Шрифт:
Пролог
Во дворце семьи Ноэтрибиус всегда шумно: суетливые служанки, бдительно и дотошно следящие за чистотой и снующие туда-сюда по всему замку; многочисленные родственники – частые гости королевской четы, не утруждающие себя следить за неугомонными детьми, бегающими повсюду, путающимися под ногами у прислуги, сбивающими с ног не менее энергичных горничных; повара, увлечённо готовящие блюда на завтрак, обед и ужин и общающиеся между собой исключительно громкими звучными восклицаниями, которые зачастую подправлены бранью – естественно, лишь тогда, когда королевских особ нет рядом. Словом, жизнь в замке правителей Ноэлона кипит и вряд ли в нём найдётся хоть немного места для тишины. Однако покой всё же сумел найти себе пристанище – в королевской библиотеке, которая никогда не пользовалась особой популярностью среди обитателей дворца.
Семейная библиотека Ноэтрибиусов – это огромный просторный зал, стеллажи с книгами в котором расположены в несколько ярусов, представляющих из себя полуэтажи, соединённые между собой многочисленными мостиками и лестницами. Обиталище всех книг Ноэлона не раз поражало умы слуг (да что там, даже некоторых королевских особ), которые просто не могли представить себе, как такое количество книг вообще может существовать.
Государство это было основано в далёкие времена, переселенцами из другого мира. Путешественников по мирам Задверья (как это сейчас называют), магического пространства, находящегося между измерениями, – было немало, однако лишь некоторые осмеливались покорять новые территории и оседать на них целыми семьями и станами. Так случилось и чуть больше тысячи лет назад, ещё до того момента, когда во Внешнем Мире произошёл Крах, и путешествия по Задверью, равно как и осваивание иных миров, были запрещены. Переселенцев встретили богатые, плодородные земли, с пышно цветущими, необыкновенной красоты растениями; небо, разительно отличающееся от привычного им, переливающееся всеми оттенками оранжевого, которое тускнеет по утрам и окрашивается в тёмно-рыжий ночью. Более того, спустя время выяснилось, что и климат здесь максимально комфортный: не жаркий, не суровый, а мягкий, с плавно сменяющимися временами года. Словом, проведя здесь год, люди уже не захотели возвращаться к своим поискам идеального места – они его нашли. Сформировавшееся государство назвали Ноэлоном, что означает «новая земля», сами же переселенцы назвались Ноэтрибиусами: «новые люди». Им предстоял долгий путь к тому, чтобы приспособиться к здешним условиям и создать сильное сообщество, которое в дальнейшем даже разделится на отдельные кланы и дома. Однако в самом начале их ждало неприятное открытие: земли, казавшиеся заселёнными лишь животными, оказались обитаемы и разумными существами. Дикие, как тогда решили люди, племена кучковались в густых лесах Ноэлона, скрывались там, а потому первое нападение, совершённое неожиданно, ноэлонцы едва смогли отразить. Но на их счастье, выстоять помогла магия, которая течёт в жилах каждого из них. Кто-то способен лишь на элементарные, упрощающие быт трюки вроде левитации объектов, кто-то может создавать различные предметы, а помимо них существуют сильнейшие маги, воители и воительницы, которые способны вести бой без помощи копий и мечей. Как оказалось, изначальные обитатели Ноэлона подобных способностей не имели, и отбиваться им было нечем: их примитивные оружия вряд ли могли бы тягаться с боевым волшебством. Врагам пришлось отступить, но ноэлонцы решили устранить проблему в самом зародыше, и не дали им спокойно восстановить силы. Переселенцы двинулись в лесные чащи, дабы захватить племена, перед которыми имели значительные преимущества. В племенах этих жили существа, лишь отдалённо похожие на самих ноэлонцев – трайбы («чужие»). В то время как захватчики имели гладкую кожу лёгкого фиолетового оттенка, кожа жителей была покрыта грубой чешуёй, переливающейся на свету, или короткой шелковистой шерстью; лица были слегка вытянуты в профиле, что создавало некое подобие звериной морды; они также имели продолговатые носы и выразительные надбровные дуги; из-под их странных, разноцветных одежд торчали хвосты: чешуйчатые или пушистые. Но в целом, они так же ходили на двух ногах, имели развитые руки, а взгляд сверкающих глаз был осмысленным, хоть и немного туповатым. Магией не обладал ни один из них, зато в некоторых жилищах, крепко сбитых из веток и огромных листьев, были обнаружены некоторые магические атрибуты, которые, однако, в неумелых руках едва ли могли работать. Посему ноэлонцы сделали вывод, что подобные вещи хранились у тех, кто был здесь «за главных», вождей или что-то в этом роде. Неясно, насколько были цивилизованны эти «нелюди», «монстры», как их стало принято называть в народе, но ноэлонцы мало интересовались культурой тех, кого необходимо было подавить. Они не знали их языка, трайбы не знали языка людей, коммуникации не случилось, да и не могло случиться. Эти люди слишком долго искали лучшую землю, и они не могли делить её с кем-либо ещё. Им не составило особого труда вытеснить трайбов на менее плодородные и благоприятные территории, запугать их и надолго оградиться от них, с лёгкостью отражая любые недовольства и попытки вторгнуться на земли, ставшие с тех пор их собственностью. Пройдёт время, и образ монстров обрастёт легендами и мифами, часто перевирающими реальность; те, кто живут «по ту сторону» станут для потомков переселенцев, а ныне «коренных жителей», символом ужаса, низости и разрухи; люди искренне поверят, что монстры предпочитают лакомиться их нежным мясом, поверят, что они жадные, ненасытные, жестокие создания, которых следует остерегаться, но помнить, что ноэлонцы выше них. И всегда будут.
