За красоту убивают
Шрифт:
— Вы везете меня на пикник? — спросил он, увидев сумку.
— Нет. И это не донорская почка.
Вздохнув, я подробно рассказала ему о бандероли. Объяснила, что бралась за нее салфеткой и действовала очень аккуратно. Я могла ожидать, что он рассердится, потому что, если кто-то послал мне предупреждение, это означало, что я сую свой нос куда не следует. Но Бек очень удивился.
— Записка была? — спросил он.
— Нет, ничего такого.
— Как вы думаете, кто вам ее прислал… и почему?
«Осторожно, Бейли», — напомнила я себе.
— Ну, я нашла тело. Может, это послал убийца? Вдруг он думает, что я что-то видела или что-то знаю, и хочет меня напугать?
Он немного помолчал, причем на лице его не отразилось никаких эмоций.
— Я хочу отвезти это в управление до нашего с вами ужина, — подумав, заговорил он. — Велика вероятность, что это бандероль от убийцы. А вам, мисс, надо быть очень осторожной.
— В таком случае очень удачно, что сегодня вечером меня сопровождает полиция.
Мое замечание его позабавило. Естественно, я знала, что мышь мог прислать убийца, но мог быть и другой вариант, о котором я Беку не рассказала. Мышь могла быть предостережением от человека, имеющего отношение к расслабляющему массажу в спа.
Я пристегнула ремень безопасности, обратив внимание, что Бек этого не сделал. Может, именно поэтому он мне и понравился. Будучи копом, он, как я подозревала, в какой-то мере был нарушителем… а такие всегда были мне по душе. Благодаря влюбленности в Джека я надеялась, что наконец разделалась со своей тягой к плохим мальчикам, но, кажется, этого не случилось.
Во время поездки Бек не стремился поддерживать светскую беседу, и меня это вполне устраивало. Мои «умные» замечания уже давно утомили даже меня, но я не знала, о чем еще говорить. Поэтому молчание казалось наилучшим выходом. Я время от времени исподтишка поглядывала на Бека. В зеленом свечении приборной доски разглядеть его было трудно.
Остановка у полицейского управления заняла пятнадцать минут. Я сидела в машине с включенным обогревателем и радио и понемногу начала расслабляться, перестав нервничать от близости Бека. Однако, когда он снова сел в машину, мое сердце опять пустилось вскачь.
Заведение «У Лео» оказалось старомодным итальянским ресторанчиком со скатертями в красно-белую клетку и неудачной фреской с видом Венеции на стене. Зал был заполнен наполовину, и большинство посетителей уже заканчивали трапезу. Хозяин приветствовал Бека кивком и провел нас к столику в дальнем углу, столы слева и справа от него пустовали.
Я заказала бокал кьянти, Бек тоже. Он пояснил, что сейчас не на службе. Я подумала, что оружие все же при нем, потому что замшевую куртку он не снял.
— Вы часто сюда приезжаете? — спросила я, переключившись с провокационных замечаний на избитые фразы.
— Периодически, — ответил он. — Здесь хорошо кормят. И близко. Скажите, что связывает вас и миссис Хаб-нер? Мне говорили, что вы лишь делаете для нее какой-то проект, имеющий отношение к гостинице.
— Да, делаю. Но она еще и старая подруга нашей семьи… Они с мамой дружат очень давно. Я подумала, что поддержка ей не помешает. Кроме того, я хотела, чтобы вы обязательно увидели мышь.
Слегка прищурившись, он посмотрел на меня темно-синими глазами, словно прикидывая, сколько правды в моих словах.
— Ей повезло, что у нее такая подруга, — заметил он с непроницаемым видом.
— Это мне повезло, что я с ней знакома, — возразила я. — Должна признаться, я очень удивилась, узнав, что вы допрашиваете Джорджа. Какой у него мог быть мотив?
Я знала, что он ничего мне не ответит, но хотела посмотреть, как он заставит меня заткнуться.
— Вы же знаете, я не могу обсуждать с вами это дело.
— Значит, вы привезли меня сюда ради удовольствия побыть в моей компании?
— Я вам уже говорил: я не хочу, чтобы вы попали в неприятную историю, — чуть улыбнувшись, ответил он. — Это моя работа. — Он не торопясь отпил вина, неотрывно глядя на меня поверх бокала.
— Ладно, ладно, я не стану пытаться вовлечь вас в обсуждение этого дела. Просто есть один момент, о котором, мне кажется, необходимо упомянуть. Сын Уильяма Литхауэра, Мэтт. Я имела несчастье познакомиться с ним, он очень недобрый человек. Сестра Анны рассказала нам с Дэнни, что прошлым летом Анне казалось, будто за ней следят, как раз когда в спа умер отец Литхауэра. Разве он не должен попасть в число подозреваемых? Может, он хотел поквитаться за смерть отца?
По мере того как я говорила, брови Бека поднялись на миллиметр, и я решила, что меня ждет лекция о том, как полезно заниматься своими делами. Но я ошиблась.
— Вот что я вам скажу, — заговорил он. — Поскольку вы были так любезны, что проделали некоторую мыслительную работу от имени полицейского управления, я поделюсь с вами одним фактом, касающимся этого дела. Затем мы закажем ужин и больше не будем об этом говорить. У мистера Литхауэра железное алиби. В тот вечер он находился в своем баре и, по свидетельству двадцати опрошенных нами человек, ни на минуту не покидал этого заведения.
Мне хотелось расспросить его подробнее, но Бек сказал все, что собирался… а мне не хотелось его раздражать.
Вернулся официант, и Бек, не глядя в меню, заказал телячью котлету, я же остановила свой выбор на курице в белом вине с грибами.
— Как вам удается с такой легкостью оставлять работу? — спросил Бек, немного отодвигаясь от стола, словно ему было тесно.
— Я работаю внештатно, — объяснила я. — Пишу для кучи разных изданий, в основном сидя дома. Один журнал заключил со мной контракт на шесть статей в год, и там у меня есть маленький кабинет. Но я могу приходить и уходить когда хочу.