За любовь не судят
Шрифт:
«Кто ей, интересно, обед готовит?» — невольно подумала Люба.
Оксана Васильевна проплыла мимо Любы, даже не удостоив ее вниманием, словно той и не было в приемной. И лишь мимоходом взглянула на Белошапку, который отступил к окну, пропуская ее.
— Як вам, Сергей Сергеевич, — сказала Оксана Васильевна.
Григоренко шире открыл дверь.
— Очень хорошо. Заходите. .. Я только что хотел вызвать вас. Мы должны с вами кое-что подсчитать, уточнить. .. Прошу!
Оксана Васильевна прошла первой, Григоренко — за нею. Мягко закрылась дверь.
— Королева! — произнес Остап. — Красивая, черт побери. Но не хотел бы я иметь такую жену. Холодом веет, как от ослепительного айсберга...
— Удивительно навязчивая! — глубоко вздохнула Люба. — Не дает проходу Сергею Сергеевичу!
— Ну и пускай! — беспечно отозвался Остап. — Это их дело. А мы, Любаша, пошли в кино? Поддержи компанию!
— Нет, нет, Остап, иди сам... Я не пойду, — голос Любы дрогнул. — Позови кого-нибудь еще... Марину, например... Светлану. Да мало ли...
— Ну, раз не хочешь — что делать... Тогда до свидания! — немного помедлив, сказал Остап.
«Что это с ней? — подумал он, выходя. — Неужели на меня обиделась за то, что ни с того ни с сего в кино пригласил?»
По небу плыли серые, неприветливые тучи. Таким же серым и неприветливым был сегодня и Днепр.
«Еле удалось вырваться — и на тебе, такой день!» — нахмурился Григоренко, всматриваясь в даль.
Долго ждать не пришлось — белой птицей из-за поворота вылетела моторная лодка, а за рулем... Он сразу узнал ее.
Григоренко помахал рукой.
Лодка резко развернулась и на полной скорости помчалась к берегу. Лишь в нескольких метрах от берега Оксана выключила мотор, и лодка плавно врезалась в песок.
— Давно ждете?
Оксана Васильевна была в спортивном костюме, который подчеркивал ее стройную фигуру.
— Вас готов ждать еще столько же, — с нежностью сказал Григоренко.
— Вы не возражаете, если лодку поведу я?
— Пожалуйста, пожалуйста! Откровенно говоря, у меня нет уверенности, что смогу справляться с нею так же хорошо, как вы.
— Ну, я-то имею немалый опыт самостоятельного вождения. Знаю здесь каждый водоворот, каждую мель.
— Вот и хорошо, — согласился Григоренко. — Это ваша лодка?
— Нет, Файбисовича.
Оксана Васильевна завела мотор и повела моторку посредине реки. Одной рукой держала руль, другую опустила в воду.
Вскоре лодка медленно повернула влево, в приток Днепра — Гатку. Здесь и вправду были сказочные берега. Широко раскинули кроны огромные ветвистые дубы, за ними теснились заросли молодой ольхи, орешника...
Перед Григоренко и Оксаной Васильевной открывались картины извечной борьбы между рекой и берегом. Могучие столетние дубы стальными корнями, кажется, несокрушимо держат крутые обрывы. Здесь, в дни паводка, река неистово борется с деревьями, стараясь вырвать из их цепких объятий хотя бы песчинку, другую... И так из года в год... Пока из-под ног лесных великанов вода не вымоет песок, глину, землю. И пока не упадут в расцвете сил, застонав от боли, эти исполины в воду.
Недалеко от такого дуба, который навеки погрузился в омут, Оксана Васильевна пришвартовала лодку.
С ее полных губ не сходила улыбка. Григоренко откровенно любовался ею.
— Сергей Сергеевич, вот вам спиннинг. Надо на уху рыбы наловить. Я попробую вон у того дуба, а вы — здесь, с лодки.
— Не лучше ли вместе? — спросил Григоренко.
— Нельзя. Рыбу нужно ловить в одиночестве, — возразила Оксана Васильевна.
— Я думаю, что красивая женщина — наилучшая приманка. .. потому и прошу, чтобы вы были со мной.
— Ой, не говорите так, а то я, чего доброго, останусь,— отшутилась Оксана Васильевна, спрыгнула на берег и направилась с удочкой к облюбованному ею месту.
Прошло с полчаса. Григоренко неумело забрасывал блесну, но даже плохонькие окунишки обходили ее. Вдруг крючок зацепился за ремешок часов. Сергей Сергеевич снял их с руки и положил рядом на сиденье. Закидывал спиннинг еще и еще, но все напрасно.
Не клевало и у Оксаны Васильевны. Она уже собралась было перейти на другое место, как вдруг ее поплавок вздрогнул, стал торчком и поплыл от берега. Оксана легонько дернула и почувствовала, что на крючке порядочная рыбина. Удилище согнулось дугой.
Григоренко не выдержал и крикнул:
— Да тащите ее! Быстрее тащите!
Но Оксана Васильевна и не думала следовать его совету. Она дала рыбе походить, потом стала медленно подводить ее к берегу. Наконец в воде засеребрился чешуей крутобокий лещ. Он устал и едва шевелил хвостом. Оксана подтянула его поближе, схватила за жабры.
— О! Смотрите, какой красавец!.. Сергей Сергеевич, скажите, пожалуйста, который час, я хочу запомнить это мгновение! — крикнула она.
Григоренко опустил руку на скамью, где должны были лежать часы. Но их там не было. Заглянул под сиденье, поискал на дне — нет.
— К сожалению, вы не узнаете время, когда поймали леща.
— Не понимаю!
— Мои часы пропали.
Оксана Васильевна бросила леща в лодку и спросила:
— Как это могло случиться?
— Вот здесь они лежали... ну и... — стал растерянно объяснять он.
— Да вы, наверно, нечаянно сбросили их в воду.
— Видимо, так. Откровенно говоря, жалко. Именные. ..
— Сейчас вы их получите, — улыбнулась Оксана Васильевна. — Отвернитесь.