За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?
Шрифт:
Продолжаю отдыхать. И даже не думаю о ней. По-настоящему не думаю. И хоть пустота так же тревожит, уже легче. Уже чище. Немного спускаю воду, охлаждаясь. Скоро буду вылезать. Ополоснуться напоследок для закрепления ощущения чистоты. Открываю (слив) и медленно встаю. Кружится голова. Сильно. Перед глазами - белая пелена. Успеваю включить холодный душ и... Темнота. Я потеряла сознание. Упала в ванную. Быстро очнулась. Глаза закрыты. Нужно убрать душ, нужно убрать душ - вода льётся мне прямо в рот, затрудняя дызание. Упала на бок, душ упал мне на голову. Даю себе несколько секунд, осматриваюсь, вода ушла больше, чем наполовину. Поднимаюсь вновь. Пытаюсь не думать ни о чём. Выхожу. Обморок оставляет неприятное ощущение.
Что дальше? Пойти и записать всё это. Нет. Хотя бы на один день - нет. Отдых. Хотелось бы просто лечь спать, но встала я в середине дня, так что ждать сна пришлось ещё несколько часов. Захватив мартини и сигареты, пришла в гостиную, включила телефизор и просто лежала, продолжая ни о чём не думать. Это был очень приятный и лёгкий вечер.
А после на несколько дней на меня навалилась удручающая слабость. Три дня я спала в дневное время, а ночь проводила за тихим пьянством в компании ноутбука. Только через трое суток начала оживать.
...
До того, как на меня напала грусть, и я поддалась ей мы всё же разговаривали нормально. И она смогла меня по-настоящему удивить. Мы уже были на балконе, и она произнесла: "Представь, в нашей жизни будет столько балконов, в стольких странах. И мы будем также сидеть...ну, или чуть по-другому". Как будто... И потом опять немного - о будущем. "Будем дружить семьями?", - шутливо спросила я. "Конечно!", - уверенно откликлуась она. И в это я верю. Я верю, что она останется для меня близким и важным человеком, особенно, когда подрастёт и наконец дорастёт до моего мировосприятия. Я верю, что мы сможем жить в одной стране и даже в одном городе, я верю, что у нас будет ещё много совместных планов впереди, и верю, что наши семьи и впрямь будут находиться в почти родственных отношениях, и, может, если у нас будут дети одного возраста, они тоже будут друзьями. Вот только я не хочу, чтобы она оставалась моей самой близкой подругой. Вот только вряд ли получится. А так...всегда есть она. Что ж, раз так, я надеюсь мы сможем быть честны и откровены насчёт личной жизни, отношениях и прочих "мелочах". Вот только...
И она опять говорила столько хорошего про меня, защищала меня от мнения родственников перед мной самой. И так возмущалась тому, как ведут себя моя семья, загоняя всё дальше в мои проблемы.
Помимо этого меня порадовало кое-что ещё. Её неподдельная толерантность. Она никогда не была закрыта, невоспреимчива или негативно настроена. Читала со мной комикс весьма откровенного характера (а было нам по одиннадцать лет) с гомосексуальной парой, безропотно приняла меня в своё время, не порицала возможную интимную связь близнецов, с интересом слушала мои истории "по ту сторону радуги", если заходит речь о наших будущих отношениях и особенно о ожиданиях родственников, всегда спокойно реагировала и сама в рамках разговора - иногда в шутливой манере, иногда иронично, но всерьёз - на то, что у меня отношнеия и семья будут с девушкой, никогда не пыталась притворяться, что я говорю о парнях (как делает Маша). Хотя мне пару раз показалось, что она косо смотрит на мою ленту, но это чувство за послдений год рассеялось окончательно. Может, она успела о чём-то задуматься, а может, просто повзрослела. И в эту ночь часть наших разговоров задевала тему ЛГБТ и толерантности.
Я подробно расписала ей Машино отношение ко мне и наши перепалки, даже вспомнила ту Машину фразу: "Вот если бы не эти твои штучки, мы бы с тобой отлично общались". Мы гуляли ночью, я шла под руку с ней и рассказывала. Услышав это от меня, она дёрнулась в сторону, раскрывая глаза в недоумении: "Она правда так сказала?", - показалось мне или нет, но я услышала в её голосе сопереживание моему разочарованию. И потом пару раз опять вспомнила об этом, конечно же порицая Машу и царящую гомофобию за подобное отношение.
