За стеклом
Шрифт:
— Томас, как я рад. Мы тебя уже заждались.
— Пришлось задержаться… семейные дела.
Они пожали руки, а я придерживала своими отвисшую челюсть. Мы в самом сердце оживших легенд. В поселении «отстраненных». Ночью. И в тайне от матери.
Старик протянул руку и мне.
— А вы, стало быть, Амелия. Твой отец много о тебе рассказывал.
Интересно, когда это он успел. Я постаралась передать всё свое удивление во взгляде.
— Э-э, спасибо. — Я едва коснулась потрескавшихся пальцев.
— Пойдемте скорее, ужин почти готов. И, Томас, не поверишь, что смогла урвать Шелби. Ты будешь в восторге. Ной, Мэттью, помогите гостям с вещами.
Грозные охранники без слов направились к багажнику. Отец указал на нужные коробки.
— Постарался собрать всё, о чем вы просили. В белых коробках лекарства, в красных одежда и обувь, в зеленой консервы, а в синей скоропортящиеся продукты. И вот ещё. — Он выудил из кармана шоколадный батончик и перебросил его мальчику. — С орехами, как ты любишь.
Ребенок расплылся в беззубой улыбке.
Коробки были выгружены. Ной и Мэттью поделили их между собой. Оба, казалось, совсем не чувствовали немалого веса. Мальчик убежал первым, старик поспешил за ним. Я, как вкопанная, наблюдала за тем, как непринужденно отец препирается с местными, пытаясь помочь им с ношей. Лица тех двоих больше не выражали угрозы. Втроем они притворно боролись, пихались локтями и смеялись. Прямо как дети на детской площадке. Словно они были лучшими друзьями.
Брюнеты ушли вперед, а я уличила удобный момент.
— Пап, что происходит? — Я перешла на шёпот. — Что мы здесь делаем?
— Просто привезли помощь.
— И часто ты это делаешь?
— Время от времени.
— Мама этого точно не одобрит.
— Именно поэтому её здесь нет. А ты обещала сохранить мой секрет.
— Это уже не секрет. — Зашипела я. — Это настоящая двойная жизнь. Чего ещё мы не знаем? Здесь припрятан секретный бункер, а ты работаешь на правительство?
— Это обычный пикник. Пожалуйста, не паникуй. Ну или хотя бы не делай этого так открыто.
Мы шли по извилистой тропе. Периодически она терялась в зарослях, и нам приходилось бороться с разбушевавшейся растительностью. Перешагивая очередной ядовитый куст, я прикидывала, что увижу впереди. В голову лезли страшные мысли. Дикие люди, пыточные камеры, кровь. Глупо, я знаю. Тем более, что провожатые выглядели вполне обычно. Но поздний вечер, луч двух фонарей и густой лес не наталкивал на мысли о милой, тайной деревушке.
Деревья расступились, и мы вышли на открытое пространство. Круглая поляна, ограниченная живым, зеленым забором. В центре ярко горел костер, вокруг которого были разброшены обструганные бревна. Ноя и Мэттью тут же обступила возбужденная толпа. Дети, подростки, взрослые наперебой кричали, хватали коробки и вытряхивали содержимое. Папа присоединился к ним, а я, оглушенная осталась в стороне наблюдать за всеобщим ликованием.
Пользуясь случаем, я хорошенько огляделась. По шкале от «не выберемся живыми» до «сказочной деревушки из мира Диснея» это поселение уверенно держалось где-то посередине. Оживали истории и рассказы. Старые трейлеры, нищета и запущенность.
Но было здесь и нечто другое. То, с какой радостью эти люди встречали моего отца. Как они рассаживались у костра, очень близко друг к другу, как делили между собой печеный картофель и ломти хлеба. Эти люди любили друг друга. Кристально чисто, открыто. Просто так, а не за что-то конкретно. Никакой атмосферы обреченности. «Отстраненные» знали об искренности куда больше нашего.
Засмотревшись, я потеряла из виду отца. Байки про жертвоприношения, конечно, бред, но что-то в этой истории определенно было не чисто. Поселение с боем размещалось на четырех, не слишком длинных бревенчатых скамьях. А я, поддавшись интуиции, выбрала противоположное направление.
Отец в окружении седовласого старика, Мэттью и Ноя скрылся от посторонних глаз за одним из трейлеров. Этот разговор точно не предназначался для моих ушей. Но любопытство — не порок, и вжавшись в ржавую стенку, я прислушалась.
— Они служат в Гранхолле и им не помешают лишние руки. — Донесся до меня обрывок разговора.
— Ага, или еще какие-нибудь органы. Говорю вам, что-то затевается. Иначе зачем им приходить сюда?
— Мартин, а вы что думаете? — Отец. Я выступила чуть ближе к краю, молясь, чтобы не скрипнул старый металл.
— Будь осторожен, Томас. Мы — легкие мишени и не способны им помешать. Одно их желание, и от деревни не останется и пустого места. Гранхоллу нужно что-то ещё.
— Но что? — Откликнулся Мэттью. Его голос было легко отличить — грудной, с хрипотцой и выражением бесконечной скуки.
— Давайте выясним. Почему мы просто сидим и ждём, когда они вновь заявятся. Даже если сейчас у нас нет того, что они хотят, где гарантии, что потом они не передумают?
— Успокойся, Ной. — Осадил Мартин. — Нам не нужна бойня. Ясно одно, нужно быть начеку. Ищейки не пойдут далеко. Их следующая остановка — Фоксдейл. За чем бы они не пришли, это обернется трагедией. Так было всегда.
— Ной?
Новый голос, женский. Я отпрянула от стены. В трейлере зажегся свет и распахнулось настежь окно. Сердце моё заколотилось, я спешно пригнулась.
— Тереза? Чего ты раскричалась? Я битый час укладывала ребенка спать. Не вздумай его разбудить.
— Где твой брат? Нужна помощь с едой, иначе эти троглодиты откусят мне руки.
Свет погас, но послышалась тяжелая, торопливая поступь. Пользуясь образовавшейся форой, я метнулась в кусты и притаилась, пока женщины, не переставая препираться, скрылись из виду.
Я обогнула поляну по лесу, скрываясь за огрубевшими кронами. Сердце всё ещё бешено колотилось. Примкнуть к толпе оказалась несложно, на бревнах едва насчитывалось несколько свободных дюймов. Спустя несколько минут появился отец, а за ним две невысокие, тучные женщины в длинных, льняных сарафанах и шерстных кофтах. Оставшихся мужчин видно не было. Начали раздавать еду — хот-доги и домашний лимонад. Я ела молча, ни к чему больше не прислушиваясь. Хватит на сегодня информации.