Забава для мажора
Шрифт:
И вот, кажется, настал мой момент: только у меня особо выбор не стоит, но пришло чёткое понимание. При всех вводных данных и предложенных условиях я выберу свою Кнопку. Да, мне предстоит много сделать, чтобы её вернуть. Я к этому готов. Потому что верю в благоразумие своей девочки. Она ни разу не подвела меня, она умеет выслушать и сделать правильный выбор. И… и самое главное: я всем сердцем её люблю.
37.
Лия.
Вот уже несколько месяцев я живу в детском доме. Как сказала заведующая Времёнки, мне повезло. Действительно повезло. Особенно после того,
Воспитатели, как здесь их зовут, доброжелательно обращаются ко всем. Директором работает молодой, но грузный мужчина. Правда, это не мешает ему заботиться о подопечных. Я много времени провожу среди малышей. У них не так много игрушек, но зато все крепкие и новые. Это тоже заслуга директора, Валерия Ивановича.
Как раз сейчас я и направляюсь в его кабинет. Несколько недель назад я просила узнать у него, где похоронили моего деда. И сегодня он должен сказать, получилось у него или нет. Если да, то меня после завтрака завтра отпустят проведать. Это, конечно, не совсем по правилам, но подросткам разрешают выходить в город. С условием, что надо вернуться до отбоя.
И все приходят. Потому что ценят хорошее отношение. Дёма, парень, приехавший сюда со мной одновременно, рассказывал, что не везде так спокойно. Его перевели из городского детдома в наш, так как в том ему не давали спокойно находиться. Он хороший, спокойный, очень красивый. Я с удовольствием рисую Дёмины портреты. У него просто беда со здоровьем, он плохо выговаривает слова. Но я привыкла и его понимаю. Мы дружим.
— Здравствуйте, Валерий Иванович, — стучу вежливо. — Можно?
— Проходи, Азик. Я тебя еще до завтрака ждал.
— Я… я хотела, но вдруг Вы заняты были?
— Азик, Азик. Это моя работа. Держи.
Передо мной оказывается листочек с адресом кладбища и местом. Сглатываю комок в горле, когда осознаю, что дедушка все же лежит там, где и хотел. Но как?!
— Коллеги его всё организовали. Так мне сказали в его институте. Так что завтра отправляйся, но чтобы до четырех была на месте.
— Конечно. Тем более, кладбище отсюда не так далеко.
И, если честно, я хотела успеть доехать до дачи. Хоть одним глазком посмотреть. Раньше… раньше я не решалась.
— Дёму с собой возьми. Всё равно увяжется.
— Возьму. Вместе веселее будет.
И не так страшно. Одно дело знать, а другое… другое — увидеть…
— И вот ещё. Держи.
Директор лезет в карман и протягивает мне несколько купюр. Смотрю на деньги и растеряно моргаю.
— З… зззачем? У меня есть.
У меня правда есть. Я копила. Нам выдают ежемесячно по шестьсот рублей. Кто-то в город ходит, мороженое покупает или сигареты. Валерий Иваныч гоняет, но ребята в подвале умудряются.
— Цветы купишь. Бери, Аза, и иди, давай. Не отвлекай.
Он по-доброму машет руками, утыкаясь носом в бумаги, раскиданные по всему столу.
Кстати, да. Здесь меня зовут «Аза» или, как директор, «Азиком». Старое имя осталось за воротами приюта. А когда мне исполниться восемнадцать, я еще и фамилию решила поменять. В память о дедушке. Я уже узнала, так можно. От папы отчество,
Когда выйду отсюда, начнётся новая жизнь. Я, конечно, не смогу поступить в институт, но найду работу и начну откладывать на учебу. Мы с дедом вдвоем мечтали. Теперь я одна, но исполнить его желание просто обязана.
— Узнал?
Дёма и моя новая подруга Маша ждут у кабинета.
— Ага. Завтра поеду.
— Ты со мной?
— Конечно. Ты сомневалась?
— А ты, Маш?
— Я это… не поеду, здесь останусь. Но ты привезешь мне шоколадку.
— Даже две.
— Ловлю на слове.
У Маши любовь с новеньким парнем. Он попал из распределителя десять дней назад. Говорят про любовь с первого взгляда. Вот у них она самая. Все заметили, как Дима смотрел на неё. А потом просто сел рядом в классе. И так и остался.
Я рада за них. У них… у них взрослые отношения уже. Только это огромный секрет. Им обоим по восемнадцать. Они в детдоме до выпускного, а потом сразу поженятся и уедут в родной город Димы. Там у него квартира осталась от родителей. И младший брат. Их в разные приюты отправили. Дима из-за этого ночами спит плохо, скучает по младшему.
Идем нашей маленькой компанией на улицу. Уроки начнутся через час, а зарядку мы втроем пропустили.
А нет, вчетвером. Вон на скамеечке Димка ждет свою ненаглядную.
— Классные они, да?
— Очень. Маше повезло.
— Ты грустная. Из-за завтра? Волнуешься?
— Очень, если честно. Знаешь, так у меня в голове пока сложилось, что дедушка в больнице как будто. Выздоровеет и заберет меня. А когда увижу…
— Иллюзия самообмана.
— Что ты сказал?
— Иллюзия. Пока не видишь собственными глазами — не осознаешь всей правды. Я через это проходил уже. Тоже всё ждал. Долго-долго ждал. Мне ведь, как и тебе, не удалось попрощаться. И я потом понял, что так и надо было. В первое время надежда дает силы жить. Потом понемногу привыкаешь и можно уже посмотреть правде в глаза.
Дёма говорит сбивчиво, проглатывает буквы, но я очень чётко понимаю все его слова.
— А это кто?
У ворот тормозит шикарная машина. Чёрный блестящий кузов, яркая синяя полоса по всему боку.
Сердце пропускает один удар, второй, а потом начинает биться где-то в горле.
Меня шатает, когда дверь открывается. Хватаюсь рукой за друга и судорожно глотаю воздух.
— Азик? Эй!?
38.1.
Артём.
Просыпаюсь от громкого стука в окно. Лупит то ли снег, то ли дождь. Погода непонятная, небо серое и унылое. Оно вообще унылое с того дня, как меня лишили личного солнышка. Я уже стал забывать, каково это — греться в любимой улыбке, вдыхать аромат ванили. Всё забывается и это тоже. Единственное богатство, которое я храню — наши общие воспоминания. Совместные моменты. До секунды помню всё. Помню улыбки, жесты. Помню поворот головы, удивленно приподнятые брови. Помню закушенную губку и горящие от ожидания глаза. Мурашки по коже помню… если подуть на шейку, она так смешно начинает ёрзать и краснеть…