За пеленой тысячелетий
Шрифт:
Через два дня войска сошлись и встали в пределах видимости друг друга. Кир, увидев, сколько скифов пришло за своей царицей, поразился их многочисленности. Вся степь, от края и до края была черна от островерхих кожаных шапок, и лес копий поднимался над рядами конных варваров.
Персов было не меньше. Царь царей, обозревая своё воинство, понимал, что победа, которую они одержат над варварами, будет нелёгкой. Кир знал, что массагеты опытные воины и ничем не уступают его персам. А стреляют из луков даже не хуже, а лучше, чем его стрелки, натягивая лук иначе, чем персы и другие
«Надо будет научить наших лучников тому же», — думал Кир, наблюдая за воинством варваров.
И вот битва, о которой потом сложат легенды, началась. (Как писал впоследствии Геродот, это была наиболее жестокая битва из всех, где участвовали варвары. А поток стрел был настолько плотен, что затмил солнце) Вначале в дело вступили лучники. Тысячи и тысячи стрел взвились в небо. Воины подняли над головой щиты, закрываясь от летящей с неба смерти. Те, кто по бедности своей не имел щита, падали на землю и прятались под брюхо коней. Много сотен воинов полегло, что у персов, что у скифов, прежде чем опустели колчаны у лучников.
Когда иссяк поток стрел, скифская конная лава пошла в атаку на персидские ряды. Царь царей, когда увидел надвигающееся на него с дикими криками войско массагетов, собрал все свое мужество закаленного в боях воина и хладнокровие опытного полководца, не один раз заглядывающего в глаза смерти. Рядом в молчаливом ожидании замерли «бесстрашные». При виде этой конницы, поднявшейся, словно туча, на горизонте, Киру вспомнилась страшная песчаная буря в пустыне Деште-Кевир, которая надвигалась вот так же зловеще и неотвратимо.
Атака скифов была столь стремительной, что персы даже не успели дать отпор. Как только скифская лава схлынула, тут же затрубили трубы в рядах персов. Оставшиеся в живых разобрались, подхватили щиты убитых, успели вновь сомкнуть ряды, заполняя пустоты, а лучники и пращники изготовились. Вновь полетели в скифов стрелы и камни. Скифы заставили своих коней попятиться назад, разрывая дистанцию между собой и персами. Теперь даже долетевшие стрелы персов, ткнувшись в щит или роговую чешую панциря, выточенную из конских и сайгачьих копыт, из лобовой бычьей кости, бессильно падали на землю.
Степняки применили свою излюбленную тактику. Наскакивая на плотные, сомкнутые ряды персов, они молниеносно выпускали несколько стрел. Затем, завернув своих лошадей, уносились туда, где их не могли уже достать ни вражеские пращники, ни лучники. Так повторялось раз за разом. Персы приходили в ярость от неуловимости скифов. Удары их конницы и пехоты ни где не встречали той сплоченной массы, которую они смогли бы раздавить и искрошить. Персы продолжали еще держаться кучно, стараясь настичь скифов, но тревога уже расползалась по их рядам. Привыкшие наводить ужас и побеждать, они впервые видели врага бесстрашного и непреклонного. Перед ними были не те пьяные степняки, над которыми уже единожды была одержана победа.
Урон пеших персов был огромен, а скифы всё атаковали. С проклятием раненые воины оставляли ряды, падая на землю. Выдернув стрелы, они перевязывали цветными тряпками кровавые раны, и затем кто мог опять вставали в строй, а кто нет, тащились в обозы. Надеясь там найти спасение от скифских стрел и мечей.
Затем персы и скифы бросились друг на друга с кинжалами и копьями. Ни одно войско не желало отступать. Всё смешалось в кровавой сече. Задние ряды сминали передние. Упавшие и раненые задыхались под конскими копытами и ногами пеших воинов.
Звероподобные невры, принявшие на себя первый удар разъярённых персов, полегли почти все, вместе со своим вождём, но не отступили назад. Тем самым они дали возможность задним рядам перестроиться. Скифы несли огромные потери, но всё равно лезли вперёд. Пращники с такой силой швыряли круглые камни, что легко пробивали насквозь незащищенную грудь скифов, и они десятками и сотнями валились под ноги сражающихся.
Когда дело дошло до рукопашной, Кир облегченно перевел дух. Он знал, что теперь кочевников ждет один конец — разгром. Так было в Лидии, Вавилоне, Армении, Урарту, Палестине, Бактрии, в войне против греческих городов и диких племен Прикаспия, так будет и здесь! Великий Ахумуразда не может оставить их своей милостью!
Кир стоял на холме, в окружении «бессмертных», и внимательно наблюдал за битвой. Он видел, как под натиском скифской конницы гнутся его ряды, как падают под ударами скифских мечей прославленные воины, кинувшие к его ногам всю Азию. Он взмахнул рукой и в бой ринулись колесницы. Пехота разомкнула свои ряды, пропуская их вперед, и опять сомкнулась за их спинами. Кир улыбнулся в бороду. Вот сейчас они перемелют скифов и принесут долгожданный перелом и победу. Не было ещё такой силы, способной противостоять отряду, бешено мчавшихся колесниц.
Но случилось непредвиденное. Скифы не стали встречать их грудью, как бывало прежде, а уходили с дороги мчавшихся колясок, без промаха поражая возничих. Лошади, потеряв управление, растерянно заметались по полю. Затем, испуганные диким воем степняков, повернули назад и врезались в лидийскую кавалерию, внося сумятицу и панику.
Солнце перевалило за вторую половину, но не было ещё перелома ни с одной, ни с другой стороны. Широкие отточенные мечи в руках воинов переливались яркими вспышками солнечных лучей.
Восстановив порядок, персы построились клином и врубились в ряды кочевников и медленно начали вгрызаться во фланг противника, шаг за шагом подвигаясь вперед. В это время из-за холмов, им в помощь, показался большой отряд, на ревущих верблюдах. Они вломились в массу скифов, дробя палицами и железными булавами черепа степняков. Оторопевшие, охваченные паникой скифы заметались, подставляясь под секиры персов. Ещё немного и скифы готовы были дрогнуть, но грозные окрики вождей быстро привели их в чувство. Пропуская верблюдов вперёд, они сзади подрубали сухожилия животным и те, обезумев от боли, сбрасывая седоков, носились по полю, внося сумятицу и неразбериху в ряды персов и замедляя их продвижение вперёд.