Спустя столетия территория людей значительно расширилась. На месте редких лесов и голых полян были воздвигнуты крепости, башни и стены, защищавшие образовавшиеся сообщества от напастей извне. Ноэлон, как королевство, доминирующее и самое обширное владение, обрастал более мелкими герцогствами: у них были свои традиции, фамилии, а и порой законы, однако в общем они подчинялись власти ноэлонских монархов. Люди старались жить в мире, не устраивать войны против друг друга, а все конфликты и разногласия решать как можно спокойнее. Чаще всего это им удавалось, ведь заветы предков были на устах у всех: существовать в согласии, защищать себя и друг друга от озлобленных тварей, обитающих на болотах. И ни за что, никогда не уступать родные земли.
***
Ночь мягко опустилась на Ноэлон, покрывая тьмой и мраком леса, поля, дома подданных и покои замка, давая дворцу передохнуть от бурного дня. Стены, казалось, ещё гудели от многоголосого переполоха, совсем недавно царившего здесь; коридоры, только днём наполненные суматошными людьми, опустели и освещались лишь блеклым лунным светом, проникающим сквозь тонкие шёлковые шторы, мерно покачивающиеся на ветру; воздух ещё хранил в себе напряжение ушедшего дня, но понемногу разряжался, делаясь лёгким и свободным. Наконец, дворец совсем затих, не оглашаемый даже храпами мужчин из спален. Отсутствие людей было похоже на облегчённый вздох, издаваемый стенами и сводами замка.
Но вся эта идиллия нарушилась, стоило чьим-то маленьким озорным ножкам мелкой дробью застучать по мраморному полу. Тонкий луч жёлтого света появился из-за угла и, растекаясь по каменным плитам, нервно задёргался из стороны в сторону. Вскоре явился сам источник топота: юная принцесса Авилэн, очень любознательная и активная девочка, предпочитающая проводить все свои дни и даже ночи в той самой библиотеке. Девочка не удосуживалась ступать мягко и осторожно: она знала, что, утомлённые дневным празднеством, все люди крепко спали и вряд ли даже падающий шкаф способен был разбудить их сейчас. Дело в том, что на этот раз семья Ноэтрибиус со всеми её многочисленными сёстрами, братьями, дядями, тётями и прочими кузенами и кузинами собралась не просто так, а по причине важного события – дня рождения маленькой принцессы, которой исполнилось одиннадцать лет. Родственники веселились и радовались, поздравляя девочку и зацеловывая ей все щёки, с которых только сейчас сошла краснота ото всех этих мучений. Даже простолюдины пришли, чтобы осыпать принцессу дарами и лишний раз выразить поклонение ей и её родителям. Для подданных Ноэлона день рождения Авилэн был символом чего-то светлого, счастливого и тёплого, тем, что вселяло в их души надежду на лучшее. Для родственников это был очередной повод, чтобы иной раз посетить королевскую чету и затискать их бедное дитя. А для самой же Авилэн эта дата совсем не ассоциировалась ни с чем радостным, ведь именно в этот день, ровно одиннадцать лет назад, умерла её тётя, сестра великого короля Ноэлона и близкая подруга королевы.
