За счастьем(Повесть)
Шрифт:
Здесь Дженарино увлекся. Рассказал все, со всеми подробностями, ничего не забыл.
— Пойдемте-ка со мной, — перебил его вдруг незнакомец. — Я — граф из Венеции. Путешествую инкогнито (скрываю свое настоящее имя). Выдаю себя за артиста.
— Артист? Значит, как мы, — обрадовались мальчики.
— Да, да. Совсем, как вы. Пойдемте со мной. Согласны.
— О, конечно, согласны. Мы следуем за вами, граф.
Вот с этого-то все у них и началось.
Они ужинали. Хорошо поели. Потом покровитель проводил их в ближайшую от станции гостиницу.
Чтобы добраться до Женевы, нужно иметь денег гораздо больше того, что они заработали в Капуе.
Граф отобрал у мальчиков мешочек с деньгами. Сказал, что берет его на хранение и уверил, что скоро они заработают и еще, только гораздо больше.
Заботы о помещении и пропитании он брал на себя. Но прежде всего нужно позаботиться о хорошем заработке. Когда денег наберется достаточно, он сам отправит их в Женеву.
В сумерках граф вернулся и весело крикнул мальчикам:
— Вот все и устроено. Вы будете петь в чудном ресторане.
И он обнял их всех троих с «Прыгуном» в придачу.
— Да здравствует наш граф! — закричали, ничего не подозревавшие мальчики.
Граф настоял на том, чтобы они переменили свои костюмы. Оделись бы так, как одеваются настоящие синьоры.
Вечером, умытые, причесанные, нарядные, они вместе с покровителем явились на свой первый концерт.
Концерт имел огромный успех. Им пришлось повторять каждую вещь по несколько раз. Всем особенно понравились «Смешные сценки». Их пришлось повторять без конца. Только в полночь, изнемогая от усталости, мальчики добрели до постели.
Покровитель был бесконечно ласков и до небес превозносил их удивительные способности. Но когда мальчики спросили, каков был сбор с концерта, он резко ответил:
— Это вас совсем не касается. Теперь думайте только о том, чтобы есть спать и быть, как только можно, повеселее.
— И работайте без устали, — сквозь зубы проворчал Дженарино.
Тотоно был удовлетворен ответом и словами покровителя. Замечание Дженарино ему не понравилось. А через пять дней мальчики просто изнемогали от новой жизни. Каждый вечер публика требовала от них слишком многого. Почти каждую песню им приходилось повторять чуть не по пяти раз. Они танцевали и пели, пока, наконец, не падали от усталости. Они задыхались в душном, набитом людьми, зале, пропитанном запахом всевозможным кушаньей. Две недели такой жизни замучили их совершенно.
Глава II
ПОТРЯСАЮЩЕЕ ОТКРЫТИЕ
Таниэлло ушел с графом в ресторан. Оставшись наедине с Дженарино, Тотоно решил воспользоваться случаем, чтобы рассеять сомнения товарища:
— Видел! Слышал! Поверил, наконец, что он хочет нам только добра.
— Ну и дурак же ты, как я на тебя погляжу, — презрительно отозвался Дженарино.
— Однако,
— А все-таки, повторяю, что этому графу не верю. Ты только вглядись хорошенько в его физиономию. Препротивное у него лицо.
— О! — начал, было, Тотоно.
— Никаких там ни «о», ни «а» — оборвал его Дженарино.
— Не верим мы ему с Таниэлло.
— Вот как! Да у вас целый заговор за моей спиной! — сердито закричал Тотоно.
— Ну, какой еще там заговор! Только такой дурачина, как ты, не видит и не понимает того, что у него под носом.
— Прошу быть повежливее, — закричал Тотоно, наступая на Дженарино.
«Прыгун» быстро вскочил на ноги, точно торопясь помирить своих друзей.
— Что ты задумал сделать, — грозно спросил Тотоно, подойдя вплотную к Дженарино и пронизывая его злобным взглядом.
— Ну и рожа у тебя! Не лучше чем у твоего графа! — заявил Дженарино.
Они уже готовы были пустить в ход кулаки, когда вдруг услышали за собой незнакомый голос.
— Тише вы! Чего расшумелись.
На пороге стоял ресторанный лакей. У него было открытое и очень добродушное лицо.
Грустно поглядев на мальчиков, он спросил:
— Из-за чего это вы собираетесь драться.
— Синьор Либерти… — начал Дженарино.
— Замолчи, объясню я, — перебил Тотоно.
— Нет я первый. Я начинаю…
— Хорошо, хорошо. Начинай, Тотоно.
— Видите, в чем дело, синьор Станислав, этот дурачина…
— Ого! Еще неизвестно кто из нас двоих дурачина, — оборвал Дженарино. — Думается, что это ты.
— Тише, вы. Продолжай, Тотоно, только товарища не оскорбляй.
— Нет, вы только подумайте, он называет нашего покровителя плутом, а я утверждаю, что он относиться к нам не хуже родного отца. — И, повернувшись к Дженарино, спросил: — Нет, ты только скажи, осел ты этакий, что делали бы мы в Риме без графа?
Здесь они чуть опять не разодрались.
— Но про какого графа вы все болтаете, глупыши? — спросил их лакей. — Не вашего ли длинноногого вы графом величаете? Придумали же.
И, обратившись к Тотоно, прибавил:
— Твои товарищи, мальчуган, куда догадливее тебя.
— Не может быть. Я верю ему… — бормотал смущенный и растерянный Тотоно.
Дженарино смотрел на него торжествующим и уничтожающим взглядом. Лакей подошел к двери и плотно притворил. Он не хотел, чтобы их слышали.
— Вы и не догадываетесь, что еще ожидает вас.
— Что? Что такое? — перепугался Дженарино.
— А то, что ваш граф задумал увезти вас в Америку.
— В Америку! Нет, он везет нас в Женеву, — перебил лакея Тотоно.
— В Женеву! — горько усмехнулся лакей. — Как же! Попадаете вы с ним в Швейцарию! Через три месяца он будет с вами в Америке. За это время, благодаря вам он наберет себе порядочно денег. Вместе с теми, которые вы ему отдали на хранение, ему хватит и на проезд и на первое устройство. Знаете вы, сколько дают вам за выход?