За пеленой надежды

Вуд Барбара

Однако Сондра хотела, чтобы она непременно пошла, а Мики чувствовала себя глубоко обязанной Сондре.

Четыре недели назад, как раз после экзаменов, с Мики на кухне случился обморок. Дома была Сондра, Рут ушла на свидание со Стивом. Это оказался всего лишь обморок, ничего серьезного, но обе испугались. Сондра, узнав причину этого обморока — Мики сдавала кровь больнице и не обедала, чтобы сэкономить деньги, — строго потребовала от нее объяснить, почему та столь низкого мнения о своих подругах, что не обращается к ним за помощью. Конечно же, они помогут расплатиться по счетам интерната для престарелых. Сондра вполне могла себе позволить это, да и Рут, услышав о случившемся, вызвалась взять на себя значительную часть расходов.

Мики

поняла: это не простой красивый жест, и ей сразу стало легче. Она перестала сдавать кровь, начала хорошо питаться, а в выходные привезла матери ее любимые цветы. Благодаря этому случаю произошло еще кое-что: Сондра и Рут спасли Мики от отчаяния. Впервые в жизни она поняла, что у нее кроме матери есть еще кто-то, на кого можно рассчитывать, — настоящие друзья.

Вот почему сейчас Мики не хотелось разочаровать Сондру.

— Рут тоже пойдет? — спросила она, наклонившись к зеркалу, чтобы убедиться, что пятна совсем не видно.

Сондра уперла руки в боки и покачала головой. Ах уж эти двое! Одна боится жизни, другая не может оторваться от книг. Вот уже Новый год на носу, а чем занимается Рут Шапиро? Учится! Причем зубрит материал, который они еще и не проходили!

— Я весь день уговариваю ее. Вот увидишь, я своего добьюсь.

Сондре было важно, чтобы обе подруги пошли на вечеринку. Ей хотелось, чтобы та и другая хорошо провели время.

Сондра с нетерпением ждала этой вечеринки: она знала, что туда собирается Рик Парсонс. Со дня операции они встречались только дважды: за непродолжительным ужином и обедом, который пришлось прервать. Ужин состоялся в тот же вечер, что и операция. Рик, поддавшись порыву, повел Сондру в итальянский ресторан, где оба всесторонне обсудили вопрос, который свел их вместе. Парсонс был полон решимости отговорить Сондру от поездки в Африку и убедить ее заняться нейрохирургией. В тот раз ему не удалось уговорить ее, и через две недели он предпринял новую попытку. Они встретились в больнице за обедом на скорую руку, который прервал срочный вызов. Рик Парсонс говорил очень убедительно, Сондре нелегко было отстоять свою точку зрения, и она уже начала сомневаться, стоит ли отправляться в Африку, когда и здесь, дома, так много работы.

У Рика был и еще один не менее убедительный аргумент, о котором он, возможно, и не подозревал. Сондра впервые в своей жизни была готова влюбиться. Собираясь на вечеринку, она гадала, какие сюрпризы ее ожидают.

Рут сидела на кровати в своей комнате, прижавшись спиной к стене, и прислушивалась к тому, как подруги готовятся к новогодней вечеринке. Сондра этого не знала, но Рут никак не могла решиться: сначала ей хотелось пойти, затем расхотелось.

Сондра могла подтрунивать над этим, но Рут не видела ничего зазорного в том, чтобы изучать материал, который еще не преподавали. В конце концов, именно таким образом Рут несколько недель назад смогла получить высокие оценки на экзаменах — учась, пока все остальные болтались без дела. Двенадцатая на курсе по успеваемости — вот кто сейчас была Рут Шапиро. Двенадцатая из восьмидесяти четырех, в то время как ее подруги занимали девятнадцатое и двадцать шестое места. Их это устраивало, а Рут — нет. Когда другие студенты отправлялись в «Джилхоли» отметить свои оценки или залить горе вином, Рут возвращалась домой и снова корпела над книгами.

Она чуть было не позвонила домой, но остановилась, набрав несколько цифр. Она уже слышала язвительный голос отца: «Что? Двенадцатая? Рути, а сколько студентов на твоем курсе? Двенадцать?» Она знала, что отцу этого покажется мало. Майка Шапиро впечатляли лишь абсолютные величины, совершенство. А совершенством были ее братья — Джошуа и Макс.

