За порогом боли
Шрифт:
Зато теперь можно было спокойно подумать. Что-то упорно не давало ему покоя. Что-то мешало поверить этому Юрию Николаевичу. Причем это «что-то» появилось уже после того как Макс попрощался со своим новым шефом.
«Два пункта» – решил Макс. – «Почему два? Черт его знает. Подсознание… Думай, думай! Это не ГБ… Почему? Коридор!!! Здание Госбезопасности длиной метров сто, а в этом коридоре и пятидесяти не было… Нет, не это. Здание может быть просто разделено стеной на две части. Кстати, именно поэтому, наверное, и окон в концах коридора не было. А что же тогда? Стоп! Вот оно! Когда я вышел во двор, справа за стеной проехала машина, значит там дорога. А, насколько я помню, перед КГБ пешеходная зона…
Черт, опять мимо. Машина была легковая. Более того – „Волга“. А рядом с Комитетом находится здание областной администрации. Там этих „Волжанок“ —пруд пруди. Да и гоняют они вечно именно по „пешеходке“. В конце концов, это могла быть и Комитетская машина… О-о-о! Господи! Как же я сразу-то не въехал! Ворота! У здания КГБ рядом с воротами КПП, а тут стена и сразу створ. Ф-Ф-у! Первый пункт есть. А второй? Что за второй пункт? То, что это не КГБ, не ФСБ и не ЦРУ с ФБР – это теперь понятно. Ну, а дальше? Машина. УАЗик, чья задница торчала из гаража. Он меня насторожил. Это и есть второй пункт, наверняка. Но почему? Что в нем такого особенного? С ума сойдешь с этим подсознанием…»
Задумавшийся Макс вдруг потерял равновесие и грохнулся с сиденья, ударившись ребрами о соседнее. Через пару секунд, – Макс только еще начал понимать, что машина остановилась, – дверь распахнулась и «краснорожий» вытащил его за шкирку из кузова.
– Давай, умник, топай домой. И застегнись, простынешь, – «краснорожий» от души врезал Максу по плечу, и через секунду машина сорвалась с места. Макс ошеломленно стоял на дороге, щурясь от солнечного света.
«Номер!» – вдруг стрельнула, мысль и Макс резко повернулся вслед уходящему УАЗику. – «Хрена!» – номера, естественно, не было. И тут сзади пронзительно завыл автомобильный гудок. Макс шарахнулся с проезжей части, едва выскочив из-под колес какой-то машины.
– Застегнись, чувак, не рисуйся, – заметил мимоходом парень, прогуливающийся со своей подружкой. «Да что они все привязались?» – подумал Макс и застыл – куртка была распахнута, а из-за пояса торчала здоровенная рукоять пистолета. «Домой, домой!» – решил освобожденный, застегивая куртку враз ослабевшими пальцами, – «И когда успели засунуть? А вот и дом, любимый дом. Подбросили прямо до места… Черт! А откуда они узнали, что я здесь живу? Ведь эту квартиру я снимаю чуть больше месяца!» От таких мыслей настроение слегка испортилось, но Макс потихоньку уже начал привыкать к весьма неприятной для него осведомленности Юрия Николаевича.
….Дверь в квартиру оказалась незапертой. Макс поднял пистолет двумя руками вертикально, как полицейские в американских боевиках и, толкнув дверь плечом, влетел в коридор, едва не сбив с ног Кирилла, который нес с кухни сковородку со шкворчашей в ней картошкой. Кирилл вытаращил глаза, попытался что-то сказать, поперхнулся и молча махнул сковородкой в сторону комнаты.
Картина, надо признаться, была живописной – Грек и Касым, обложенные оружием, как ирландские террористы, сосредоточенно чистили стволы АКСУ. Они дружно подняли головы и уставились на вошедших. Их глаза синхронно выкатились из орбит. Только через несколько секунд Грек вымолвил:
– Ты…откуда?
– А как ты думаешь?
– Я…я уже ничего не думаю. Рассказывай.
– Только после Вас! – галантно расшаркался Макс. – Сначала скажите, что вы здесь делаете? Готовитесь к штурму парламента?
– Вроде того. Собирались освобождать заложника.
– А кто заложник?
– Ты.
– Я?
– Ага. Была только одна маленькая загвоздка. Не известно было, откуда тебя освобождать.
– Смахивает на старый анекдот, – сиронизировал Макс. – Один мужик говорит другому – «Я хотел летом поехать в Крым, но не смог». «Почему?» – спрашивает второй. «По трем причинам. Во-первых, не было денег.» «Можешь не продолжать» – говорит второй. Так и у вас. Все рассчитали, один пустяк только не учли.
– А ты не язви. Киря сразу поехал за этой черной «Волжанкой», на которой тебя повезли, но его почти тут же тормознул ГАИшник.
– Ага, – поддержал Кирилл. – У меня вся машина была оружием забита. Пришлось тикать дворами. Насилу оторвался.
– Ну, а потому, что ГАИшник стоял совсем не там, где ему полагается стоять, мы сделали вывод, что это спланировано, – продолжил Грек. – Так? Следовательно, тебя взяли органы. Так? Киря нас вызвал, обрисовал ситуацию. Мы подумали, зарядили кое-кого из наших в ментовке. Теперь сидим и ждем результатов. Парни должны позвонить и сказать, кто тебя взял.
– Гениально, – Макс откинулся в кресле, глубоко затянувшись «Кэмелом». – Натяжек не замечаете?
– Есть, конечно. Но у нас времени на раздумья было не очень-то.
– Отбивайте своих заряженных. Все равно бы они ничего не узнали.
– Ну да?!
– Ну да! Почему взяли только меня? Почему ГАИшники, как вы думаете, не выставили заслон и позволили Кириллу добраться сюда, на другой конец города? Или ты весь город дворами проехал?
– Так-так… – пробормотал Грек, покусывая большой палец. Касым усердно драил автомат, а Кирилл задумчиво уплетал картошку. Прожевав очередную порцию, он поднял глаза:
– Чекисты, что ли?
– Вроде бы. Говорят, что КГБ. Но я что-то не на сто процентов уверен.
– А что так?
– Черт его знает. Сомнение. Знаешь, репортерская интуиция.
– Ну, ладно. Давай рассказывай, что там с тобой стряслось, – подал голос Касым.
Макс начал подробный рассказ. Никто его не перебивал, но когда Макс добрался до разговора с Юрием Николаевичем, его вдруг что-то остановило.
В недрах возбужденного мозга, помимо всякого желания, как преждевременный выкидыш, вдруг выскользнула на свет паскудная мысль. Не мысль даже, а ее зародыш, который Макс попытался удушить тут же, в истоке. Но было поздно. Как гной из лопнувшего аппендикса эта подлая мыслишка брызнула и растеклась, отравляя все, с чем соприкасалась, грязной червоточиной разъедая другие мысли, удушливой гниющей волной подступила к горлу, остановив слова.
Макс даже поперхнулся:
– Подождите, парни, я сейчас приду.
Под недоуменные взгляды Макс вскочил и ушел на кухню. В холодильнике нашел початую бутылку водки, плеснул полстакана, одним глотком хлестнул, не закусывая, и оперся об открытый холодильник, переводя дух. Надо было быстро собраться с мыслями и обдумаю сложившуюся ситуацию. Мгновенное потрясения сделало и доброе дело, пробив мысленный ступор, который появился из-за слишком быстрого развития сегодняшних событий. Мысли хлынули потоком, и важно было не захлебнуться в этом водовороте.