Много раз она поделилась, что совершенно не понимает гомофобов. "Как это можно считать неправильным?". Я тоже не понимаю.
Опять умудрилась немного удивить меня, заметив, что, расскажи она родителям "о таком", они бы не приняли её. Меня удивило, что она упомянула это дважды, сам факт того, что она хоть на полсекунды, но уже задумывалась об этом и...то, что она сама заставила меня задуматься. Вновь задуматься о том, какие же у нас разные семьи, и насколько всё неоднозначно. Она любит всех в семье - более или менее, но однозначно. Не понимает, за что, но "это ведь семья". И они тоже её любят. Более или менее. Разочаровываются - чаще или реже, но любят. И эти люди могли бы её же не принять, полюби она девушку или ещё кого-то - не мужчину. Таких историй бесконечное постыдное множество, и, учитывая её вроде как гетеросексуальность (кхм), я вернулась к часто посещающей меня мысли о природе любви. Есть гнусная ирония в этой любви родителей к детям и наоборот, и забавно подумать, что от презрения и даже ненависти вас, возможно, отделяет только лишь то, что вам довеелось быть гетеросексуальным цисгендером. А окажись иначе - оп. Неужели это любовь в таком случае? А в сравнении с моей семьёй даже хочется истерично разрыдаться от злой иронии. Мне жаль, но я не люблю свою семью, и я подразумеваю ближайших - маму и отца. Если с ним всё понятно, то мама...мои чувства и разум борятся друг с другом, а я не могу понять, за кого болею. Конечно, я люблю маму, но...мне всё время кажется, что это любовь по обязанности. Мама должна любить свою дочь, а дочь должна любить маму. Плевать, что мы совершенно противоположны друг другу и на ещё многие аспекты, тревожные и незначительные. Просто я слишком отчётливо осознаю: не будь я её дочерью, я бы не понравилась ей, как человек, а она не понравилась бы мне. Она - лёгкая, я - сложная, она любит книги, которые ей "нравятся", а я люблю книги, которые меня ломают и заставляют пошатуться, задумавшись, она любит милые/смешные/драматические фильмы, желательно о любви, а я любл болезненные и непростые картины, вспрочем, пожалуй, тоже - о любви. Она любит пустые разговоры, а я люблю - сложные, я доверяю собеседнику, только если он может примерно понять ход моих мыслей и догадаться, о чём я думаю, а она не понимает знаков и намёков. И если продолжать, то этих пунктов наберётся слишком много. Слишком много для того, чтобы любить друг друга по настоящему. И меня в этой странной семье, где люди не очень-то любят друг друга, меня приниамют. Парадоксы человеческих отношений.
Я недавно наткнулась на очень правильную мысль. У детей есть лимит доверия к родителям, и для каждого человека - он свой. И если этот лимит исчерпать, то былого уже не вернёшь. Кажется, это именно то, что произошло. Любовь - какая-то необходимая, привычная и даже удобная - бесспорна жива во мне, но доверие по маленькой капельке утбывало и убывало год за годом, и вот, к семнадцати годам, его почти не осталось, так - песчинки на дне, служащие скорее для напоминнания. И ещё блистят красиво, если првильно осветить, например, приятно проведя время вдруг с другом или изредка приоткрываясь друг для друга. И всё же, не позволяйте этому лимиту исчёрпаться. Прошу. И задумайтесь, почему же вы любите тех. кого не выбирали. Не для того, чтобы понять, что эта любовь бессмыслена - нет, этого я вам не желаю, - но чтобы быть честнее с собой и открытее - друг с другом.
