За тихой и темной рекой
Шрифт:
Белый вмиг вскочил и устремился к молодому человеку:
— Вы ко мне?
Картавкин, увидев знакомое лицо, несколько успокоился:
— Отец меня к вам послал. Велел передать: хунхузы собираются завтра начать наступление на Благовещенск. Так Ванька сообщил.
— Собиратель риса?
— Он самый. Переплыл к нам. Боится, как бы его на той стороне не убили.
— А как вы? Нападение отбили? Окружить вас пытались? Или вы до сих пор в осаде?
Белый схватил парня за руку и стремительно вывел на улицу. Не хватало ещё, чтобы лишние уши услышали…
— А как же… Всё чин
— Дальше? Дальше-то что было? — нетерпеливо спрашивал Белый.
— Ничего, — младший Картавкин провёл рукавом рубахи по взмокшему лбу и с волнением посмотрел на солидного господина из столицы, с которым его отец на короткой ноге, чем заметно козырял в станице. — Постреляли с той стороны по нашему берегу из ружей, на том и закончилось.
— Как? И всё? — Олег Владимирович с недоверием смотрел на казака.
— Так точно, ваше благородие, — хлопец не мог взять в толк, чем тот недоволен. — Мы и схроны свои на всякий случай проверили. И дозоры ночью объехали. Тишина.
— Странно, — Белый потрогал карман, но доставать трубку не стал. — И сколько их… пыталось переправиться через Амур?
— Точно сказать не могу, — молодой казак почесал за ухом, будто именно в этом месте у него зарождались мысли. — Но, если взять, что в одну лодку сядет шесть человек с грузом, а без оного десять… выходит…
— Сто. Максимум — сто пятьдесят, — тут же сквозь зубы процедил Белый. — Сто пятьдесят плохо обученных военному делу китайцев в лоб против опытных казаков, численностью более полутысячи? Бред! Они что, пьяные были? Или вашего дурь-табаку накурились?
— Первое не знаю. А вот второе — нет, — рассудил Виктор. — Дурь-табак и для нас не дешев. А простому китаёзе тем паче не по карману.
Мысли, витавшие в голове советника, были далеки от дурь-табака. Что произошло ночью в Марковской? Разведка боем? Оплошность со стороны китайцев? Одному против десятерых, такое для русских скорее: кол в руки, и пошла плясать губерния. А китаец осторожен. В этом Белый уже имел возможность убедиться. Взять хоть того же старика, на допросе. Киселёв заметил, как иносказательно ходя говорил, про «чужого китайца». Нет, действия китайцев напоминали скорее отвлекающий манёвр. Зачем? Отвлечь казаков, дать понять, будто на них напали. А сами в это время…
— Ладно. Ты мне вот что скажи. Доктор китайский, не приплывал?
— Дохтура не было. Точно.
Вот он, отвлекающий манёвр. Они высадили человека-связного. Вниз по течению. Теперь следует срочно ехать к Арефьеву, без чьей помощи поймать врага в городе будет сложно.
Кого высадили? Связной мог быть и не китайцем. Если ихэтуани имеют своего человека среди городской элиты, что им стоит захомутать простого смертного из русских? Сколько человек пропало за последний месяц? Могли заставить, семьёй шантажировать. Да мало ли чем! Главное теперь, не дать этому человеку встретиться с предателем. К тому же связной наверняка имеет для изменника некие инструкции. Какие? Связника следует задержать, допросить. И постараться выявить предателя. Это первый вариант событий. Самый приемлемый.
Второй предполагает, что связник всё-таки с агентом встретится. В таком случае в городе обнаружится ещё один труп. Собственно, будь Белый на месте шпиона, он так бы и поступил. Но это, если лазутчик каким-то образом сможет пройти через посты незамеченным. А если уже смог? А куда отнесло лодку? Может, её прибило в районе Верхне-Благовещенска? А там по воде? Вплавь? Следует срочно найти лодку. Немедленно! Тогда станет понятно: в городе связной или ещё нет.
Белый потёр подбородок рукой. Врага довести до состояния паники! Тогда он начнёт делать ошибки. И ещё. Нужно через губернатора посоветовать Арефьеву отдать приказ по всем оборонительным сооружениям, чтобы солдаты были крайне внимательны и отправляли Киселёву под арест всех подозрительных, появившихся в черте города.
«И всё-таки, — Белый с силой хлопнул себя ладонью по колену, — странно всё это… нелогично. Почему китаец Картавкину сообщает о том, что завтра готовится нападение на город? Марковская не взята. Идти в лоб, без поддержки с тыла — идиотизм!.. Переправа! Может, с этой стороны они планируют ту самую поддержку?».
Советник обернулся к казаку:
— Жди меня здесь, в гостинице. Можешь взять номер, я оплачу.
— Благодарствуем, ваше благородие, однако, мне ещё к родне заскочить нужно. И до цирюльника… Наш ходя для него кожаные ремешки передал. Для бритвы.
— Понятно. Сколько времени тебе понадобится на всё про всё?
— Сколько надо, ваше благородие? — вытянулся во фрунт казак.
— Три часа. В половине двенадцатого чтобы сидел здесь, вот в этой самой ресторации.
Олег Владимирович выскочил на крыльцо и вскоре трясся в дрожках к дому Баленских.
Стреляли до рассвета. Когда первые лучи солнца осветили реку, Селезнёв увидел, что на ровной глади реки не видно ни плота, ни лодки. Ничего.
— Может, течением отнесло? — сделал кто-то из ополченцев предположение.
— И джонки, и плот? — с сомнением в голосе проговорил Харитон Денисович, повернув голову чуть правее.
Вдалеке, при слиянии двух рек, виднелись мачты и трубы «Михаила» и «Селенги».
Штабс-капитан стоял несколько в стороне от ополченцев и тоже с недоумением смотрел на реку. Признаться, он таки ожидал, что китайцы решили напасть на пост. Но… река тихо несла свои воды. На противоположной стороне был виден пришвартованный к пристани плот. Индуров в сердцах заорал:
— Манякин!
Околоточный, тяжело ступая, приблизился к офицеру. Руки с силой сжимали фуражку.
— Слушаю, ваше благородие.
— Ты чем на посту занимался? А? — капитан в гневе смотрел на подчинённого.
— Так… это… Охранял… Ваше… — язык Манякина от страха стал непослушным.
— Спал? Почему блажил, что плывут? Где ты кого видишь? — Индуров схватил околоточного за руку и с силой развернул в сторону реки. — Ты видишь хоть одного китайца? Видишь?
Манякин затряс головой:
— Не вижу, ваше благородие. — Это были его последние слова.