За живой и мертвой водой
Шрифт:
На этот раз Вепрь замолк надолго. Он лежал, стиснув зубы, с полуприкрытыми глазами. Он то старался улыбнуться, то вздрагивал и морщился от боли.
— Пожалуйста, — Вепрь протянул к Оксане руку. — Там где–то мой френч. Достаньте из внутреннего кармана жетон. Я дам вам на всякий случай…
От шелковой подкладки изодранного, окровавленного френча окружного шел слабый запах духов. Оксана нашла в кармане два самодельных медных четырехугольных жетона, наподобие гардеробных номерков.
— Возьмите один. Любой. Возвращаться будете по экспрессу. Это гораздо безопаснее. Это наш новый тайный вид сообщения и связи — экспресс. Мы организовали
— Как на ковре–самолете? — усмехнулась Оксана.
— Так, как на ковре… — тихо сказал Вепрь и закусил губу.
Оксана поглядела на его желтеющее лицо, заострившийся нос, заметила пульсирующую темную жилку на виске, и вдруг ей стало ясно, что перед нею лежит умирающий человек. Догадывался ли Вепрь, сколь серьезно его ранение? Не похоже… Очевидно, он старался обмануть себя, бодрился, но, несомненно, каждое слово давалось ему с трудом.
— Почему господин советник позволил казнить наших товарищей? — неожиданно спросил Вепрь.
— Он прилагал все усилия, чтобы не допустить этого.
— Так. Он умный человек. Но и ему тоже трудно… Я понимаю. Не надо было этого делать, не надо… Напомните господину советнику, что мы продолжаем разжигать ненависть украинцев к полякам. Я готовлю две крупные акции.
— Но, собственно, для нас, немцев, польза от этой вражды невелика…
Вепрь раскрыл глаза, удивленно посмотрел на «инспектора». Оксана поняла, что допустила оплошность. Нужно было по–иному, более тонко заставить Вепря высказаться на эту тему. Она спокойно поправилась.
— Я понимаю, вражда между украинцами и поляками отвлекает их, делает невозможным их совместные выступления против нас.
— Не только это, — покачав головой, возразил окружной. — Нужно смотреть вперед. Мы заранее вызываем у поляков недоверие, ненависть к советским солдатам. Ведь в Советской Армии много украинцев. Я уверен, что Малый это тоже учитывает. Я даже думаю, что польскому правительству в Лондоне тоже выгодна эта вражда. О, они не хотели бы, чтобы поляки встречали советских солдат с цветами как освободителей… То хитрые дипломаты.
Голос Вепря становился все слабее и слабее. Он почти бредил.
— Вы говорили о своих военных школах, в которых работают наши инструкторы, — напомнила Оксана. — Я должна побывать хотя бы в одной из них.
— Это трудно. На женщину будут обращать внимание. Но если пани настаивает, я постараюсь… Я могу организовать вам встречу с инструктором. Он расскажет. Нам нужны такие люди. И оружие. Автоматы… Передайте Малому — побольше автоматов.
Оксане требовалось получить ответ еще на один вопрос. Признаться, ей не терпелось поскорее выйти из хаты. Там, у крыльца, ждал ее Тарас. Вот уж кого она не ожидала здесь встретить…
— Друже Вепрь, вы умеете мыслить как политик. Один частный вопрос. Предположим, русские победят нас, немцев. На что вы можете рассчитывать в таком случае?
Глаза окружного оживились, хитренько заблестели.
— Этого мы не боимся. Нам помогут Англия и Америка. Они не захотят пустить советов в Европу. Увидите — Англия и Америка объявят большевикам войну. Мы свяжемся с ними. Возможно… возможно…
Вепрь не договорил, но Оксана поняла, что он хотел сказать: «Возможно, связь уже налаживается». Кольцо замкнулось. Теперь Оксана знала, о чем шла речь в третьей шифровке. Но напрасно разведка союзников потревожила Хауссера и начала наставлять его. Эксперт по восточным вопросам намного опередил своих наставников и уже давно начал свою кровавую игру. Вепрь — мелкая пешка в этой игре. Его смерть даже не будет замечена, у «друга Украины» найдутся другие фигуры. Игра будет идти по–крупному, на жизни тысяч обманутых людей. Полковник Горяев не ошибся, почуяв в неприметном чиновнике особенно опасного врага, действующего невидимым, подлым и страшным оружием — хитро подготовленными провокациями.
— Где доктор? — открывая глаза, с мучительной улыбкой спросил Вепрь. — Я вас попрошу… Вы, наверно, голодны. Позовите сотенного Довбню. Он где–то там. Я должен дать ему указания.
Оксана не успела подойти к двери, как Довбня появился на пороге.
— Привели доктора? — встрепенулся окружной.
— Пока фельдшер…
На лице Вепря появилось разочарование, кивком пальца он подозвал к себе сотенного.
— Друже, вот эта пани… — с трудом выговорил он. — Ты мне отвечаешь за нее головой. Любую ее просьбу, приказание выполнять беспрекословно. Ясно?
— Ясно, друже Вепрь.
— Давай этого коновала… — Вепрь улыбнулся своей шутке и протянул Оксане руку. — Извините, я должен прервать наш разговор. Я скоро подымусь. Мне нужны только хорошая перевязка и день–два спокойствия. Мы еще поговорим… Я все расскажу, объясню. Передайте…
Вепрь выпустил руку девушки. Посланца «друга Украины» уже не существовало для него. Опасливо и жадно смотрел окружной комендант СБ на запыхавшегося толстяка, которого подводил к нему сотенный. Заурядный деревенский фельдшер с сытой глупой встревоженной физиономией предстал перед ним как человек, способный предсказывать будущее. Заученная улыбочка сошла с лица Вепря. Широко раскрытыми, полными страха и страдания глазами он вопрошал своего оракула: «Жизнь или смерть? Жизнь или смерть?»
29. Выбор
Гранату бросил Карась… Это сделал он. Больше некому. Вот когда раскрылась та опасная загадка, которую таил в себе приведенный в сотню Богданом непонятный хлопец. Как он решился? Ведь не в мячик играл, бросая гранату, знал, на что идет, чем рискует. Значит, припекло его… Кто он? Совет? Ничего не поймешь, говорит как настоящий волыняк. Где его подцепил Богдан? Богдан исчез, словно корова языком его слизала. Все связано с нападением на немцев. Богдан исчез, появился Вепрь.
Степан вышел вслед за Соколом на крыльцо. Лицо его горело. Он сразу заметил Карася среди толпившихся на улице вояк. Хлопец стоял у тына, разговаривал с товарищами, а сам косил глазом на крыльцо штабной хаты. Неужели догадался, зачем роевого вызвали к Вепрю? Если догадался, то чего ждет, на что надеется? Похоже, Вепрь прикажет, а может быть, уже приказал арестовать Карася. А кто попадет в руки к Вепрю… Предупредить? Пусть удирает немедленно. Может, он не спал–таки в ту ночь, слышал разговор Юрка со Стефой? Начнут хлопцы Вепря катовать Карася — все расскажет сопляк, вспомнит, что было и чего не было. И пропал Юрко… Надо предупредить. Только как это сделать, чтобы не заметили? Беда, беда…