Забавы ради...
Шрифт:
— Убью! — выдохнул Поликарпов.
— Встаньте в очередь, — хмыкнул Соколов, — Хотите, расскажу, что сейчас происходит и чем все закончится?
— Давай, — кивнул Поликарпов.
— Юрий Михайлович на допросе сознался в нескольких эпизодах из своей бурной биографии, — Соколов откинулся на стуле назад и внимательно следил за приборами Поликарпова, не хотел он только что очнувшегося тестя загонять в гроб, — Отец поднял нужных людей и архивные висяки. И как итог получилось дело весьма пухлое дело на неприлично длинный срок, даже без учета попытки похитить Даринку. Ее мы исключили из дела.
Долгую минуту Соколов смотрел в глаза Поликарпову. Да, Юрий оказался гнидой и ужасным человеком, но он был братом отца Василька. Вот только Соколов все еще помнил ужас в своем сердце, страх в голосе Забавы и счастье и облегчение в глазах Василька, когда она увидела, что сестренка в безопасности.
— Спасибо, — донесся тихий, немного хриплый шепот мамы Забавы, — Это к лучшему.
Женщина протянула руку, и Соколов послушно встал и пожал ее.
— Что ж, не будем больше о плохом, — вздохнул Соколов и улыбнулся, — Жениться хочу. Можно?
— Шустрый какой, — украдкой смахнул набежавшую слезу Потап Михайлович, — Так и быть, женись. Кто уж тебя удержит.
— Почему его отпустили? — не поддержала Людмила Валерьевна игривого тона мужчин.
— В клинике сказали, что не прошла оплата за месяц, — пояснил Соколов, — Вы как раз попали в больницу. Совпало все просто неудачно. А Забава и не знала, что нужно переводить деньги на счет клиники.
— Ладно, Люсь, — постарался улыбнуться Поликарпов, — Ты там как, старушка моя?
— Иди в пень, Мишутка, — прокряхтела женщина, — Говорила же, останемся у Матеевых. А ты, «успеем до темна», «успеем до темна». Успели, мать твою! Где вообще мои девочки?
Девочки уже появились в палате, и все семейство Поликарповых, будущих и фактических Соколовых тихо радовалось состоянию Людмилы Валерьевны и Потапа Михайловича, и старательно избегало темы мелькнувшего на горизонте и благополучно исчезнувшего Юрия.
Глава четырнадцатая торжественная
«Брак есть действительность любви. Любить истинно может только вполне созревшая душа, и в таком случае любовь видит в браке свою высочайшую награду и при блеске венца не блекнет, а пышнее распускает свой ароматный цвет, как при лучах солнца…»
Виссарион Белинский
Выходя из госпиталя, Забава смеялась. А ведь Соколов уже успел капельку забыть, как сильно ее смех напоминает перезвон колокольчиков. А теперь вот вдруг вспомнил.
Дарька убежала вперед, подпрыгивая и вертя в руках брелок от Мустанга. Юной принцессе позволено нажать на указанную кнопочку, открыть дверцу машины и чинно усесться на заднее сиденье. И Поликарп, оказавшись около верного черного коня, вдруг прижал к себе своего Василька, заставив остановиться.
— Выйдешь за меня? — совершенно неожиданно спросил он. Спросил, чуть улыбаясь, но глядя серьезными серо-зелеными глазами в темно-васильковые.
— Ты псих, Соколов, — растерялась Забава, неуверенно улыбаясь.
— Согласен, — тряхнул головой Поликарп, — Но я все равно спрошу еще раз. Выйдешь?
— Ааа… эээ… — «подвисла» Забава Потаповна.
Девушка стояла, нежась в крепких руках своего рокера, растерянно прикусывала нижнюю губу и не понимала, что вообще происходит сейчас.
— Ситуация такая, — вздохнул Соколов, — Я люблю тебя. Ты тоже любишь меня. Мы с тобой отлично ладим. Мы уже много дней живем вместе на одной жилплощади. От тебя без ума мои родители, мои друзья. Сам я, кажется, неплохой вариант на должность мужа. Особенно твоего. Твои родители дали «добро» на мою кандидатуру.
Забава слушала и неуверенность и растерянность в ее взгляде медленно сменяли озорные огоньки.
— Дарька тебя любит, — внесла лепту девушка.
— Ага, — кивнул Соколов и уже серьезнее добавил, — Я, правда, хочу жениться на тебе. Чтобы по любви, а не в качестве благодарности за улаженный конфликт с твоим дядей.
— Дурачок, — несильно ударила Забава любимого в плечо, а потом лукаво стрельнула в парня глазками, игриво так, — В качестве благодарности я бы с тобой переспала.
— Удар ниже пояса, — Соколов даже запрокинул голову, чуть прикрыв глаза, — Только мне кажется, что тема постели стала часто мелькать на нашем горизонте?
— А кто виноват, что ты перестал нагло домогаться меня? — немного покраснев, выпалила Забава.
— Василек, — взмолился Соколов, — Не то место мы выбрали, чтобы обсуждать именно эту тему.
— Первый начал, — улыбнулась девушка, бросив взгляд на открытую дверцу авто. Дарька уже умудрилась вскарабкаться в детское кресло и теперь задумчиво вертела в руках брелок, — Сам держался от меня на расстоянии вытянутой подушки.
— Так, Поликарпова! — строгим голосом преподавателя отчитал Поликарп, — Я, на минуточку, честный и добропорядочный гражданин консервативных взглядов. «Ни-ни» до свадьбы!
И Соколов, широко улыбнувшись, понимая, что никуда она, его Василечек, уже и не денется, склонился ниже и жарко прошептал:
— Соглашайся, пока у меня окончательно не поехала крыша от спермотоксикоза, — и уже, прижимаясь губами к виску своей девчонки, — Нам еще стариться вместе. Зачем я тебе потом такой нужен буду, с травмированной психикой.
— Ладно, — кивнула Забава, посмеиваясь от щекотки, нежности и, что уж скрывать, желания к этому большому и самому лучшему в мире парню, — Но только потому, что забочусь о своей старости. Действительно, зачем ты мне с искалеченной кукушкой. Придется искать другого….
Соколов самым натуральным образом зарычал.
— Дудки! — выдал он, — Едем жениться!
Первым желанием Забавы было, как можно сильнее треснуть своего новоиспеченного жениха. И желательно чем-нибудь тяжелым. А все почему? Потому что, упросив Забаву сесть за руль, Поликарп принялся звонить всем подряд. И первым в длинном списке собеседников стоял Роман Олегович, муж Альбины. И разговор начался с таких фраз, что Забава непроизвольно нажала на тормоз, едва не спровоцировав аварийную ситуацию.