За мной должок
Шрифт:
— Спасибо, Виктор Адамович. — Я убрала фотографию в кармашек сумочки и уложила в нее магнитофон и пленку. — Где хоронят Сабельфельда?
— На городском кладбище. Вынос тела в два часа. Собираетесь поехать? У особняка Сабельфельда будут автобусы для желающих проститься с покойным.
— Нет, спасибо. Я на машине.
Мне хотелось проститься с Сабельфельдом. Доля вины в его гибели все-таки лежала на мне. Я поднялась со стула и стала прощаться.
— Скажите охранникам, чтобы пропустили меня.
— Конечно.
— До свидания, Виктор Адамович.
— Всего доброго.
Я
Через пару минут я завела «Москвич» и отправилась на встречу с Кирсановым — Кирей, как звали мы его в студенческие годы. Кири у супермаркета пока не было, и я от нечего делать достала кости. Выгодный торговый союз с партнером я провела блестяще. Кости редко ошибаются. Я сконцентрировала внимание и задала вопрос, который меня интересовал на данном этапе: «Будет ли поездка с Кирей на базар столь же удачной, как посещение банка „Темпо“?» Выпала комбинация 14 + 25 + 9. Кости меня озадачили: «Чтобы помочь голодному, лучше не дать ему рыбку, а научить ловить ее».
— Что это вы имеете в виду, косточки? Порой вы меня разочаровываете. Но ничего не поделаешь. Поживем — увидим.
Сложив кости в мешок, я стала томиться в ожидании делового свидания. Наконец-то Киря появился. Он подошел к супермаркету и стал вдоль него прогуливаться, не обращая на меня никакого внимания.
Я на всякий случай понаблюдала за ним пару минут. Киря, конечно, старый, проверенный друг. Но он один из блюстителей порядка. У них свои взгляды на происходящее. Так что, Таня, доверяй, но проверяй. Ничего подозрительного я не заметила и, открыв дверцу, окликнула Кирсанова.
— Володя, я здесь!
Он огляделся.
— Да здесь же я. — Я помахала ему рукой.
Наконец он осознал, что кареглазая брюнетка и есть его старая знакомая Татьяна Иванова. И он, присвистнув, направился в мою сторону.
— Садись, Вов. Едем на базар, пока твой обед не закончился.
Кирсанов уселся на сиденье, ворча:
— Ну, госпожа Иванова, вы меня никогда не перестанете удивлять. Откуда эта рухлядь? И что за маскарад?
Я тронула машину.
— А ты, конечно, мог бы предложить что-нибудь получше? Разве у меня был другой выход? Сидела бы сейчас в кутузке и ждала бы у моря погоды. И неизвестно, сумела бы выпутаться или нет. Так что маскарад вполне оправдал себя. Еще немного, и я закончу это дело. Ты принес ксерокопию?
— Да, принес. Баш на баш. Я тебе ксерокопию, ты мне информацию, которую успела собрать.
Я расхохоталась.
— Ты чего это вдруг? Что я смешного сказал?
— Да это я так. Кости у меня сейчас мудрствовали лукаво, как мне сначала показалось, а теперь понимаю, что они имели в виду.
Кирсанов ошарашенно смотрел на меня:
— Какие кости? Что ты говоришь?
— Как какие кости? Магические, конечно же.
— А, ну да. Я забыл: ты ж у нас ведьма-самоучка. Так что же они тебе такого сказали?
Я не обратила никакого внимания на кирсановскую колкость и изрекла истину, поведанную мне двенадцатигранниками:
— Чтобы помочь голодному, лучше не дать ему рыбу, а научить ловить ее. Вот я и научу. Ищите автора липового
— Насчет копии я, конечно, пошутил. Я бы ее тебе и так отдал. — Он вытащил свернутую бумажку из кармана.
Я не стала сразу ее смотреть, чтобы не отвлекаться от дороги.
— Только стоит ли тратить средства налогоплательщиков на поиски автора, если мы такие умные и скоро приведем преступников под белы ручки в отделение?
— Язва ты, Киря. Не могу я пока тебе все рассказать. Ты же знаешь мой принцип, — я люблю работать одна, чтобы никто не путался под ногами.
— Ладно, как хочешь. Только ребята наши тоже не даром свой хлеб едят. А рухлядь такую откуда выкопала? Ты мне так и не ответила.
— Это не рухлядь, а боевой конь отца моей подруги. И он им очень дорожит.
— Тоже мне конь. Кляча водовозная. Зачем на базар-то меня тащишь? Или там торговца липовыми завещаниями обнаружила?
— «Молоко», Володя. Не угадал. Тут у меня к тебе просьба личная. Скажи только, сколько у тебя времени свободного? Минут сорок есть, чтобы помочь мне купить поршни для «Москвича»?
— Минут сорок есть, конечно, но тогда я останусь без обеда.
— А опоздать нельзя никак?
— Ну… в принципе, можно. Да, наверное, мы раньше управимся.
— Вот именно, а пообедаем где-нибудь по дороге.
— Для чего тебе поршни-то москвичевские нужны? Не собираешься же ты свою «девятку» на «Москвич» менять?
— Ну, ты скажешь, Вовчик. Это просто бартерная сделка.
И я поведала ему о своих приключениях: о побеге, о Маруське и ключах от гаража, о встрече с гаишником и взятии «Москвича» напрокат.
Когда мы подъехали к базару, торговля там была еще в разгаре. Приткнуть «Москвич» среди автомобилей всех мастей и возрастов было непросто. И нам досталось местечко в большой луже. Именно по этому случаю оно и оказалось свободным.
Мерзкий дождь все не прекращался, и я сказала Кирсанову:
— До нашего возвращения «Москвич» не затонет окончательно, как думаешь?
— Не успеет. Мы будем действовать оперативно.
Но действовать оперативно оказалось трудно, поскольку сверху лило и сыпало, а внизу хлюпало. Товар у продавцов был укрыт полиэтиленовой пленкой. Чтобы добраться к ним и приподнять эту самую пленку для изучения содержимого прилавка, надо было форсировать озера и реки. Мы пробрались кое-как к продавцам автозапчастей. Призывный голос, рекламирующий свой товар, вещал:
— Поршни уфимские! Недорого!
Реклама — движитель торговли. Это значительно сэкономило нам время, и мы отправились в небольшую забегаловку там же, на территории базара, под названием «Харчевня Стружкиных».
К меню у меня претензий не было. Приличный ассортимент. А главное — быстрое обслуживание.
После вкусных пельменей мое настроение стало более благодушным. Поэтому я рассыпалась перед Кирей в благодарностях за помощь. Он вдруг стал мне как-то даже ближе, и мне захотелось и в жилетку поплакаться, и успехами похвалиться — разболтать ему, взяв, конечно, с него слово джентльмена, что он будет молчать. Но Киря — мужчина понятливый.