За пределом. Том 2

Кири Кирико

Не всегда, но в большинстве своём.

— Кстати, — прервал он свои жалобы, вспомнив о важном. — К нам на днях сантехник придёт. На второй этаж, там батарея течёт. Поэтому спрашиваю сразу: с трубами чего надо подкрутить, пока он здесь будет? Я не собираюсь по сто раз его звать.

— Нет, спасибо, всё отлично, — покачал я головой.

— Ясно… а то смотри. За квартиру отвечаешь, молодой человек. Это не с родителями тебе жить.

— Я понимаю, но спасибо за беспокойство. Я сегодня обязательно гляну, что есть, и, если что, сообщу вам.

— Все бы так, — показал он свои прогнившие пеньки. — Тогда жду денег через четыре дня, Томми.

—

Да, — кивнул я. — Я сам занесу их к вам.

Может быть я действительно подхалимничаю. И может быть некоторые сказали бы, что надо быть твёрже и более непреклонным. Но зачем? Зачем, если можно быть мягким и получать куда больше? Меня не мучает давление собственного величия, а мягкостью и уважением порой можно добиться куда больше.

Квартира меня встретила одиночеством. Одиночеством, скрипами за стеной, капанием воды в раковину и запахом плесени, которая буквально пробрала все деревянные стены этого здания. Иногда мне казалось, что этот запах преследует меня даже в школе, словно я сам ей покрываюсь.

Это теперь был мой новый дом, к которому я старался привыкнуть. Если вспоминать теплотрассу и скамейку, не так уж и плохо. По крайней мере, хлипкая деревянная дверь давала мне хоть какую-то иллюзию на безопасность, а ночью я не рисковал замёрзнуть.

У меня в квартире не было даже коридора, я сразу попадал в зал, который был ещё и кухней, и спальней одновременно. Обычная большая комната, включающая в себя всё, за исключением туалета, который был отдельно. У левой стены была кухня, у правой спальня, посередине стол, туалет за дверью справа сразу у входа. Мне хозяин дома даже кровать оставил с матрасом, подушкой и одеялом, за что ему спасибо. Не буду говорить про чистоту и качество, но уверенно заявлю, что точно лучше, чем в лесу в сугробах под елью.

Я старался чувствовать себя как дома и не унывать, но отваливающаяся штукатурка вместе с краской со стен, супящаяся побелка с потолка и отсутствие даже намёка на порядок несколько мешали мне в этом деле. Я ещё молчу про ванну. Там вообще тихий ужас, и мне пришлось купить тапочки, чтоб мыться, не боясь подцепить что-нибудь с ванны.

Разогрев еду, что принёс с ресторанчика, я сразу сел за единственный потёртый стол и принялся есть, попутно решая домашнюю работу.

Это не заняло у меня много времени — в прошлой школе по темам мы значительно ушли вперёд. А ведь мы не были сильной школой, от чего можно сделать вывод, какой уровень в этой.

Страницу за страницей, не отвлекаясь, я читал, потом писал, решал уравнения, полностью погрузившись в учёбу. Рылся в учебниках по старинке, так как до сих пор не обзавёлся телефоном. Да и не попытался бы я списывать, так как делал это не для галочки, а для себя. Решал столбиком, зубрил правила и параграфы, запоминал то, что будут спрашивать, и так далее. Я обгонял их программу, стараясь придерживаться темпа прежней школы, понимая, что уровень знаний для аттестата, который послужит билетом в универ, должен быть выше, чем дают в этой школе. А университет был моей заветной целью, к которой я стремился. Не Сильверсайдский международный, конечно, так как этот вообще был на уровне того же Гарварда, обычный где-нибудь в Маньчжурии или Сибирии на задворках. Поэтому причина моих стремлений была вполне понятна. А дальше высшее образование, нормальная работа, пластика лица, чтоб избавиться от шрамов и сделать себе новое лицо и моё будущее. Можно сказать, что цели создавали мою жизнь, ими я её наполнял, делая из себя, пустышки без цели, нормального человека.

Закончил же я ровно

в половину одиннадцатого, когда пришла пора спать. В конце концов, невысыпание сказалось бы как на моих силах, так и на психике. А я действительно боялся, что стоит мне начать уставать, как сразу же вернётся депрессия вместе с голосами, которые в последний месяц меня не посещали. И я надеялся, что не посетят.

Когда всё было закончено, убрано и собрано, я залез в свой небольшой тайник, где сохранились обёрнутые в пальто драгоценности и стволы, после чего вытащил свой глок. Как бы там ни было, я всё же не доверял этому месту, из-за чего спал с пистолетом под подушкой. Может я паранойю, а может однажды мне спасёт это жизнь, кто знает. В любом случае, с ним мне спалось куда крепче, чем без него, если на чистоту. Появлялось чувство защищёности.

Вот так выглядел мой день в новой жизни.

Иногда эти будни разбавлялись посещением библиотеки, где я читал для души, иногда разбавлялись подработкой на левых работах, чтоб скопить побольше на жизнь. И возвращаясь сюда, в мой маленький временный форт, где можно было перевести силы и ринуться вновь в бой за собственное будущее, я вновь готовился к новому дню.

Моя жизнь выглядела как бесконечный конвейер, повторяющийся раз за разом, за исключением мелочей, который исчезали в рутине так же быстро, как и появлялись. Я вернулся к своей привычной, пусть и несколько другой жизни.

Потому меня даже по-своему немного радовало однотипное утро, когда я собирался в школу. Почистил зубы, умылся, оделся, захватил портфель и отправился в школу через город, который уже сбрасывал с себя мрак, наполняясь нормальными людьми. И всё пешком, пешком, пешком… Неудивительно, что я похудел в таком режиме и до сих пор не набрал вес. С другой стороны, в прошлой жизни все знали толстого Нурдаулета, а здесь есть изуродованный худой Томас, чем не плюс?

Около ворот вновь был сплошной поток учеников, который собирался из маленьких ручейков одиночек вроде меня и небольших групп. Я сразу по привычке влился в него, стараясь ни с кем физически не контактировать, и попал на территорию школы, где вместе с остальными прошёл и в само здание.

Преодолев небольшую толкучку на входе, попал в холл, где, разбившись на множество групп, побольше или поменьше, громко общались ученики. Я сразу направился к лестнице подальше от людей и возможных проблем и через несколько минут уже садился на своё законное место в классе.

Осмотрелся.

Все только-только начали входить в класс, рассаживаясь по местам, но не прекращая перекрикиваться между собой с разных мест. С виду они казались вполне безобидными учениками старших классов, что не знали грусти и проблем. Я бы даже сказал, что класс дружный — вон как обнимает один парень другого за плечи или невинно подшучивает девушка в типаже «шлюха на охоте» над какой-то немного прыщавой полноватой девчонкой.

Но это всё ложь, пыль в глаза. Обнимают не только друзей, а невинные шутки могут быть больнее удара. Здесь, в этом классе, да и, наверное, во всей школе побеждают сильнейшие, а остальные покорно принимают свою участь. Такова жизнь.

Я вижу уровни и группы в классе. Те, кто сверху, типа «шлюхи на охоте», быдловатой особы или слишком говорливого парня с татуировкой на шее. Они собирают вокруг себя группу поддержки из подпевал.

Есть подпевалы, массовка, что вроде и такая же шумная, но сразу видно, что на втором месте. Они в безопасности, они почти любимчики, и почти на высоте. И кроме почти им ничего не грозит.