За решеткой
Шрифт:
Я знал, что надо сходить на обед, уйти, пока есть возможность, но мне совершенно не хотелось. Так что я стоял и смотрел, подмечая все его выражения лица и повадки. Он уделял бабушке безраздельное внимание, говоря, делясь и улыбаясь особенной улыбкой, которая принадлежала ей одной. Его любовь расходилась по комнате, прогоняя тьму тюрьмы и сияя чистотой, которую надо увидеть своими глазами, чтобы понять.
Когда он находился в данной комнате с этой женщиной, все его тревоги исчезали. Они как будто могли бы болтать где угодно. В беседке, в парке, в местной
Я узнал об его отношениях с бабулей, о том, как она воспитывала его и брата. Я знал, что она важна в его жизни. Бишоп мало говорил о Джалене. Может, он и простил Аянну за все, что связано с его арестом, но он не простил брата.
До меня дошла одна мысль, и я осознал, что пожилая женщина навещала его не одна. Джален ждал на парковке или вернется через два часа.
Оставив Бишопа, я решил, что мне и правда надо кое-что сделать в свой часовой перерыв на обед.
Глава 13
Лицо Деррика просияло, когда я влетел в комнату для персонала. Он пинком выдвинул стул напротив себя и махнул мне.
— Не думал, что ты придешь. Садись. Мне не помешает компания.
— Я бы с радостью, но мне надо кое с кем встретиться. Это может не занять много времени, так что прибереги мне местечко.
Я схватил рюкзак, решив, что если не найду брата Бишопа на парковке, то пообедаю в своем джипе; слишком много молодого ума и энергии Деррика будет перебором.
Любопытство заставило меня шагать быстро. Адреналин курсировал по венам, пока я думал, что скажу Джалену, если найду его. Я не знал, зачем искал встречи с ним, только понимал, что испытываю внезапный порыв отыскать еще одну связь с Бишопом. Узнать больше.
На парковке я прикрыл глаза ладонью от полуденного солнца и осмотрел машины и грузовики в поисках автомобиля с кем-либо внутри. Я не знал, как выглядел Джален, но я не был стеснительным, так что даже если подойду не к тому человеку, это меня не смутит. Если он здесь, то я хотел его найти.
Пот собирался под моей плотной униформой и смачивал волосы на висках, пока я шел между рядов припаркованных автомобилей. Отдергивая ткань рубашки от тела и слегка обмахиваясь ей, я уже собирался сдаться, капитулировать перед летней жарой и пойти в местечко попрохладнее, но тут заметил движение на дальней стороне парковки у забора. Мужчина прислонялся к бордовому Понтиаку Гранд При с четырьмя дверцами.
Он стоял спиной ко мне, но его темная кожа и телосложение напоминали Бишопа. Его черные волосы были коротко подстрижены, плечи выглядели широкими. Приближаясь, я заметил, что на нем была угольно-серая майка, потрепанные джинсы Левайс и коричневые рабочие ботинки со стальными носками. Шнурки не были зашнурованы, просто засунуты за верх ботинок, будто ему было лень, или он слишком спешил.
Он опустил
— Джален? — крикнул я, когда оказался в пределах слышимости.
Он дернулся и резко вскинул голову. Брови нахмурились, улыбка исчезла. Проступило непонимание.
— Да? Это я, — он глянул на ворота тюрьмы возле будки охраны, затем снова на меня. — Что-то случилось?
Он был более худым, чем его брат, но имел достаточно мышц, чтобы я предполагал, что его работа подразумевает интенсивный физический труд. Мы были примерно одного возраста, но он производил впечатление более молодого.
Я протянул руку и дружелюбно улыбнулся.
— Энсон Миллер.
Он пожал руку, но вопросительное выражение так и оставалось на лице.
— Джален Ндиайе, но вам это уже известно. Вам нужно, чтобы я зашел внутрь или что? Я говорил ей, что помогу с бумагами, но она не слушает.
Я предположил, что он говорит о своей бабушке, так что отмахнулся и сунул руки в карманы, стремясь к небрежности.
— Нет, все хорошо. Она сейчас на посещении. Я надзиратель. Охранник в секции вашего брата. Я подумал, что вы можете быть здесь.
Его тело напряглось, и он сунул телефон в карман, после чего скрестил руки на груди.
— Да? Ну вот он я. Чего вы хотели?
— Да. Я... Он упоминал вас несколько раз. Я подумал... — да понятия не имею, о чем я думал. — Может, мы могли бы поговорить.
Он тряхнул головой, будто я нес какой-то бред.
— Поговорить о чем?
— О вашем брате.
Если я думал, что пронизывающий взгляд Бишопа нервировал, то это ничто в сравнении со взглядом Джалена. Он склонил голову набок в той же манере, которую я столько раз замечал за Бишопом. Он нахмурился еще сильнее.
— Не уверен, что понимаю, зачем надзиратель, — он махнул рукой, указывая на мою униформу, — хочет обсудить моего брата. Если он сделал что-то не то или не подчиняется каким-то правилам, то я уверен, что на такой случай существуют протоколы, и они не включают выслеживание членов семьи на парковке. Я прав?
Моя спина напряглась, расслабленная поза сменилась более обороняющейся стойкой. Не то чтобы я ощущал какие-то враждебные намерения, но горечь буквально волнами исходила от Джалена. Когда кто-то оскорблялся, то инстинктивно хотелось насторожиться — слишком много лет стажа сформировали такую привычку.
— Бишоп не сделал ничего плохого. Я здесь как дру...
— Практически уверен, что два убийства с отягчающими обстоятельствами — это плохо, офицер, — он показал пальцами кавычки в воздухе, подчеркивая свой посыл. — Из-за этого он здесь, так?
— Вы правда верите, что он виновен в этих преступлениях?
Я ответил на его недрогнувший взгляд таким же твердым взглядом. Бросил ему вызов, пусть осмелится солгать мне в лицо. Это было мимолетным, но его щека дернулась, взгляд скользнул туда-сюда. Неважно, что утверждал Джален, правда была на виду.