За пригоршню баксов
Шрифт:
– Эй! – позвал он.
В темноте произошло какое-то движение.
– Что случилось? – сонным голосом спросил парень.
– Разомкни наручники, – попросил Юшкин. – Рука затекла.
Парень чертыхнулся, но поднялся.
– Ну что там с воришкой? – спросил Юшкин.
– Нормально все.
– Нашли?
– Все решилось, никаких проблем, – сказал парень.
Кажется, он совсем не хотел разговаривать на эту тему.
Снял наручники.
– Ужинать будешь? – спросил он.
Ужинать –
– Что-то мутит меня, – проявил он осторожность.
– Ты не чуди, – посоветовал парень.
Или почувствовал, что Юшкин хитрит, или так просто сказал, для острастки.
– Нет-нет, правда! – засуетился Юшкин. – Я потому и проснулся, что почувствовал…
Он резко поднялся.
– Мне надо выйти, – пробормотал.
Под полным подозрения взглядом своего надсмотрщика Юшкин выскочил из дома, преодолел расстояние до туалетной кабинки – уже бегом – и, только укрывшись за дверью, позволил себе снять с лица маску страдания.
Он знал, что вертухай находится рядом и эту сцену надо было сыграть до конца. Он ткнул пальцы поглубже в рот, содрогнулся от отвращения, и его почти сразу вырвало. Он кашлял и отплевывался, стараясь производить как можно больше шума.
Все происшедшее произвело на парня впечатление. Когда Юшкин предстал перед ним, тот смотрел с нескрываемой брезгливостью.
– Что-то не пошло мне сегодня, – сообщил ему Юшкин, закрепляя свой успех. – Сейчас я просплюсь и приду в себя.
Он действительно выглядел измученно-обессиленным. Прошел в дом, лег на кровать. Парень не предлагал ему выпить. Пока все шло так, как мечталось Юшкину. Сегодня у него должна быть трезвая ночь. Первая трезвая ночь за все время.
Вертухай, наверное, будет его сторожить. Трезвый Юшкин для него опасен. Боится, что он следит. Это с пьяным никаких проблем. А за трезвым нужен глаз да глаз. Но не может быть, чтобы сон не сморил этого вертухая. Под утро сдаются все. Надо только дождаться.
У Юшкина уже был план. Кратко, в двух словах, его можно было озвучить так: надо уходить. Парень будет против, конечно. И его придется нейтрализовать. Табуретом по голове. Спящего. Потом забрать пистолет. Не ровен час, очухается, бросится в погоню. Неизвестно еще, какие ему даны инструкции. Может быть, стрелять на поражение. Так что пистолетик изымается, это даже не обсуждается. А там можно и выбросить. В воду. Не отыщет.
Подошел парень. И в рассеянном свете, идущем от окна, Юшкин увидел, как блеснула сталь наручников. Он встрепенулся и произнес умоляюще:
– Мне и так плохо, а тут еще ты с этими железяками!
Он испугался по-настоящему, потому что наручники перечеркивали все его планы. Лишали последней надежды.
– Рука затекла! Я ее почти не чувствую! – канючил Юшкин.
Парень
Не дадут они ему уйти, понял Юшкин. Свои виды у них. И договориться никак невозможно.
Почти всю ночь он не спал. Смотрел в окно, за которым безжизненно белым светило незаходящее солнце. В полной тишине можно было поверить в то, что в мире что-то случилось. Нет никого вокруг. И ни на чью помощь нельзя рассчитывать. Измученный переживаниями, Юшкин заснул только под утро.
Утром, когда Юшкин еще спал, парень освободил его от наручников. Выспался вертухай. Теперь будет сторожить. Юшкин перевернулся на другой бок, но поспать ему так и не дали.
Прошло совсем немного времени, как вдруг его тюремщик всполошился. Юшкин тоже встрепенулся и услышал звуки чьих-то шагов на крыльце. Парень метнулся к двери, пытаясь упредить непрошеных гостей, но опоздал. Ввалились два мужика: уже знакомый Юшкину седой и еще один, помоложе, который держал за ворот пацана. Малолетний воришка. Попался, голубчик.
– Здравствуйте! – сказал седой. – Вы извините, что мы так рано… Ни свет ни заря…
Он был возбужден и похож на охотника, долго преследовавшего добычу.
Парень, присматривающий за Юшкиным, отступил в глубь комнаты и с настороженностью смотрел на ранних гостей. Седой не замечал его неприветливого взгляда. Ему был нужен Юшкин.
– Вот! – сказал седой и указал на бедного пацана обличающим прокурорским жестом. – Он?
– Он, – подтвердил Юшкин.
Только теперь тюремщик Юшкина понял, что происходит.
– Ну к чему этот балаган! – произнес он с досадой. – Я же дал тебе денег, чтобы ты купил новый счетчик…
Он не успел договорить, потому что мужик, державший воришку за ворот рубахи, наградил пацана увесистой оплеухой.
– Гад! – сказал мужик.
– Я по поводу счетчика поясню, – произнес седой. – Тут ведь важно, чтоб в зародыше… Чтоб никакой безнаказанности… Ну ладно, допустим, поставлю я новый счетчик… Так ведь он, шельмец, опять полезет…
– Не полезет, – мрачно сказал мужик. – Отлазился, поганец!
И еще раз отвесил воришке оплеуху. Лицо у мальчишки было уже совершенно свекольного цвета, но он пока не плакал. Предслезное состояние. Совсем немного ему оставалось.
– Это папаша его, – зачем-то пояснил Юшкину седой.
Незадачливый сторож сейчас выглядел счастливым. Еще вчера все было очень плохо, а теперь вон как оно обернулось. В жизни всегда так. То черная полоса, то белая. Сегодня вот белая. Вор обнаружен, и его причастность к совершенному преступлению подтверждена свидетельскими показаниями. Груз упал с души седого.