За красными ставнями
Шрифт:
Колльер продолжал напряженно следить за аркой с тусклой лампой внутри и коридором с белыми оштукатуренными стенами. Его правая рука, до сих пор скрытая впереди, скользнула вниз. В ней был «кольт-бэнкер» 38-го калибра. Билл наклонился к Г. М.
— У него оружие! — яростно проартикулировали его губы. — Если я попрошу подонка повернуться, игра будет честной, верно?
— А если, — бесшумно крикнул в ответ Г. М., указав на Полу, — он выстрелит в нее?
Рука Билла опустилась снова. Г. М. опять призвал к молчанию.
На сей раз они услышали шаги по плиткам коридора, в который так внимательно вглядывался Колльер. Его рука с оружием взметнулась вверх. Он продолжал стоять с правой стороны штабеля ковров высотой три фута.
В звуках шагов не ощущалось ни спешки, ни попытки подкрасться незаметно. Из-за поворота в узком коридоре появился Хуан Альварес.
Его увидели все, хотя Колльер находился куда ближе остальных. В левой руке Альварес все еще держал старый брезентовый мешок. Ухватившись за петлю дубинки, он вытащил ее из-за пояса и бросил на пол позади.
Потом Альварес снова двинулся вперед.
— Опять умник! — усмехнулся Колльер. Голос его походил уже не на тенор, а на фальцет. — Я так и думал, что это вы, раз вас так легко впустили. Но я не играю в бирюльки. Оставайтесь на месте, не то схлопочете пулю.
Презрение Альвареса к огнестрельному оружию, так часто беспокоившее полковника Дюрока, дало себя знать в полной мере. Безупречный джентльмен в мягкой шляпе и темно-сером костюме всего лишь улыбнулся, продолжая идти вперед тем же шагом.
Колльер выстрелил — и промахнулся.
Резкий щелчок короткоствольного пистолета 38-го калибра отозвался куда более гулким эхом в подвальном помещении с толстыми стенами. Пуля, срикошетировав от одной стены, угодила в другую.
Альварес шел вперед с презрительной улыбкой.
Колльер выстрелил опять и снова промазал. На сей раз пуля разбила окно.
Альварес находился почти у двери. Колльер, забыв о привычной осторожности, рванулся вперед, оказавшись менее чем в пяти футах от Альвареса. Поле чудилось, будто каждый предмет в комнате — два окна с красными стеклами, оружием и халатами, антикварные серванты, даже бронзовая лампа — вибрирует от выстрелов и эха.
Для пущей верности Колльер трижды выстрелил вроде бы с очень близкого расстояния. В действительности оно было не таким уж близким, и он, метя в сердце, промахнулся снова. Первая пуля попала Альваресу в левую сторону груди пол ключицей, вторая и третья вовсе прошли мимо.
При первом же из трех выстрелов Билл Бентли вырвался из рук Г. М. Несмотря на вес, превышающий одиннадцать стоунов, он был достаточно проворным. Одним прыжком Билл оказался на верху штабеля ковров и бесшумно побежал по нему. Впоследствии он утверждал, что не нарушал слово, так как не стрелял со своей первоначальной позиции.
Билл с такой силой ткнул дулом «уэбли» в затылок Колльера, что тот едва не свалился со штабеля.
— Бросьте оружие, — негромко приказал Билл, — иначе я снесу вам башку.
Колльер колебался, не оборачиваясь.
— Слушайте, приятель, — скапал он с усталой усмешкой. — Не знаю, кто вы, но меня провести нелегко. Поэтому… — Он оборвал фразу, почувствовав вибрацию дула, когда Билл начал нажимать на спуск. — О'кей. — Словно успокаивая ребенка, Колльер бросил пистолет, который упал на покрытый ковром пол. — Но вы за это заплатите.
Стоя за спиной Колльера, Билл толком не видел Альвареса.
— Хуан! — крикнул он. — С тобой все в порядке?
— В полном порядке, — послышался четкий голос Альвареса. — Ни одной раны, которая могла бы побеспокоить даже младенца.
— Слава богу! А я боялся… Подними это оружие и переходи на другую сторону к Г. М. и Поле. Там больше пространства для движения.
Никто не заметил, как Альварес пошатнулся, поднимая пистолет. Все еще держа брезентовый мешок, он двинулся вокруг штабеля ковров.
— Теперь поднимите руки, — сказал Билл Колльеру. — И поживей.
Колльер повиновался. Билл быстро обыскал его левой рукой, не обнаружив ничего опасного, кроме длинного тонкого кинжала в оберточной бумаге, который Колльер купил в скобяной лавке. Билл бросил его на штабель.
Ухватив левой рукой Колльера за воротник и упирая дуло «уэбли» ему в затылок, Билл подтолкнул его к середине верхнего ковра, метнулся назад и велел повернуться.
Колльер выполнил приказ с поднятыми руками. Теперь Билл стоял лицом к нему на расстоянии около восьми футов, целясь в центр живота. Альварес, Пола и Г. М. уставились на них как загипнотизированные.
— Опустите руки, — разрешил Билл.
Тяжелые плечи Колльера дрогнули, когда он опускал руки. Его бесцветные глаза широко открылись, потом прищурились.
— Чем это вы тут занимаетесь? — лениво осведомился он.
— Скоро узнаете. Г. М.! — окликнул Билл.
— Я здесь, сынок, — послышался ободряющий бас.
— Я где-то читал, что вы были не то адвокатом, не то врачом.
— Верно, сынок. В более молодые годы я был и тем и другим. Я позабочусь об Альваресе. А вы стойте там и подумайте, куда именно сподручнее всадить пулю в этого прохвоста.
— Уверяю вас, сэр Генри, со мной все в порядке, — сказал Альварес.
— Знаю, знаю. Где ваш фонарь?
— В правом кармане пиджака. Вот он.
— Спасибо, сынок. — Г. М. подошел к левому боку Альвареса.
— Я ценю вашу заботу, сэр. Но нет ни малейших…
— Заткнитесь, — прервал Г. М.
Невзирая на протесты, он быстро расстегнул пиджак, жилет и рубашку Альвареса, разрезал ножом нательную сорочку и отодвинул ее в сторону вместе с рубашкой, а потом, придерживая одежду левой рукой, стал изучать рану в груди при свете фонаря.