Шрифт:
Предисловие
В конце девяностых годов прошлого столетия, в марте, когда зима уже отступила, предоставив власть ранней весне, в небольшой немецкой деревушке, что рядом с Мюнхеном, умер пожилой мужчина. Он давно жил один, дружбы ни с кем не водил, и поэтому соседи считали его отшельником. О его смерти они узнали от полиции, в которую обратился почтальон, сообщивший, что уже почти неделю старик не забирает почту. Уехать он вряд ли мог, поскольку последние годы уж точно деревню не покидал.
После того как на многократные звонки в дверь никто не ответил,
Внимательно осмотрев тело, прибывшие на место криминалисты не обнаружили следов насильственной смерти. По всему получалось, что Хейнц умер от старости или от какой-то болезни. Тело отвезли в морг ближайшего городка для вскрытия, а полицейские отправились по соседям, чтобы хоть что-то узнать о родственниках старика и известить их о случившемся горе.
Проживавшая в доме напротив такая же древняя, как и Хейнц, старуха подсказала, что у старика был сын, сейчас проживающий то ли в Мюнхене, то ли в Штутгарте. Последний раз она видела его почти полгода назад, когда он со своей семьей приезжал сюда на Рождество. Покопавшись в рабочем столе старика, молодой стажер-полицейский Гельмут Кобленц, которому поручили найти родственников, наткнулся на небольшой клочок бумаги с телефонным номером. Судя по тому, как бережно хранился этот листок, он был важным для хозяина. Позвонив по указанному номеру, полицейский действительно попал в дом сына Хейнца. Тот, узнав о случившемся, сказал, что немедленно выезжает и завтра утром будет на месте.
На следующий день в полицейский участок зашел взволнованный светловолосый мужчина в черном строгом пальто и дорогом костюме. Дежурный, узнав, кто перед ним, предложил немного подождать, так как нужный сотрудник вот-вот должен был вернуться с очередного задания. Мужчина вышел во двор, сел на скамейку и закурил, пытаясь хоть немного успокоиться. О его внутренних переживаниях наглядно говорили бледное лицо и трясущиеся руки. Ждать пришлось почти час. Все это время мужчина не переставал курить одну сигарету за другой, пока дежурный не предложил незнакомцу выпить сердечных капель или просто стакан воды. Мужчина поблагодарил за заботу, но отказался. Наконец появился Гельмут. Он подошел к скамейке и уселся на краешек.
– Все мы не вечны. Примите мои искренние соболезнования, – сказал он, немного помолчав. – Вы сын Хейнца Бергера? Тело вашего отца сейчас в морге. Вскрытие показало, что он умер во сне: остановилось сердце. Что ж, пожалуй, это не самый плохой вариант. По крайней мере, смерть была легкой и незаметной. Похороны завтра на деревенском кладбище, если вы не возражаете. Обо всем позаботился муниципалитет, так как ваш отец был ветераном той войны. Пройдемте ко мне в кабинет, нужно заполнить кое-какие документы. Это не займет много времени.
Мужчина молча кивнул головой и встал, поплотнее запахнув пальто, как будто замерз, хотя на улице было очень тепло.
– Присаживайтесь. Может быть, чаю или кофе? – предложил Гельмут, когда они вошли в его заваленный бумагами небольшой кабинет.
– Нет, спасибо, – мужчина уселся на стул для посетителей, опустив голову и стараясь не смотреть на Гельмута, будто провинившийся школьник, – не хочется. Поймите мое состояние: отец был для меня самым лучшим и близким человеком на свете. И вот его нет, это произошло так неожиданно. Не могу себе простить, что так редко навещал его. Работа, семья, дом – все это засосало. Он ведь меня всегда ждал. Хотя и не показывал вида. А я сам себя обманывал, что обязательно приеду, но вот только чуть-чуть попозже, как доделаю отчет, или выздоровеет дочка, или поменяю машину, или съездим на море. Не хотелось верить, что годы идут, что отец рано или поздно уйдет туда, на небо. И вот его уже не вернуть, прошлого не исправить. Мне очень его не хватает. Кажется, что какая-то часть меня исчезла навечно после вашего вчерашнего звонка.
Он поднял голову, в глазах его блестели слезы. Гельмут подошел к кулеру у входа и налил стакан воды:
– Выпейте, прошу вас. Знаете, всему тому, что с вами сейчас произошло, есть только один доктор. И зовут его Время. От этого уже не избавиться, не выбросить из памяти, утрата всегда остается утратой. Только потихоньку вся ее острота сгладится. Поэтому сейчас вам нужно крепиться, держаться. Уделите больше внимания своей жене, дочке и поверьте: ваш отец, наблюдая за вами с небес, будет только рад.
Полицейский открыл стоящий около стены сейф, немного покопавшись, вытащил большой пухлый конверт и легким движением канцелярского ножа вскрыл его. На свет появились документы, связанные со смертью Хейнца. Когда вся необходимая в таких случаях бумажная работа была закончена, Гельмут аккуратно сложил в пластиковый файл часть документов и положил их на край стола. Остальные бумаги убрал обратно в конверт.
– Это документы для вас. Теперь вы можете проехать к нотариусу, у которого хранится завещание вашего отца, адрес указан прямо на конверте. Позвольте только задать вам парочку вопросов. Они к делу не относятся, скорее, это мое праздное любопытство. Если не хотите, можете не отвечать.
– Задавайте, – мужчина вытащил платок и смахнул вновь накатившие слезы.
– Когда мы обнаружили вашего отца, он лежал в своей кровати одетым торжественно, руки были сложены на груди. То есть он знал или чувствовал, что умирает. После того как тело привезли в морг, во время вскрытия доктор заметил одну вещицу, которая лежала прямо на груди, прижатая руками. Таким образом, я предположил, что этот предмет был чрезвычайно важен для вашего отца, раз он захотел забрать его с собой в могилу.
Гельмут снова взял в руки файл с документами, вытащил из него небольшой бумажный сверток.
– Вы знаете, что это? – спросил он, вытащив старую медаль. Вопрос был не случаен: таких наград Гельмут раньше никогда не видел. На круглом кусочке потемневшего металла был нарисован странный танк с тремя башнями, немного выше него – три самолета, летящие друг за другом. Посреди круга виднелись какие-то слова на непонятном языке, а снизу – четыре буквы: СССР. Медаль крепилась к небольшой подвесной прямоугольной колодке, покрытой красной тканью.