Сондра постучала в дверь и вошла, не дожидаясь приглашения.

— Пошли, Рут, до СРВ еще целый месяц!

СРВ — так Сондра называла спецкурс «Студент в роли врача», который представлял собой экспериментальную программу,

новую для колледжа Кастильо. В подавляющем большинстве медицинских колледжей США только по истечении двух лет обучения студенты впервые робко переступали порог больницы, чтобы на практике применить, чему их научили. К тому времени тем, кто поймет, что врачебная практика им не по вкусу, уже поздно бросать учебу. Администрация Кастильо выдвинула новую идею, и первокурсники этого года своим опытом подтвердят или опровергнут ее правоту: без отрыва от обучения они пройдут шестинедельную практику в больнице Св. Екатерины, в течение которой их введут в курс профессии. На них наденут белые халаты, дадут стетоскопы, они будут совершать обходы вместе с настоящими врачами и увидят настоящих пациентов. Они не будут ничего делать, только наблюдать, но этого окажется достаточно, чтобы на ранней стадии избавиться от тех, кому медицина противопоказана.

Рут уже сейчас готовилась к этому. У нее появился свой стетоскоп, и она продиралась через подержанное «Руководство по медицинскому осмотру». Рут сосредотачивалась на основных показателях состояния организма — температуре, пульсе, дыхании, ибо на них опиралась вся современная первичная диагностика.

— Рут Шапиро, — начала Сондра. — Сейчас я задержу дыхание до посинения и буду ждать, пока ты не оденешься!

Рут не спускала глаз с подруги. Сондра так волновалась, что ее кожа сверкала, словно матовая бронза. Разве ее можно упрекать? Рик Парсонс достоин любви. Он не такой, как Стив Шонфельд, обнаживший свое настоящее лицо…

— Разве Стив не будет ждать тебя на вечеринке?

Рут не говорила подругам об ужасной сцене, которая разыгралась между ней и Стивом. Она предпочла умолчать об этом инциденте, сделать вид, будто в ее жизни Стива вовсе не было. Как он мог вести себя с таким безразличием и черствостью?

Рут сидела, какое-то время раздумывала и поняла, что и в колледже, и дома будет слишком шумно, так что учиться все равно не удастся. И отбросила книгу в сторону.

— Хорошо, твоя взяла. Я пойду.

Рут надела лучший наряд — шерстяные темно-синие брюки, которые начинали сужаться от бедер, и белую блузку с кружевными рюшами на шее и запястьях: если Стив Шонфельд окажется на вечеринке, она продемонстрирует, что размолвка между ними для нее ничего не значит. Мики выбрала платье цвета чайного листа и большой свитер цвета овсяной муки. Сондра надела простое цельнокроенное платье из джерси светло-желтого цвета и вплела в черные волосы желтую ленту в тон ему. Выглядела она потрясающе.

Подруги решили, что легче будет пешком одолеть расстояние до Энсинитас-Холла, и вскоре влились в поток студентов, словно мотыльки, летевшие на яркие огни и громкую музыку.

Все трое никогда не видели в этом зале такого столпотворения. В огромном камине, сложенном из камня, горел огонь; в кованых стенных канделябрах мерцали свечи, а столы ломились от еды и напитков. Казалось, здесь собрались все без исключения и все говорили одновременно, а на заднем фоне звучали размеренные ритмы нового мюзикла. Здесь были студенты-медики в костюмах и галстуках с подругами в мини-юбках и колготках, профессора в тройках с женами в мехах; в воздухе стоял странный запах, не совсем похожий на рождественский ладан; стереодинамики засверкали, когда грянул «Век Водолея»; в общем шуме иногда можно было расслышать отдельные слова: «пересадка сердца», «сахароза», «Онассис», «Вьетнам».

Подавив желание сразу вернуться домой, Рут сказала:

— Думаю, надо глотнуть пива.

Она решила протиснуться сквозь толпу, оставшаяся позади Мики искала туалет, а Сондра высматривала Рика Парсонса.

На пути к столу, где раздавали пиво и вино, Рут столкнулась с Адриенной, которая держала в руках два пива и оглядывалась.

— Моего мужа не видела? — спросила она Рут. — Он сегодня дежурит. Надеюсь, его не вызвали, оставив меня в подобной ситуации! — Она натянуто рассмеялась.