За всеми зайцами
Шрифт:
– Все это, конечно, интересно, но к чему мне знать семейные тайны? Может, лучше сходить к психотерапевту?
У девушки от обиды задрожали губы, и она полезла за носовым платком. Мне стало не по себе. Ну зачем обижать ребенка? Может, ей не с кем поговорить, подруг нет. Полная раскаяния, я обняла Селину:
– Ну, ладно, прости.
Та нервно зашмыгала носом:
– Мне очень нужен совет, но обратиться не к кому. А у вас такое доброе лицо, ну вот и…
– Говори, говори, может, и правда сумею помочь.
– Я пострадала от замужества Луизы больше всех. Меня стали отпускать из дома только в лицей; я ждала, когда, наконец, мне исполнится 21 год, чтобы распоряжаться своим капиталом, но отец сообщил, что деньги вложены в ценные бумаги и продавать их он не собирается. Очень хотелось подать в суд, но мама не вынесла бы позора. О своих обидах я могу говорить бесконечно… Ну а потом вдруг все переменилось! В свое время мама с отцом договорились раз в году отдыхать раздельно. Мама обычно отправлялась в Германию, а отец – в маленький, дешевый отель.
– На свою жену Франциск денег не жалел?
Селина замахала руками:
– Что вы! Просто у мамы есть собственные деньги, ее обеспечила бабушка. Не понимаю, зачем она столько лет прожила с папой. Может, из-за того, что католичка! Ну да не в этом дело. Короче, отец поехал в "3еленую хижину", мама в Баден-Баден. Но фокус состоял в том, что домой они всегда возвращались в один и тот же день. А тут мама приехала, а отца нет и нет. К вечеру позвонили из полиции. Произошла автокатастрофа, а как следствие – амнезия.
Я слушала очень внимательно. Пролежав несколько недель в больнице, Франциск Роуэн вернулся домой другим человеком. Амнезия стала проходить. Но он все время что-нибудь забывал. Стал курить другие сигареты, путал имена домочадцев. Чем дальше, тем чудней. Из скряги превратился в транжиру. Велел начать ремонт дома и заплатил вдвое дороже, чтобы его машину починили за неделю. Пригласил Пьера и Луизу к обеду и принялся ласково их расспрашивать о планах на будущее. После кофе преподнес подарок – назначил Пьера заместителем директора в своей фирме, а Луизе презентовал редкостные серьги. Предложил Селине выбирать университет по вкусу и оплатил обучение за три года вперед. Потом купил эгрет и кольцо для жены. И вообще, у них начался сумасшедший дом. Франциск каждый день что-нибудь покупал: чайный сервиз, коробки конфет фунтов на восемь весом, сковородки, новый ТV. Дальше больше, торжественно привел нотариуса и огласил завещание. Деньги всем поровну, даже Пьер получил равную долю. В общем, после того как он треснулся лбом о баобаб или что там росло у него на пути, его личность изменилась коренным образом. А психологи еще утверждают, что подобного не бывает.
– К тому же, – взволнованно трещала Селина, – он велел нанять садовника, чтобы тот уничтожил овощи и посадил цветы, как у всех. Ни за что бы не поверила, если бы не услышала собственными ушами. И притом у них с мамой просто начался медовый месяц. Он без конца осыпал ее подарками, покупал ей дорогое белье и платья и называл "пусик".
Потом он решил посетить один из заводов на Севере и уехал, а через три дня сообщили, что он найден убитым на пляже в Тунисе. Как вам это?
Я пожала плечами. Конечно, странновато, но говорят, черепно-мозговая травма еще не то с людьми делает.
– И тогда я пришла к выводу, – замогильным голосом сказала Селина, – что это не мой папа.
Дверь тихонько открылась, и в щель просунулась треугольная морда Банди.
– Ой, собачка, – обрадовалась девушка, – иди сюда.
Следом за Банди влез Снап, за ними шла Софи с подносом.
– Ваш кофе, мадам.
– Спасибо, Софи. Селина, вам с молоком?
– Нет, нет, пью только черный.
С этими словами она взяла чашку и, отломив кусок булочки, угостила Банди. Обиженный Снап заскулил. Селина рассмеялась и отдала ротвейлеру остаток. Преданно глядя ей в глаза, собаки легли на ковер.
– Чашку с кофе лучше держать подальше от Снапа, – посоветовала я, – а то сразу вылакает. А почему ты решила, что это не твой отец?
Селина отставила чашку.
– А что, мало рассказала? И потом, еще эта странная родинка.
– Какая родинка?
– Отец всегда довольно коротко стригся. А из больницы приехал с длинными волосами. Говорил, что специально отпустил их, чтобы скрыть швы от операции. Но я все равно заметила около уха довольно крупную родинку. А раньше ее не было. Мама объяснила, что у папы изменилась пигментация кожи и как результат – родинка. Я ей не поверила. И притом, он перестал мыться по вечерам. Раньше принимал душ по полтора часа, как шахтер, а потом вообще мыться перестал. Нет, это не мой отец. И вот теперь я думаю, а куда же делся папа, а?
Она замолчала. Повисшую тишину нарушало только мерное чавканье – это Снап добрался до нашего кофе.
ГЛАВА 7
Когда в 5 утра вас будит телефонный звонок, это, как правило, звонит неприятность. Вчера мы до поздней ночи проговорили с Селиной, бедному ребенку и правда не с кем было поделиться своими размышлениями. Девушка долго плакала и спрашивала, не пойти ли ей со своими подозрениями в полицию. Я позвонила своему другу комиссару Перье, который работал в департаменте полиции на набережной Орфевр. Но секретарь сообщила, что он в отпуске, и мы отложили поход в полицию на две недели.
Легла спать я поздно и полночи крутилась в постели, думая о всякой ерунде. Не люблю оставаться одна в доме. Наташка отдыхала в Сен-Тропез, Оля с Аркадием укатили на озеро Лох-Несс, любоваться на всемирно известное чудовище, а Маню позвали в гости родители ее лицейской подруги. В трехэтажном особняке остались Софи, Луи и я, не считая кошек, собак и приходящей прислуги.
Поэтому, когда в 5 утра зазвонил телефон, я поняла, что про меня вспомнили неприятности. Интересно, кто рвется приехать ко мне на этот раз?
Но это была Оксана. Голос ее, прорывавшийся сквозь города и страны, звучал как-то странно, напряженно и грустно.
– Дашка, у меня несчастье.
– Что случилось? – перепугалась я.
– Денис попал в сизо №2
– Куда?
– В сизо № 2, или Бутырскую тюрьму.
– Не вешай трубку! – заорала я не своим голосом. – Сегодня же прилечу в Москву, не предпринимай никаких действий, наймем лучшего адвоката, ни о чем не волнуйся.
Но в трубке уже раздавались короткие гудки. Я дернула звонок. Появилась Софи в халате. Изумленно поглядела на меня: