За тридевять земель
Шрифт:
Зеркало не выдержало:
– Ну, чего там? – прошипело оно.
– Это… Там… Того… – нечленораздельный ответ обычно всегда знающей что сказать подопечной озадачил Зеркало.
Оно помолчало и обратилось к Царевичу-Ивану.
– Пока она в себя приходит, может, ты мне скажешь, что так шокировало царевну. Кащей передумал жениться? Она навсегда останется лягушкой?
– Разумеется, нет, – радостно откликнулся Царевич-Иван между двумя жевками бутерброда. Похрустел листиком кучерявого салата и продолжил: – Его кащейское величество славится своей способностью
– Чего? – взревело Зеркало, не успев взять себя в руки и отреагировать как подобает мудрому и сдержанному стеклу-советчику.
– По доверенности, – хмуро квакнула Царевна. – Де юро. Временно.
– А, ты уже очнулась, – порадовалась стеклянная поверхность. – Огласи текст.
– Чего оглашать-то? – пожала зелеными плечиками Лягушка. – Этот уж все тебе огласил. Он берет меня в жены по поручению и от имени нареченного жениха. После чего доставляет меня к супругу. И тот уже обращает меня в положенный облик.
Зеркало помолчало. Царевна покосилась на Царевича-Ивана. Прекрасный греческий профиль также радовал глаз, как и вид анфас. Поэтому Лягушка слегка покраснела (в глубине души) при мысли о браке с этим природным совершенством. Пусть даже де юро. Совершенство же дожевало последние крошки бутерброда и довольно потянулось.
– Ну что, где будем сочетаться? – бодро продолжил тему Царевич-Иван.
– Что, прямо сразу? – возмутилась Царевна. – А как же традиции и обычаи семьи невесты?
– Что за традиции? – жених по доверенности выпучил глаза не хуже невесты.
– К родителям моим прийти на поклон, хлеб-соль получить, рис за спину бросить, – продиктовало Зеркало со своей стены.
– Гостей созвать, пир-горой закатить, – добавила Царевна. – Такие дела с кондачка не делаются.
– А вот интересуюсь, как ее сиятельство планируют на данном пир-горе появиться? – вопросил Царевич-Иван. – Или тоже невесту какую посаженную найдем? Чтобы не шокировать гостей многочисленных.
Лягушка с Зеркалом переглянулись.
– Ну тут он прав, конечно, – нехотя признало волшебное стекло. – Программа слегка изменилась. Классический вариант свадьбы в текущих условиях ну никак не прокатит.
Лягушка посмотрела на Зеркало, потом на свое отражение в нем, потом опять на Зеркало.
– Вынуждена согласиться, – поджала она губы. – И какой же в этом случае план?
– План простой. – Царевич-Иван вытер губы рукавом и покосился на обеденный стол, где стояла кружка с пивом. – Сейчас мы женимся. У меня тут и доверенность на должность бракосочетателя есть. Любой может произнести текст. А завтра прямо как встанем, так сразу и выдвигаемся.
– Куда? – опешила Царевна.
– Так к батюшке.
– Кащею? – запуталось в определениях Зеркало.
– Ни в коем случае. К батюшке невесты. Там надо документ о передаче невесты подписать.
– О передаче? – слабым голосом переспросила Лягушка.
– Разумеется. Строго по описи. Царевна. Одна штука. Корона. Одна штука. И так далее. У нас все четко.
– А после батюшки куда? – Царевна начала обретать потерянное присутствие духа.
– А потом я должен препроводить вверенный мне объект в кащеево царство. Путь неблизкий, сразу признаюсь. Да и непростой. Болота там, реки всякие преодолевать придется.
– А горы? – с надеждой спросила Царевна.
– И горы, куда ж без них, – согласился Царевич-Иван.
– А море будет?
– Нет, моря не будет, – разочаровал жених невесту. – Будет океан.
– Океан?! – радостно вздохнуло Зеркало. – Чур, я с вами.
Царевич-Иван скептически осмотрел просителя.
– И как ты себе это представляешь? Я тебя не потащу, – сразу же огласил юноша свою позицию.
Зеркало захлебнулось словами от волнения.
– А я много места не занимаю! Я буду… Я могу… Я же не…
– Ты его понимаешь? – обратился жених к невесте.
– Ну… – внятного ответа у Лягушки не было, и она покосилась на колышущееся в нетерпении волшебное стекло. – Позволь указать тебе на очевидный факт: места ты занимаешь много. А про вес я и вовсе молчу.
Зеркало аж заискрилось.
– Так я ж могу… А вы меня… С собой! Океан!
– Вот был бы человек, так я водичкой бы в него плеснул. Или дал дружески по морде. Чтоб в себя пришел и вспомнил какие-нибудь значимые части речи. А зеркалу как подзатыльник дашь? – задумчиво проговорил Царевич-Иван.
– Не надо подзатыльник, – попросила Царевна. – Оно сейчас в себя вернется и все разъяснит. Ведь так? – с нажимом подняла она кожу над глазами.
Зеркало откашлялось и слегка притушило сияние амальгамной поверхности.
– Я это… Я ж могу в любом предмете. Просто в зеркале удобнее.
– Тьфу! – прокомментировал посланник Кащея и отвернулся. – Пошли жениться.
– Погодите! – завопило Зеркало. – Вот! Смотрите!
Внутри огромной зеркальной рамы что-то зашипело, загудело, зашуршало – как будто кто-то быстро-быстро собирал вещички. Потом из стекла просочился вихрь серебряных искр, истекая ровным потоком прямо на пол светлицы. Поток этот протиснулся между Лягушкой и Царевичем-Иваном (те поспешно уступили дорогу) и мощной струёй влился в изящное зеркальце, лежавшее на столе. То нервно звякнуло – и из его недр донесся бодрый голос:
– Видели? И все дела! Теперь я помещусь в кармане! Океан, детка!
Жених с невестой переглянулись.
– Ну ладно, в таком компактном варианте я согласен тебя нести, – известил Царевич-Иван. – У царевны что-то с собой будет из багажа?
– Корона только, – буркнула Царевна и поправила упомянутый багаж. – Надеюсь, прокормить меня в дороге сможешь? Не нужно с собой провизию брать?
– А зачем с собой-то? – озадачился провожатый. – Комаров и мошек везде много.
Он демонстративно почесал шею.