За поворотом времени, или Магия сердца
Шрифт:
Начальник городской стражи был человеком спокойным, вдумчивым и рассудительным. Он не создавал пустого шума, а его слова всегда звучали четко и конкретно.
— Мой Правитель, у меня для Вас важная информация. Поджог лавки ремесленников запланирован бунтовщиками на сегодняшнюю ночь.
— На сегодняшнюю ночь? Ты уверен?
— Абсолютно, мой господин. У меня повсюду есть осведомители. Так вот вчера вечером госпожу Присциллу опять видели в Теппе. Она долго шепталась с крестьянином по имени Родион. А сегодня с утра он уже в Баграсе. Успел навестить и бывших рабочих с ткацкой фабрики. И с некоторыми ремесленниками переговорил. Не иначе, как инструкции Присциллы им передал.
— Вот чего крестьянам для счастья не хватает? Никак не пойму. Не в силах я увеличить им урожайность земель! Не в силах. Нынче всем трудно живется! Ну, пять выходных я им выделю, разрешу вообще не работать, что изменится?
— Наказывать их надо за непослушание, господин Злот. И за дурной пример для остальных, тоже.
— Накажем. Засаду организовали?
— Нет пока еще, мой господин. Боимся вспугнуть. Пока лишь держим под наблюдением.
— Это правильно. Вдруг еще что–нибудь интересное выяснится? Как наставляет нас уважаемый господин Хронос: «Не торопите события, господа. Время спешки не любит». Будем ждать до ночи.
— Как прикажете, господин. Только это еще не все, что я собирался сообщить, — начальник стражи смущенно замолчал, словно испрашивая позволения для нового доклада.
— Что еще стряслось?
— Тот самый крестьянин Родион, из Теппы, за которым мы сейчас установили плотное наблюдение, он приходил ко дворцу Вашей сестры.
— Присцилла намерена спалить вдобавок и дворец Георгины?
— Нет, я не думаю так, это вряд ли возможно. Крестьянин приходил к госпоже Екатерине. Они разговаривали через дворцовую ограду где–то с полчаса. Я, когда узнал, сначала хотел предупредить об этом обстоятельстве госпожу Георгину. Но ее с утра дома нет, она гуляет с подругами по городу. И я решил рассказать обо всем Вам.
— Подожди, подожди! Это тот самый Родион из Теппы, у матери которого Катерина и гостит по выходным?
— Да, мой господин, это он. Понимаете, меня смутила их беседа. О чем может обычный крестьянин разговаривать с госпожой? А потом я так поразмыслил: мы о госпоже Екатерине ничего достоверно не знаем. Кто она и откуда? Люди твердят, что она Магистр белого сектора. Но что она делала в Вашей самой проблемной деревне? А вдруг она подруга госпожи Присциллы, а этот крестьянин лишь их почтовый голубь?
— Подозреваешь, что это Екатерина планирует крестьянские бунты?
— Не знаю. Стражникам подслушать их не удалось. Они общались вполголоса, а на улицах Баграса днем такой шум — ничего не слышно. Но все это слишком странно. Не будь госпожа Екатерина гостьей Вашей сестры, я бы отдал приказ последить и за ней, а так… По — Вашему, нужно предупредить госпожу Георгину обо всем?
— Нет! Что ты? Ни в коем случае! Георгина не умеет хранить тайны. Она их сразу же выдаст. Знаешь, что мы сделаем? А давай–ка сорвем замыслы бунтовщиков! Арестовывайте крестьянина Родиона и сажайте в тюрьму. Постарайтесь выбить из него и признания в поджогах, и информацию, зачем он приходил сегодня к Катерине. Дальше. Соберите у лавки ремесленников демонстративно большое количество стражи, якобы для поимки бунтовщиков и для охраны лавки от поджога. И еще, по всему городу распустите слухи, что крестьянин Родион из Теппы арестован, что он от страха признался в своих преступлениях и даже сдал нам сообщников. Расскажите всем, что мы готовим целую волну арестов по Баграсу и по Теппе. Да, и не забудьте упомянуть в сплетнях, что Родиона и его друзей–революционеров послезавтра ожидает смертная казнь. Что я уже подписал об этом Указ. Посмотрим, кто из моих подданных и как именно отреагирует на эти новости.
