За Хартию
Шрифт:
– Выпей немного бренди, - предложил Таппер.- Слава Богу, ты цел! А мы уже не надеялись увидеть тебя живым.
– Думали, что вы свалились в пропасть, - добавил Оуэн.
– Как вам удалось выбраться?
– Дайте ему сначала поесть, а потом приставайте с расспросами.
– Пустяки, - сказал Беньовский.
– Я могу и говорить и есть. Все было не так страшно.
– Но вы спасли все дело!
– горячо настаивал Пью.
– Короче говоря, они едва не окружили меня, прижав к самому краю скалы. А мне вовсе не хотелось лететь вниз, ей-ей, не хотелось! Просто я собирался еще кое-что сделать в этой жизни. Оставался единственный выход - притвориться, что я слетел. Тогда они бы не стали искать мое тело, по крайней мере до утра.
– Но я слышал твой крик.
– Вы не ранены?
– Немножко. Они задели меня еще раньше-раз или два. А крик? Пришлось, знаете ли, сыграть комедию. Я просто швырнул вниз фонарь, а эти дураки решили, будто я свалился вместе с ним. На самом деле я просто лежал на земле в нескольких шагах от них и ждал, когда они уберутся восвояси. А потом добирался домой через эти бесконечные горы и овраги...
Таппер поставил перед ним тарелку мяса, зажаренного с яйцом, и Беньовский с жадностью стал есть. Потом аптекарь сказал задумчиво:
– Не нравится мне все это. Откуда взялись в этих местах солдаты? Неужели правительство выследило нашу ферму?
– Это немыслимо, - сказал Гонт.
– Абсолютно невозможно, - согласился Пью.
– Кроме нас, едва ли дюжина чартистов знает про нашу ферму. А те, кто знает, - все отборный, проверенный народ.
– Значит, здесь просто совпадение. Но мы должны быть вдвойне внимательны.
– Самое трудное впереди, - снова заговорил Гонт: - надо распределить оружие среди людей. Волей-неволей придется звать их сюда. Но это еще полбеды, а вот как потом выводить их отсюда? Да еще вместе с оружием.
– Об этом не беспокойся, - оборвал Таппер сердито.
– Это я беру на себя. Я уже кое-что придумал.
А через несколько дней Таппер раскрыл свой план Оуэну и Тому. Только им. Он вызвал их во двор, где уже стоял запряженный старина Буцефал.
– Собирайтесь, и побыстрее, - сказал аптекарь.- Мы снова отправляемся в путь.
Ребята понимали, что расспрашивать бесполезно. Он сам все расскажет, когда придет время. А пока надо собрать свои пожитки. Их немного, упаковать их - дело нескольких минут.
И вот в набитой поклажей тележке они уже трясутся по той самой дороге, которая много недель назад привела их на "Вольную ферму".
– Пора, пора доктору Тапперу опять взяться за дело; надо снабдить лекарствами наших старых пациентов,- приговаривал он с обычной своей усмешкой.
– А я-то думал, что доктор занят более важными делами!
– храбро возразил Том.
– Кто знает, кто знает...
Некоторое время ехали молча. Дорога вела к югу, туда, где гора Шугар-Лоф преграждала прямой путь к Абергавенни и угольным копям. Оуэн чувствовал, что они едут к людям, что вскоре они вновь окажутся в самом пекле мятежа, и мальчишечье сердце билось сильнее при мысли о предстоящих сражениях и битвах.
В середине дня они остановились перекусить. Таппер вдруг сказал:
– Полагаю, вам будет не вредно узнать, какого сорта лекарства я продаю и для кого они предназначены.
Он подошел к тележке и с помощью мальчиков стал выгружать бесчисленные банки и коробочки; лекарства, которые он раздавал по деревням. Все выглядело вполне невинно. Но вот тележка пуста, и на дне... на дне ничего - просто голые доски.
Мальчики были озадачены: что за таинственность? Оуэн уже собирался сказать что-то, но тут Таппер потянул одну из досок и сдвинул ее,
– Двойное дно!
– в восторге воскликнул Том. Под досками лежал ряд ружей и пик. Доктор потрогал острие одной из них:
– Это мои ланцеты.
– И тут же быстро задвинул доски, - И мои лекарства тоже особого свойства, - продолжал он, вновь загружая тележку, - Видите эту этикетку? Она написана по-латыни - ни один полицейский не прочтет. А говорится в ней вот что: "Пилюли для ториев [*] разной величины и различной степени эффективности". Пули! А вот это - "порошки, чтобы донести пилюли в цель". Порох!
Тори
(англ. tory) - политическая партия в Англии, представлявшая интересы крупных землевладельцев-дворян.
– Ружейный порох!
– вскричал Оуэн, Таппер кивнул с грустью:
– Радикальное средство. Но, боюсь, единственное, которое может излечить их.
В течение нескольких дней они развозили свои "лекарства" по деревням между Абергавенни и Ньюпортом, Иногда, под покровом ночи, возвращались на ферму пополнить запасы, А порой, тоже по ночам, сами принимали или "подбирали" оружие, спрятанное в каком-нибудь укромном местечке.
И по всей стране бродячие лоточники вели ту же опасную торговлю, хотя правительство жестоко их преследовало. Еще полгода назад человек мог свободно купить себе пику или саблю в оружейной лавке, но теперь власти делали все возможное, чтобы собрать всё оружие страны в одних руках в своих собственных.
– А к чему все наши труды?
– спросил однажды Оуэн; этот вопрос он хотел задать очень давно.
Придет день, - отвечал аптекарь мечтательно, - когда народ захватит власть в свои руки и тирания будет уничтожена навеки.
– Но когда он придет, этот день? Вот уже много месяцев мы играем в прятки. Какой прок от оружия, если мы не собираемся пустить его в ход?
– Ты нетерпелив, мой мальчик. А революция - это такая игра, которая не терпит поспешности. Может быть, потребуются годы, поколения, чтобы довести ее до конца, народ может оказаться в проигрыше не раз и не два, но в конце концов он выиграет. Вероятно, и через сто лет люди будут еще далеко от победы, но они всегда будут бороться, бороться и бороться, пока не победят.
– Звучит обнадеживающе, - ухмыльнулся Том.
– К тому времени всех нас уже не будет в живых. А знаете, что говорят шахтеры? На днях - я сам слышал!
– один сказал другому: "В Британии не станет рабов после пятого ноября". Что это значит? Уж не собираемся ли мы в этот день взорвать парламент?
– Нет, только не такие глупости. Но раз уж ты столько знаешь, могу тебе рассказать все. Мы действительно надеемся, что после пятого ноября в Британии не будет больше рабов. На этот день назначено восстание.