За пеленой тысячелетий
Шрифт:
Араш говорил и говорил, стараясь опутать скифа словами, как паутиной. Тот видимо начинал ему верить. Во всяком случае, холодная сталь во взгляде пропала, уступив место простому любопытству. Он снял руку с плеча Араша, немного развернул его и показал направление:
– Иди вот туда. Там продают кожи, которые подойдут твоему хозяину. Кожевенные ряды ты найдёшь по запаху, который распространяется на всю округу. Не понимаю, как ты мог сбиться с пути. Прощай, - с этими словами скиф повернулся и исчез, растворился среди снующих туда сюда воинов.
Араш перевёл дух и, подняв голову к небу, возблагодарил Ахамуразду. В очередной раз ему
Скилур, расставшись со странным вавилонянином, в задумчивости возвращался к себе. Что-то ему не понравилось в облике этого человека, случайно встреченного около повозок. Он кого-то ему отдалённо напоминал, но кого, Скилур вспомнить не мог.
Сам царский вестовой, а ныне доверенный человек царицы Томирис, после всех мытарств, которые выпали на его долю в последнее время, наконец-то стал обретать душевное спокойствие. Мало того, что Скилур был обласкан самой грозной царицей, он сумел раскрыть заговор. Это сразу подняло его над другими военачальниками и вождями, которые постоянно окружали царицу.
От такого изменения в своей судьбе захватывало дух. Не пугало даже то, что вскорости им придётся опять схлестнуться с ненавистными персами. Выстоят они в том поединке или нет – известно одним богам. Маги и волхвы каждый день гадают, и из их палатки слышны громкие заклинания, которыми они хотят умилостивить богов. Но боги молчат, желая до конца испытать своих земных детей. Каждый день прибывают новые воины под стяги царицы, и никогда ещё не было такого войска у скифов. Скилур знал, что предстоящая битва будет намного кровопролитнее той, что вели кочевые племена до этого времени.
Скилур не понимал, как ему удалось выжить в том сражение, когда полегло всё войско скифов. Скорее всего, ему помог маленький оберег, с которым он не расставался ни на минуту. Он и сберёг воина в той страшной резне, что устроили персы. Это была искусно вырезанная фигурка матери всех богов – Табити. Она досталась Скилуру от отца, а тому в свою очередь от своего отца. Он нащупал её на груди, бережно достал, поднёс к губам и... замер.
Глаза!!! Он понял, что ему не понравилось в вавилонянине. Не понравилось и насторожило. Его глаза, которые он видел совсем недавно. Скилур напряг память, и перед мысленным взором явилась недавняя битва и перс на гнедом, злом скакуне. И его бешеные глаза, в которых плескалась ненависть.
Скилур бегом кинулся назад, к тому месту, где расстался с персидским лазутчиком, но того уже и след простыл. Скилур завертелся на одном месте, сунулся в одну сторону, в другую. Пусто. Лазутчик пропал. Скилур стал припоминать разговор с персом и вспомнил имя, которое тот называл. Иудей Иезекия. Скилур приблизительно знал, где находится лавка этого купца, и кинулся туда, расталкивая встречных. В след ему неслись проклятия, но Скилур не замечал этого.
&&&
Азарий, закончив разговор с Иезекией, вышел на улицу и прищурился от яркого, после полутёмной лавки, солнца. Воины изнывали от жары там, где он их и оставил. От нетерпения они переминались с ноги на ногу и, увидев выходящего Азария, вздохнули с облегчением. Араша рядом с ними не было. Азарий подошёл ближе, спросил вполголоса:
– Где ваш сотник?
– Не ведаем, - тот, что постарше вытер со лба обильный пот. – Он как оглашенный сорвался за одним из варваров и пропал. А нам велел дожидаться тебя.
– Что б его забрали демоны, - выругался Азарий. – Накличет он беду на наши головы. Всё, пошли отсюда.
Верблюды уже были развьючены и стояли, лениво пережёвывая солому. Товар, что до этого покоился в тюках, был разложен и вокруг толпился народ. Азарий подошёл к толстому персу, которого оставил вместо себя, пока отсутствовал. Дело тому явно нравилось, и он увлечённо торговался с худым, словно жердь, скифом из-за двух драхм. Азарий отозвал купца в сторону.
– Завтра к вечеру распродай весь товар. К ночи мы должны уже быть далеко отсюда. Так что особо не усердствуй. Если что не распродашь – придётся бросить здесь. Помни – ни это главное.
Перс согласно кивнул. Сразу превратившись из довольного жизнью заморского купца в воина великого царя персов. Азарий улыбнулся такой метаморфозе, отвернулся и... похолодел. Прямо на него шёл скиф, спасённый им на том поле брани. Вавилонянин даже вспомнил его имя – Лик. Азарий беспомощно оглянулся, ища куда бы нырнуть, чтобы скрыться от этого взгляда, но, посмотрев вторично на скифа, замер. Тот, заметив эти потуги вавилонянина, едва заметно покачал головой и, подойдя поближе, как ни в чём небывало потрогал тончайший шелк, разложенный прямо у его ног.
– Что ты хочешь, купец, в обмен за этот дивный шёлк?
Азарий проглотил ком, застрявший в горле. Лик стоял и улыбался, и от этой улыбки мнимому купцу стало не по себе. Так как Азарий молчал, то молодой скиф наклонился к нему и проговорил:
– Я думал, мы уже никогда не встретимся, Азарий. Благодаря твоим чудодейственным мазям мои раны почти затянулись. Ты пришёл сюда, чтобы услышать от меня слова благодарности? Или другая причина привела тебя в наше становище?
Азарий заметил, как подручный кивнул головой и вокруг Лика с двух сторон выросли воины. Это выглядело так, как будто истоптав подошвами своих сандалий тысячи дорог, после долгой разлуки, встретились старые друзья. Одного кивка Азария было достаточно, чтобы душа Лика, мгновенно отделилась от тела. Подручный вопросительно посмотрел на Азария, но тот вместо ожидаемых слов, сказал:
– Оставьте его. Я буду говорить с ним и потом решу как поступить.
Воины отпустили Лика, и он передёрнул плечами.
– Хорошая у тебя охрана, быстрая, - он посмотрел в глаза Азарию. – Неужто приказал зарезать бы?
– Если бы приказал, ты уже лежал бы и захлёбывался кровью.
Азарий не ожидал этой встречи и боялся её. Боги распорядились по-своему, и теперь он стоял и мучительно думал - что предпринять. Лика выпускать нельзя – он знал точно. Выход напрашивался сам собой, и от этого становилось горько на душе и тягостно. Чем-то приглянулся ему этот молодой скиф. Ещё там, на поле, сплошь усеянным трупами. Поэтому он и помог ему выжить тогда. Теперь выходило, что спасённую жизнь он должен сам и загубить? Азарий вздохнул.
Вокруг шумел базар, равнодушный ко всему и безучастный. Мимо проходили любопытные и пытались сунуться к прилавку, где стояли Лик и Азарий, но тут же оттирались в сторону воинами. Поворчав для виду, и не решаясь связываться со свирепыми на вид стражами, шли дальше.
– Что будем делать?
– спросил Лик. – Если бы ты не спас меня на том поле, то я, не задумываясь, отдал бы тебя в руки стражи. А так...
– Что так? Что это меняет? Я тебе ещё там, той ночью говорил, что не вставайте на пути у всемогущего царя Кира.