— Это хорошая идея, мой господин. Бунтовщики запаникуют. Им будет уже не до поджогов, только бы свои головы уцелели.
— Верно.
— А как же госпожа Екатерина?
— За ней я тоже пригляжу. Моя правдивая Звезда всех видит. Я потихоньку вернусь домой и понаблюдаю за Баграсом и за Теппой. А ты приведи мне кого–нибудь из стражников, кто засядет здесь, в этих стенах, и будет делать вид, что я тут нахожусь, но принимать никого не желаю. На слуг гостиницы я сейчас покричу, нагоню страху, чтобы лишний раз сюда не совались. Пусть люди считают, что я в Баграсе. Уловил?
— Сделаю, мой Повелитель.
— Да, и сестре моей наш план не выдавай. Слухи к ней прилипают очень быстро. Если вызовет тебя для их проверки, скажешь, что все так и есть, но тебе некогда с ней разговаривать, потому что я сильно не в духе. Георгина — осторожная женщина. Она побоится тревожить тебя или меня в последующие несколько часов.
— Все будет исполнено, мой господин.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
В поисках спасителя
— Катя! Катерина, ты еще дома? — Георгина стремительно поднялась по центральной лестнице дворца, пытаясь по доносившимся звукам определить, кто где. — Катя!
— Я здесь. Что стряслось? — женщина выглянула из дверей гостиной.
— Ох! Вот ты где! Ты не ушла со Злотом на прогулку?
— Нет. Его до сих пор нет. Я даже немного беспокоюсь. Мы договаривались, что он придет после обеда. Я вот жду.
— Ага. Я так и догадалась, что ты будешь сидеть здесь одна в неведении. Катя, мне не очень приятно тебя расстраивать. Но, наверно, ваше свидание со Злотом сегодня не состоится, — Георгина, понимая, что все равно не сможет утерпеть, поскольку ее распирало изнутри от важности известных ей новостей, поторопилась выпалить все приобретенные сплетни разом: — Ты не представляешь, Катя! В Баграсе такое творится!
— Какое?
— А такое! Эти бунтовщики совсем обнаглели. Они решили спалить сегодня ночью лавку ремесленников. Ишь, чего удумали? Замечательно, что городская стража не дремлет. Они задержали организатора предыдущих поджогов. Говорят, что он уже дает показания против своих сообщников. Ой, головы полетят сегодня по Баграсу и по Теппе! Нам, Катя, лучше пока дома отсидеться. Злоту сейчас не до нас, поверь. Революционеры своими претензиями и разрушениями уже так вывели моего брата из себя, что он это дело лично доведет до конца! Пока не казнит их всех — не успокоится.
— Казнит? — с замирающим сердцем переспросила Катерина.
— Да, конечно. За такие преступления в Баграсе установлено только одно наказание — смерть через повешение. Родиона повесят послезавтра, а остальных бунтовщиков по мере поимки. Я так думаю. Хотя с начальником стражи мне толком и не удалось переговорить. Он сегодня жутко занятой!
— К-как — Родиона? К–к–какого Родиона?
— Ну, того самого, поджигателя. Родион, из Теппы. Люди на торговой площади шепчутся, что он вообще организатор всего революционного движения. Да ты должна его помнить, если в Теппу ездила! Он довольно миловидный такой. Не отталкивает своим изношенным одеянием, как другие бедняки. Я именно через него крестьян к себе на праздник урожая приглашала. Вспомнила? А я ведь еще тогда почувствовала в нем задатки лидера. Кать, на тебе лица нет. Ты чего?