Я и сама порою задумываюсь об этом, ведь в будущем я планирую иметь детей. И я думаю, что будет, если мои дети... Я запнулась, я даже не знаю, как именно это сформулировать. Отличаться? Да, мои дети не будут моими копиями, безусловно, они будут отличаться от своих матерей: они будут расти в других условиях, в другой стране, в другое время. Если они "разочаруют" меня. Что меня разочарует? Преступность, насилие над другими людьми, невежественность. Поэтому я приложу усилия, чтобы у моих детей сформировалось адекватное и критическое восприятие мира. Я обязательно буду учить их, как думать - что необходимо рассматривать любой вопрос с разных точек зрения, что, столкнувшись с каким-то явлением, нужо оценить свою реакицию и понять, почему она такова - говорят ли в тебе навязанные предрассудки или ты сам пришёл к этому, нужо уметь думать отвлечённо и понимать причинно-следственные связи и анализировать их. Конечно, со временем у меня, да и у моей жены, будут формироваться какие-то определённые мечты и планы будущего наших детей. Но я навсегду постараюсь запомнить, что эти два слова - совершенно неподходящие, а правильно - фантазии. И всё же я постараюсь фантазировать не так много и помнить, что моим детям проживать их жизни, и единственное, о чём я мечатаю - чтобы они переняли от меня хорошие качества и были посчастливее. А проессиия и даже внешний вид - второстепенно.
Я мечтаю, чтобы у меня обязательно были сын и дочь. Навязчивая идея. Поэтому я иногда думаю, а что, если кто-то из моих детей окажется трансгенедерным. Или бигендерным или агендерным или ещё кем-то, кого я в силу неознакомленности, расстеряюсь. Я пытаюсь представить, неужели, видя, что мой ребёнок не чувствует себя комфортно и безопасно в приписываемых ему рамках, попытаюсь настаивать на их соблюдении и ужесточении. Я даже представить не могу такого исхода. Конечно, мне будет обидно. Обидно, потому что я расстеряюсь. Я на самом деле понятия не имею о границах ярлыков "мужчина"-"женщина" и с трудом могу понять приемлимость этих ограничений, не считая навязанных долгими веками традиций я не могу увидеть столь уж принципиальные отличия. Ну, половые органы, физиология, где-то - и психологические апсекты, но это уже тоже напрямую связано с социальными взаимодействиями. И главным вопросом для мен стало бы, что именно позволяет человеку понять, что он родился не в том теле. Но то, что я знаю точно - это не повод не признавать эти чувства. Если я чего-то не пониаю, это не означает, что я должна категорично настаивать на противоположном моему непониманию. Не понимаю - постараюсь понять, о принятии даже не стоит заикаться - это безусловно для меня. Наверное, единственное, чего я не смогу принять в смысле понимания - это полигамия. Я пытаюсь думать об этом в своей обычной манере: эти люди есть и они сами понимают рамки своих отношений, меня это не касается, это не мой вопрос. Но как человек абсолютно моногамный я просто не могу вообразить себе чувства, испытываемые ими. Как не пытаюсь - у меня словно стоит блок.
...
Видели бы вы сегодняшний рассвет. Он очаровательного розовато-сереневого цвета, такой лёгкий и нежный.
...
А когда мы проснулись, я впервые за долгие-долгие годы впервые не остановилась, разглядывая спящую её. Ещё один пункт - вычеркнуть.
После той знаменательной стычки с отцом у меня не было сильного впечатления или тем более истерики. Удивление и ещё большее разочарование, а также усмешка - весь спектр моих чувств в ту ночь. Обсуждая с собой эту ситуацию и отходя от неё, я слышала в голове одну, легко перрекрывающую всё остальное, мысль - That's okay. Именно так, на английском. Она звучала так успокаивающе просто и явилась такой неказистой истиной. Потому что всё нормально, всё хорошо. Бывает хуже, в разы хуже, а у меня всё в порядке. И вообще, что бы ни происходило - всегда бывает ещё хуже. Абсолютно всегда. И с той ночи эту фразу я приняла как свой девиз по жизни - посмотрим, окажется ли он временным или прочно укоренится в моей жизни. Но последние два года эта мысль держит меня, точнее, удерживает - от лишних глупостей, переживаний и даже стыда. Хотя насчёт последнего есть ещё одна - опасная в своём абсолюте, но порою полезная - Лучше стыдно, чем никогда.