За мгновение до счастья
Шрифт:
Возможно, Кейт знает.
Кейт…
Он выскользнул из дома на рассвете, желая отсрочить разговор о том, что произошло вчера вечером. Их поцелуй взволновал его, и ему это не понравилось. У них с Кейт разные приоритеты. Она хочет защитить тюленей, он — сохранить ферму неделимой. Если он правильно ее понял, ее отчет о результатах незаконченного исследования будет иметь больший вес, если она упомянет в нем о месте, куда тюлени уходят в брачный период.
Таком месте, как это.
Грант осторожно выглянул из-за валуна и увидел двух самцов и нескольких самок. У обоих самцов были кровоточащие раны: очевидно, они недавно закончили драться. Довольный победитель лежал возле самок, проигравший — в стороне.
Грант вздохнул.
Несомненно, это то самое место, которое ищет Кейт. Если ее отчет будет полным, она сможет заставить жителей Кастлериджа, представителей рыбной промышленности, правительство — одним словом, весь мир изменить мнение о тюленях. Тогда комиссия по охране окружающей среды объявит прибрежную часть «Таллоквэй» заповедником.
Грант покачал головой. Нет, он не может дать ей то, чего она хочет. Не может, чтобы ферму, которой Лео Макмертри посвятил всю свою жизнь, поделили на части. Меньшее, что он может сделать, чтобы загладить свою вину перед покойным отцом, — это найти достойного покупателя. Кому нужна прибрежная ферма без доступа к океану?
Грант закрыл глаза, и на него нахлынули воспоминания о тех безоблачных временах, когда была жива его мать. Тогда Лео был счастливым улыбающимся человеком, и он его боготворил.
Затем он увидел себя худым подростком, собирающим вещи, чтобы навсегда покинуть родной дом. Своего отца с красным от ярости лицом и глазами, полными боли.
«Давай проваливай! От тебя здесь все равно нет никакого толку. Если бы я знал, что из тебя вырастет, я бы не позволил твоей матери прилагать столько усилий, чтобы забеременеть. Возможно, тогда она была бы сейчас здесь со мной».
Грант появился на свет, когда его матери было уже за тридцать. Возможно, причиной погубившей ее злокачественной опухоли была гормональная терапия. Возможно, поздняя беременность отняла у нее силы, которые впоследствии были ей так нужны для борьбы с болезнью.
Грант много об этом думал, но в глубине души знал, что не виноват в смерти матери. Жестокие слова отца лишили его этой уверенности. Последней каплей стало: «Я бы не задумываясь обменял тебя на нее, если бы это было возможно».
Желание Лео осуществилось. После долгих лет разлуки он наконец воссоединился на небесах со своей любимой.
Открыв глаза, Грант повернулся, чтобы уйти, но вдруг его внимание кое-что привлекло. Он пригляделся. В нескольких футах от одной из самок с кровоточащей раной между лопаток, несомненно оставленной зубами самца во время спаривания, лежал черный предмет размером с колоду карт.
Похоже, это рекордер, о котором говорила Кейт. Возможно, по вине двухсоткилограммового самца прибор больше не работает, но Гранту все равно следует попытаться его достать. По словам Кейт, эти рекордеры стоят по двадцать тысяч долларов за штуку. Она за них отвечает, но вряд ли может себе позволить заменить потерянный прибор.
Самцы довольно заворчали и перевернулись. Кажется, они собираются вздремнуть. У него есть два варианта: либо сидеть и ждать в надежде на то, что самцы захотят искупаться, либо уйти и вернуться сюда позже. Но во втором случае никто не гарантирует, что не появятся новые самцы и что одно из неуклюжих животных не столкнет рекордер в воду.
Грант посмотрел на часы. Ему хотелось немного побыть с Кейт, прежде чем она уйдет работать, но он понимал, какое важное значение имеет для нее маленький черный приборчик, лежащий на камнях.
Тогда он поднялся выше для лучшего обзора, сел на корточки и стал ждать.
— Жалкий трус, — пробормотала себе под нос Кейт, надевая мешковатые шорты.
Как он мог оставить ее утром одну, не поговорив с ней о том, что произошло вчера вечером в его машине? Она полночи не спала, думая, что ему скажет.
Не то чтобы вчера произошло что-то серьезное. Всего лишь поцелуй. Да, но какой! Одним поцелуем дело явно не обошлось бы, не задень она случайно ручку переключения скоростей. В этом случае утренний побег Гранта был бы вдвойне возмутительным.
Порядочный мужчина не целует женщину, живущую с ним под одной крышей, чтобы потом оставить ее в одиночестве. Кто так поступает? Сложные противоречивые мужчины. Такие, как Грант Макмертри.
И как назло, он сделал это именно сегодня, в день ее тридцатилетия!
Быстро проглотив тост, Кейт помыла посуду и, взяв спортивную сумку, направилась к своей машине. Вчера она занималась обустройством лаборатории, поэтому весь сегодняшний день посвятит животным. Таким простым, непротиворечивым и предсказуемым.
Когда она пятнадцать минут спустя прибыла в бухту, все тюлени, за исключением Стеллы, были на месте. Кейт беспокоило отсутствие одной из ее любимиц, и причина не только в том, что к ее спине прикреплен рекордер стоимостью в двадцать тысяч. Возможно, он уже на дне или в животе акулы.
Какое-то время она работала одна, затем приехала ее команда.
— С днем рождения, старушка!
Она растянула губы, надеясь, что улыбка получилась искренней.
— Спасибо тебе, Арти. Ты никогда не упускаешь возможности напомнить мне, что я становлюсь старше.
Рассмеявшись, ее помощник бросил ей небольшой сверток в фольге. Пока Арти произносил шуточную поздравительную речь, Кейт разворачивала фольгу.
Внутри оказалось шоколадное пирожное. Она уже пробовала такие раньше. Их готовила мать Арти. Кейт была от них без ума.
Она уставилась на пирожное так, словно это был золотой слиток.
— Спасибо тебе, Арти!
Вся ее команда рассмеялась. Сняв перчатки, Кейт вытерла руки антисептической салфеткой и налила себе горячего кофе из термоса. Все это длилось дольше, чем поедание пирожного. Оно оказалось таким же восхитительным, как те, что она ела до сих пор. Наверное, ей все же следовало растянуть удовольствие. Пирожное и шуточная перепалка с ребятами подняли ей настроение, и она с энтузиазмом вернулась к работе.