За Ленинград! За Сталинград! За Крым!

Кошевой Петр

Части 65-й стрелковой дивизии на марше под Тихвином

«Мужья наши, братья, сыновья! Помните, мы всегда с вами…

Мы говорим вам сегодня: „Наши родные, не опозорьте нас“. Пусть дети наши не услышат страшного укора: „Твой отец был трусом“. Лучше нам быть вдовами героев, чем женами трусов. Гневом нашей Родины благословляем вас на победы».

Тогда, на митингах, воины дивизии поклялись жестоко бить врага. И клятву сдержали.

* * *

Приняв

решение, которое К.А. Мерецков утвердил, я, однако, чувствовал себя неспокойно. Все дело было в кордоне Воложба – двух деревянных строениях на поляне к югу от Тихвина, занятых противником. Забравшись на дерево, можно было видеть, как там поднимался дым – гитлеровцы топили печи. Временами небольшие группы противника с полным вооружением направлялись по дороге от кордона в лесную чащу. Вероятно, это было охранение или засада. Вот эта дорога и не давала мне покоя. Она вилась среди болот и топей на Мулево, шла мимо озера Дымское, через лес на Старое Галично, Турково, Горелуху и Большой Двор. Если двигаться по ней от Тихвина, можно было обойти всю группировку войск 65-й дивизии с юга и оказаться под брюхом нашего расположения. Одного взгляда на карту было достаточно, чтобы понять, сколь большую опасность таил для нас такой маневр немецко-фашистского командования. В то же время и наш выход на кордон означал бы обход наиболее сильного участка обороны противника на восточной окраине города и угрозу флангу всей группировки германских сил в Тихвине.

Оценив значение кордона, мы решили выбить оттуда противника. Задачу поставили командиру разведывательного батальона дивизии Захарову. Комбат взял половину мотороты, которая оставалась в его резерве, и двинулся к Воложбе, минуя дорогу на Мулево, где, как нам думалось, находилась засада противника. Разведчики подобрались к кордону через лес, по глубокому снегу. До захода солнца было еще далеко, и наши ребята имели возможность осмотреться.

По поляне вокруг кордона тянулись занятые вражескими солдатами окопы с пулеметами. Очевидно, здесь располагалось дежурное подразделение. Остальная часть фашистского отряда, занимавшего кордон, обогревалась в домах. В окопах не очень соблюдалась маскировка. Гитлеровцы переговаривались друг с другом и, согреваясь, махали руками, прыгали. Пулеметы на какое-то время оставались без присмотра.

Разведчики выжидали, наблюдая эту картину. У Захарова созрел план атаковать кордон после смены дежурства, когда вновь заступившие солдаты озябнут и ослабят бдительность.

Вскоре на кордоне произошла смена дежурного подразделения. Теперь оставалось ждать, когда покажет себя мороз. Все шло как по писаному. Сначала солдаты внимательно следили за дорогой в лес, за подступами к поляне. Но вот то один из них, то другой стали похлопывать себя по бокам, подпрыгивать, дуть на руки. Солдаты стали сходиться группками, закуривали. Пулеметы оказались без наводчиков. Настало время атаки разведчиков.

Наши бросились к кордону сразу с нескольких направлений по сигналу красной ракеты. Над поляной раздалось «ура». Расчеты станковых и ручных пулеметов разведывательной полуроты ударили по пулеметам противника и вывели их из строя. Один из «максимов» взял под обстрел выход из первого строения, другой – из второго. Потребовалось несколько секунд, чтобы атакующие ворвались в окопы.

Солдаты дежурного подразделения замешкались, но вот раздалась команда офицера – и враг открыл ответную стрельбу из автоматов. Сосредоточить огонь на какой-то одной нашей группе ему, однако, не удалось. Пули ложились редко, а разведчики действовали стремительно, орудуя гранатой и штыком. Из домов в клубах пара выскакивали гитлеровцы, без шинелей и

головных уборов, с автоматами в руках. Под огнем наших «максимов» они падали в снег. Одни, широко раскинув руки, оставались недвижимы, другие же, даже раненные, вели бешеную стрельбу.

Исход схватки тем не менее был предрешен внезапностью удара. Наши выбили врага из траншей и построек, погнали к Тихвину.

Увлеченные боем, разведчики с опозданием вспомнили об охранении противника в лесу к югу от кордона. А там быстро поняли, в чем дело, когда услыхали стрельбу и шум на кордоне. Чтобы не привлекать к себе внимания, гитлеровцы пытались отойти из охранения тихо, не открывая огня. Но, отступая через лес, они вспугнули стаю ворон, облюбовавшую там место для отдыха. Птицы всполошились: с громким криком они закружились над непрошеными гостями. Заметив испуганную стаю, разведчики поняли свою оплошность и бросились врагу наперерез. Завязалась перестрелка. Потеряв несколько солдат убитыми, противник бежал в направлении города.

Преследование разбитого на кордоне отряда по дороге к Тихвину продолжалось недолго. Через два, примерно, километра наша разведка наткнулась на сильную позицию врага. Попытка взять ее лобовым ударом была отбита. Окопы, минные и проволочные заграждения, плотный ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь не позволили разведчикам прорваться к городу.

К исходу дня бой закончился. Противник, по-видимому, считал, что кордон занят крупными силами советских войск – во всяком случае, вернуть его не пытался. Мы приобрели выгодный рубеж для последующих действий и наблюдения за врагом, оборонявшимся на юго-восточной окраине Тихвина и в районе железнодорожной станции.

Разведчики из другого отряда дивизии под командованием лейтенанта А.И. Бородия двинулись к восточной окраине города по мелколесью севернее железной дороги. Шли, не ломая сучков, не колыхая деревьев. Когда дозор подал знак: «Вижу противника», разведчики залегли, а командир выдвинулся вперед. Дозорные показали, что навстречу отряду идет на восток группа гитлеровцев. Лейтенант понял, что это – разведка, направлявшаяся в наше расположение. Вражеские солдаты передвигались тоже осторожно, путь их лежал к большой открытой поляне, около которой сосредоточились советские разведчики.

А.И. Бородий принял решение подпустить противника на близкое расстояние и, маскируясь кустарником, неожиданно нанести огневой удар. Он вернулся к отряду и поставил бойцам задачу. Дозор остался на месте, чтобы отрезать противнику отход своим огнем.

Лейтенант А.И. Бородий

Неприятельская разведка между тем пересекла поляну и приблизилась к опушке леса. Командир отряда подал команду, раздался залп, который вырвал из строя половину группы противника. Оставшиеся в живых солдаты бросились назад, но с фланга раздались выстрелы дозорных. Гитлеровцы, сбитые с толку огнем с разных направлений, заметались по глубокому снегу, попадая под пули наших разведчиков.

В результате короткой стычки противник был полностью перебит. Наши бойцы собрали солдатские книжки и оружие фашистов, а затем, довольные первым, столь удачным для них боем, вернулись в свое расположение. Командир группы и политрук прибыли ко мне для доклада. Тогда у меня находился начальник штаба армии комбриг Г.Д. Стельмах.

Выслушав доклад, Стельмах придал последующему разговору с разведчиками неожиданное направление.

– А пленные где? – спросил он командира и политрука.

– Пленных нет.