Авилэн никогда не знала тётушку Астерию, но, глядя на портреты, изображавшие красивую молодую женщину в самом расцвете сил, девочка не раз сожалела о её смерти и всегда считала, что именно она подарила ей жизнь, взамен на свою. И в такие моменты принцессе становилось ужасно совестно. Всякий раз проходя мимо полукруглой портретной галереи, растянувшейся почти на всё левое крыло дворца, она невольно останавливалась и заглядывалась на портрет Астерии, висевший с краю, рядом с изображением нынешнего короля. Чёрные, будто смола, волосы не были убраны в замысловатую причёску, какими любили пестрить женщины рода Ноэтрибиусов, но растекались по плечам и груди тёти, украшенные белоснежными снежниками; большие, почти огромные глаза больше походили на изумруды, прикрытые пышными длинными ресницами и смотрящие проницательно и в то же время нежно и ласково; бледное лицо с щеками, лишь слегка подёрнутыми румянцем, создавало контраст тёмно-красным губам, растянувшимся в лёгкой таинственной улыбке. Авилэн не могла оторвать взгляда от своей покровительницы (таковой её провозгласила сама девочка), которая, так достоверно изображённая искусным художником, казалась ей живой, вот-вот готовой сойти с полотна и обнять её, Авилэн, своими наверняка очень нежными и заботливыми руками.
И в этот день, сидя за праздничным столом и неохотно слушая похвалы насчёт своих успехов в учёбе, танцах и рисовании, Авилэн думала: может, тётя Астерия сейчас смотрит на неё, такую отрешённую и совершенно не заинтересованную происходящим, и качает головой, грустно вздыхая? Одинокое дитя, лишённое какой-либо материнской ласки и любви, воспитанное в полной строгости и едва знавшее дружбу – это ли не печально?
Но пора перенестись снова в ночь, в один из коридоров замка, по которому сейчас, размахивая керосиновым фонарём, спешно топала принцесса. Сегодня она не смогла посетить библиотеку, поэтому пришлось совершить «незаконную» вылазку ночью, дабы утолить свою жажду в книгах, которые заменяли ей всё: друзей, семью, даже жизнь. Авилэн всегда хотела быть кем-то другим. Простолюдинкой, рыцарем, существом из другого мира – кем угодно, но только не принцессой Ноэлона, будущей королевой и почти божеством в глазах народа. Как часто она мечтала оказаться простой деревенской девушкой, ухаживающей за скотом и собирающей ягоды в лесу, в котором с ней происходят всяческие волшебные вещи, или отважным моряком отправиться в далёкое путешествие, исследовать океанские глубины и даже сразиться с пиратами. Всё это давали ей книги, в которых было описано и первое, и второе и ещё много всего удивительного, того, чего бы никогда не случилось с Авилэн, чья жизнь была полна скучных и предсказуемых событий, расписанных по дням и минутам. И всё же, находя свободные от занятий часы, девочка буквально сбегала вниз, в библиотеку, чтобы окунуться в другую жизнь, о которой ей оставалось только грезить.
Спустившись по крутым ступенькам, устланным красным бархатным ковром, Авилэн, окрылённая, вспорхнула в приоткрытые дубовые двери библиотеки. Здесь, как и в остальном замке в это время, было тихо, настолько тихо, что закладывало уши. Каждый раз, приходя сюда, девочка словно вдыхала жизнь в огромное помещение, которое даже горничные редко убирали. Вот и сейчас, вбежав в просторный зал, заставленный многочисленными высокими стеллажами, Авилэн с наслаждением, полной грудью вдохнула прелый запах старых (и не очень) книг, коим был заполнен душный воздух библиотеки. С радостью и волнением девочка скользнула между шкафами и, освещая себе путь лампой, оглядывала корешки книг, выбирая, чем бы занять свою бренную повседневность на этот раз.
Внезапно раздавшийся шорох где-то недалеко от Авилэн заставил её вздрогнуть. Тело покрылось мелкими мурашками, а дыхание замерло. Сердце ухнуло и стало отдаваться глухим покалыванием где-то глубоко в груди. Ей точно не показалось, она явственно слышала отчётливый шуршащий звук, будто кто-то провёл рукой по дереву книжного шкафа. Авилэн никогда не боялась темноты и ночи, а потому всякие призраки и монстры не могли чудиться ей в этот час. Кстати, о призраках… Девочка внезапно вспомнила историю, которую когда-то ей рассказал престарелый, уже почивший дворецкий и которая передавалась из уст в уста в виде слухов и домыслов среди прислуги и королевских особ. История повествовала о загадочном призраке, якобы оберегавшем семью Ноэтрибиус от невзгод и бед. Своеобразный дух, ворующий продукты и прочие предметы из замка, для своих неизвестных нужд. Призрака все описывали по-разному, у некоторых он был похож на зловещего скрюченного старца, хрипящего себе что-то под нос, у других – на молодого принца, погибшего когда-то давно при падении с лошади. А рассказы про мнимую встречу с привидением разнились ещё сильнее, но никто точно не мог сказать, видел ли он Призрака на самом деле или же это была лишь игра воображения (а порой и способ привлечь к себе внимание).