберг». Запас для бессонной ночи на «Бьянке». Продавец сложил все в пластиковый пакет и взял с Томаса сто семьдесят пять крон. Пока Томас шарил в карманах в поисках денег, в лавку вошли молодой человек и девушка. Томас заметил их краем глаза, когда расплачивался. Крашеная блондинка в шубке из искусственной розовой норки. И одетый в черную кожаную куртку мужчина в
– Игорь! – окликнул парня Томас.
Мужчина повернул голову и покосился на него. Он явно пытался сообразить, кто его позвал, но во взгляде не появилось выражения узнавания.
Томас направился в его сторону, звеня бутылками в раскачивающемся в такт его шагам пакете:
– Тебя ведь зовут Игорь, верно?
– Какое тебе дело? – ответил парень, открывая дверцу.
– Погоди… Я только хотел кое о чем спросить.
– Чего тебе надо, мужик? Пьян ты, что ли?
– Я хочу поговорить с тобой о Маше.
Услышав это имя, парень напрягся:
– Не знаю я никакой Маши! Кто ты такой?
– Странно, что ты так говоришь. Вы ведь были любовниками, верно?
Глаза парня забегали.
– Кто ты, черт тебя подери?
– Тебе известно, где ее можно найти? – гнул свое Томас.
– Не имею понятия, о ком ты спрашиваешь.
– Брось, Игорь! – Томас прищурился. – Я вижу, когда мне врут.
Игорь резко толкнул его в грудь. Томас потерял равновесие и упал навзничь. Пакет с бутылками он выронил, и они разбились об асфальт.
– Что происходит, Игорь? – закричала девица в шубке.
– Залезай, черт побери! – рявкнул Игорь через крышу машины. – Поскорей!
Девица что-то буркнула, но сделала, как он велел.
Игорь с высоты своего роста взглянул на Томаса:
– Держись от меня подальше, слышишь, бродяга? Тебе же хуже будет, если полезешь ко мне!
Игорь отвернулся и уселся за руль. Он включил мотор и, нажав на газ, рванул прочь.
Томас поднялся с асфальта и отряхнул приставшую к ладоням грязь. Руки саднило, при падении он ободрал в нескольких местах кожу. Но он этого почти не чувствовал: сейчас его переполняло другое ощущение, казалось бы позабытое, – то, что можно назвать охотничьим азартом. Он поймает Игоря, этого паршивца, чего бы это ни стоило! И узнает, что случилось с Машей!
27
В маленьком кабинетике в глубине «Кей-клуба» за громадным письменным столом красного дерева сидел Славрос. Красивый старинный стол, занимавший б'oльшую часть помещения, резко контрастировал с остальными предметами обстановки – дешевой кожаной мебелью и развешанными по стенам плакатами с изображением обнаженных женщин. В кабинете царил полумрак, а из зала долетал ритмический отзвук грохочущей музыки, напоминавший звучание дикарских тамтамов. Славрос вместе с молодым, стриженным под ноль парнем упаковывал подарки. Черная куртка в обтяжку поскрипывала на нем при каждом движении.
– Поменьше скотча, Михаил, – рявкнул он на помощника. – Чтобы можно было раскрыть.
Михаил кивнул и содрал часть ленты, которую он накрутил на пакет.
Славрос искоса взглянул на Машу, сидевшую перед ним на краешке стула.
– Когда продавцы в магазине предлагают мне упаковать товар, я всегда отказываюсь. Так больше чувствуется личная забота, верно?
Маша кивнула и сглотнула стоявший в горле комок.
– Хотя я не думаю, что ребятишки обратят на это внимание, – с усмешкой продолжил Славрос. – Для них главное, что там внутри, зато для меня это имеет значение. Самому приложить руку – вот что важно.
Маша кивнула. Лента запуталась, и Славрос чертыхнулся. Смяв отрезанный кусок, он вытянул из кассеты новый и заклеил им пакет. Закончив, Славрос с удовлетворением оглядел результат:
– Когда ты наконец откроешь рот и расскажешь, зачем пришла?
Взяв рулон подарочной бумаги, он отмерил новый кусок.
– Я потому… Случилось кое-что, что не должно было случиться.
– Это я уже понял. Что именно?
Славрос взял ножницы и отрезал бумагу.
– Нечаянно случилась беда.