За красными ставнями
Шрифт:
Колльер вновь заколебался. Ему приходилось иметь дело со многими крутыми личностями, но этот лысый толстяк казался круче любого громилы из притона Нижнего Ист-Сайда.
— То что? — повторил Г. М.
Вытащив из кармана широкий обоюдоострый нож, он провел пальцем по лезвию и посмотрел Колльеру прямо в глаза.
Колльер усмехнулся и направился в свой угол.
Альварес, держа впереди себя согнутую левую руку, не отрывал глаз от секундной стрелки своих часов. В мертвой тишине можно было легко вообразить, будто слышишь их тиканье.
Вернувшись в свой угол, Билл увидел Полу, которая стояла рядом, положив руки на ковер.
Шелковистые волосы Полы были слегка растрепаны, в глазах блестели слезы.
— Удачи, Билл! — прошептала она, стараясь улыбнуться.
Опустившись на одно колено, Билл взял руку Полы и почти благоговейно поцеловал ее.
— Не беспокойся, сокровище мое, — сказал он. — Все будет в порядке.
Услышав голос Колльера, Билл повернулся. Его ноги снова вздрагивали, а тело начало зудеть.
Никто бы не подумал, что бой с подобным противником может привести Колльера в такую ярость.
— Я распотрошу тебя на мелкие кусочки! — шипел он из своего угла. — И знаешь почему? Потому что ты — чванливый англичанишка! Как же я ненавижу британцев! Я расплющу тебе нос первым же ударом и вдавлю почки в спину!
Голос Билла, хотя и не громкий, четко прозвучал через ринг:
— Перестаньте хвастаться. Посмотрим, как вы деретесь.
— Время! — скомандовал Альварес.
Глава 17
В течение двух минут до сигнала «Время!», когда Г. М. давал указания боксерам, два человека в подвальной комнате мысленно повторяли: «Я больше не могу этого выносить!» Одной из них была Пола Бентли, а другим — Хуан Альварес.
Альварес так ослабел, что дважды едва не потерял сознание, но не подавал виду. Во время инструкций Г. М. его здоровая правая рука, державшая «уэбли», отодвинула рукав рубашки, чтобы он мог видеть циферблат своих часов.
Хотя его зрение было затуманено, Альварес видел секундную стрелку. Он почти перестал чувствовать боль. Ему повсюду мерещилось лицо Морин Холмс. Один раз он даже вообразил, что она находится здесь.
Альварес подозревал, что его легкое пострадало достаточно сильно, так как чувствовал при глотании вкус крови. Но каждый раз, когда он смотрел на Г. М., старик ободряюще кивал ему.
Поле Бентли, слушавшей инструкции Г. М., хотелось свернуться калачиком в углу, где ее никто бы не видел, и поплакать от души. В ушах у нее звучали жуткие слова Колльера: «Не вини меня, если я сломаю тебе челюсть, порву щеку или попорчу зрение…»
Пола боялась Колльера с тех пор, как впервые увидела его. В глубине души она не верила, что Билл сможет справиться с ним. Отойдя от Г. М. в свой угол, Билл увидел Полу. Они обменялись несколькими словами, и он поцеловал ей руку, как… как… Не важно. Она чувствовала, что он нервничает и в то же время радостно возбужден.
Колльер прокричал через ринг еще несколько угроз, напугавших Полу. Билл ответил, как и следовало ожидать. О Хуане Пола особенно не тревожилась. Ей казалось, что он не может быть тяжело ранен, когда она услышала его громкий четкий голос, объявивший начало поединка.
Билл начал приплясывать, вытянув левую руку и подняв правую. Пола знала, что его ботинки с грубыми подошвами не поскользнутся на цветастом ковре. Она хотела опустить голову, но не смогла.
Альварес, стоя неподалеку от ринга, переводил взгляд со своих часов на обоих боксеров. «Уэбли» в его правой руке был приподнят. Он видел ненависть, поблескивающую в глазах противников, словно лезвие ножа.
Колльер, набрав в грудь воздуха, попытался приплясывать, как его соперник. Только тогда он понял, что былая упругость ног исчезла. Пританцовывая, он бы выглядел глупо, а достоинство Г. В. Колльера не должно было страдать ни при каких обстоятельствах.
Вместо этого он двинулся вперед, прикрыв грудь левой рукой и опустив правую. Они встретились в центре ринга — Г. М. держался позади них. Билл постоянно двигался, а Колльер стоял, вращая обеими руками. Потом левые руки обоих рванулись вперед, отмеряя расстояние.
Билл метался то вправо, то влево, потом ударил сильным левым хуком в скулу Колльера. Почувствовав знакомый звон в голове, взбешенный Колльер ответил своим смертоносным правым кроссом. Но кулак прошел так далеко от цели, что Биллу даже не пришлось уворачиваться от него. В глазах Колльера мелькнуло озадаченное выражение.
Неужели, думал Альварес, самомнение не дает ему осознать, что его время уже позади? Нет! Это невероятно!
Билл снова ударил Колльера левой рукой в живот. Однако Колльер уже решил, что хватит дурачиться. Пора разделаться с этим парнем, у которого даже волос на груди нет! Он нанес Биллу два удара одновременно: левый хук в голову и прямой правый в ребра. Оба достигли цели.
— А-а! — радостно выдохнул Колльер, продолжая так быстро наносить удары, что Г. М. еле успевал следить за ними.
Билл, забыв все советы, устремился в ближний бой. «Нет! — мысленно крикнул Альварес, бросив взгляд на часы. — По крайней мере, используй правую руку!»
Пола, едва сознавая, что делает, поспешила вокруг штабеля ковров к Альваресу.
Один из ударов левой пришелся Биллу под ребра в опасной близости от солнечного сплетения. Правый кулак Колльера сильно ударил в область сердца. Хотя многие удары попадали поверх плеч Билла, а некоторые он парировал локтями или перчатками, Колльер продолжал молотить кулаками.
Свинг правой угодил Биллу в бровь над левым глазом. Следующий удар правой пришелся под тот же глаз, который через несколько минут почти полностью закрыла опухоль.
Пола, будучи не в силах видеть кровь Билла, прижалась лицом к ковру.
«Правая рука, Билл!» — беззвучно молила она.
Шаг за шагом Колльер теснил Билла, очевидно намереваясь сбросить его со штабеля правым кроссом. Билл яростно отбивался — от его левых хуков лицо Колльера распухло и покраснело. Но очевидно, не слишком полагаясь на свою выносливость, он берег правую руку.